Ящик Пандоры (СИ) - Уленгов Юрий - Страница 22

М-да… С каждым часом у нас тут все веселее…

Я сел, навалившись коленями на левую руку Доброго и обеими руками прижал его кисть к земле. С другой стороны мой маневр повторил Торн. Тень и Ди Кхан зафиксировали ноги здоровяка. Тиа сглотнула и отвернулась.

— Начинаем, — негромко сказала Корал и сложила ладони вместе.

Пару секунд ничего не происходило, а потом вдруг стало видно свечение, идущее от рук девушки.

— Держите! — скомандовала она, и резко опустила ладони прямо на кровточащую рану.

Пару секунд ничего не происходило, а потом Добрый взвыл. Мышцы здоровяка сократились, и меня едва не отбросило в сторону.

— Крепче держите! — рявкнула Корал, и в голосе ее явственно прозвучали властные нотки Повелительницы Огня. Давно я их не слышал…

Я навалился на руку Доброго, чувствуя себя, как на родео. Твою ж мечту, какой могучий мужик, представить страшно! Не хотел бы я сойтись с ним в рукопашной…

Корал что-то забормотала, а свечение вокруг ее ладоней стало ярче. Добрый мычал и выл, грызя ремень и пытаясь сбросить нас, а мы изо всех сил пытались удержать здоровяка на земле.

Свечение превратилось в жидкий огонь, в его свете я уже мог рассмотреть напряженные лица бойцов отряда Тиа. И — странное дело, теперь светились не только руки Корал! Теперь свет исходил и от раны на руке Доброго!

Корал бормотала все громче, жидкий огонь растекался по руке пулеметчика, и, кажется, с каждой секундой ему становилось все больнее. Могучее тело дергалось и выгибалось, пару раз громиле практически удалось освободиться, несмотря на то, что я наваливался на него всем телом, у Ди Кхана, скачущего на ноге Доброго, как на винтороге, звонко лязгали зубы, а Корал уже не бормотала — почти выкрикивала слова на языке, которого я не знал. Жидкий огонь полыхал под кожей Доброго все ярче, разливаясь по руке вверх, я явственно ощущал жар, исходящий от здоровяка. Свечение охватило уже не только руку пулеметчика — оно распространялось дальше, и я видел, как светится его кожа под футболкой, тесно обтянувшей напряженные мышцы мародера.

В глазах Корал бушевало пламя, наэлектризованные волосы превратились в щупальца медузы Горгоны, обрамляя напряженное лицо, и, если бы я не знал девушку, я бы сейчас, наверное, испугался. Твою мечту, надеюсь, она не перестарается, и не превратит парня в горстку пепла, иначе нас всех тут точно похоронят! Ну, или, по крайней мере, попытаются…

— Ведьма… — донеслось до меня бормотание Торна. — Гребаная ведьма! — на его лице был написан нешуточный страх, но руку товарища боец не отпускал. Ди Кхан что-то квакал, будто молился, и даже Тиа, забыв о том, что сама вызвалась нас охранять, смотрела на Корал со смесью презрения, надежды и благоговейного ужаса. Одна Фина, сама невозмутимость, стояла в стороне, удерживая винтовку с накинутым на плечо ремнем одной рукой. В другой я сумел разглядеть готовый сорваться с пальцев зародыш файербола. И черт меня дери, если она приготовила его для вероятного противника из темноты! Нет, она готовилась защитить госпожу от авантюристов в том случае, если что-то пойдет не так. Умница, девочка!

Процедура, обряд, ритуал, или как еще назвать это действо, тем временем, продолжалась. От Доброго перло таким жаром, будто я отодвинул заслонку доменной печи и сунул голову внутрь, по лицу тек пот, даже воздух вокруг нас нагрелся, словно в сауне. Торн безостановочно ругался, пытаясь удержать руку здоровяка, Ди Кхан срывался с лая на кваканье и обратно, и только мы с Тенью хранили молчание. Я — потому что до боли стиснул зубы, из последних сил прижимая руку Доброго к земле, Тень — потому что, полагаю, вообще был немым. От сияния, исходящего от нашей дружной компании, вокруг стало светло, как днем, я даже стены дальнего дома различить мог. Корал перешла на крик, в голос выкрикивая каркающие звуки странного заклинания, а Доброго натурально выгнуло дугой… Жилы на теле громилы натянулись, как стальные тросы, ремень в зубах превратился в мочалку, а широко распахнутые глаза казалось, вот-вот лопнут… Каким-то шестым чувством я ощутил, что пулеметчик — на грани. Что еще немного — и его тело просто не выдержит той силы, которую в него щедро вливала Корал… В этот момент девушка что-то отрывисто выкрикнула, меня ослепила яркая вспышка, и все вдруг закончилось.

Через несколько секунд я осторожно открыл рефлекторно зажмуренные глаза и осмотрелся.

Добрый, обмякнув, лежал в позе распятого Христа, не шевелился, и, даже, кажется, не дышал. Ди Кхан, зажмурившись, сидел на его ноге, Тень всматривался в лицо пулеметчика, а Тиа застыла в отдалении, прикрывая глаза согнутой в локте рукой.

— Ведьма… — послышался вдруг в тишине шепот Торна. — Ведьма! Убила… Тиа, она убила его!

Что? Убила? Черт. Хрен поймешь, но здорово!

И тут же немая сцена пришла в движение. Подскочившая Фина схватила обессилевшую Корал за руку и дернула на себя, оттаскивая девушку в сторону, мы с Торном одновременно откатились в разные стороны и замерли, взяв друг друга на прицел. Боец целился в меня из винтовки, я в него — из моментально материализованного из кипера «Пироманта». Фина втолкнула Корал в дверной проем и присела за ним, взяв винтовку наизготовку. Рядом с ней занял позицию Алекс. Джулиана видно не было.

— А ну не двигаться! — рявкнула госпожа капитан командирским голосом. — Ты, как там тебя… Торн! Бросил пушку, быстро! Пока я вашей главной башку не прострелила!

Я отвел в сторону левую руку и потянулся к Источнику. Покосился влево: отлично. Под удар гравиволны попадают сразу оба, и Тень, и Ди Кхан. Тиа снимет Фина, на Торна смотрит мой огнеплюй. Как ни крути — поле боя за нами. Но… Какого, блин, хрена?

Напряжение, повисшее над поляной, можно было резать ножом, настолько ощутимым оно было. Малейший раздражитель, малейшее движение — и тут все зальет кровью. Да ну ептель, ну нормально же все было, ну что такое, а?

И в этот момент Добрый резко сел и закашлялся.

Взгляды всех присутствующих скрестились на здоровяке. Пулеметчик откашлялся, вытянул перед собой правую руку, несколько секунд смотрел на нее, а потом поднял голову, огляделся и проговорил:

— Сработало. Клянусь задницей кривой Брунхильды, сработало!

Тиа, держа пустые руки перед собой ладонями вперед, медленно подошла к Доброму, присела на колено и всмотрелась в рану. Опустила руки, провела пальцем по предплечью Доброго, будто не веря глазам, потом подняла голову и медленно обвела взглядом каждого из моей команды.

— Да кто же вы, мать вашу, такие-то, а? — прошептала девушка.

— Кем бы они ни были, — все еще слабым, но непреклонным голосом, прогудел Добрый, — если кто-то хотя бы подумает о том, чтобы сделать что-то плохое этой девчушке, он будет иметь дело со мной!

Торн, все еще держащий меня на прицеле, покосился на Доброго.

— Брат, ты в норме?

— Буду еще в большей, когда мы, наконец, свалим отсюда к черту, — пробурчал здоровяк. Кончайте этот цирк, поехали уже…

Торн покачал головой, опустил ствол и медленно поднялся. Я последовал его примеру, на всякий случай не отпуская Источник.

— Слушайте, — проговорил вдруг Добрый, будто что-то вспомнив. — А у нас пожрать ничего нет, а?

Секунду над поляной висела тишина, а потом вся компания взорвалась хохотом.

— Ну, теперь я верю, что ты в порядке, — сквозь смех проговорил Торн, потом шагнул ко мне и протянул руку для пожатия.

— Прости. Мир?

— Мир, — кивнул я, отпуская Источник и пожимая крепкую руку.

— Так что насчет жратвы? — напомнил Добрый.

— На ходу пожрешь, — отрезала Тиа, и вдруг проговорила совсем другим, голосом, превращаясь из стального командира команды авантюристов в обычную и очень усталую женщину:

— Давайте уже поедем отсюда, а? Смерть, как хочу выбраться из этих лесов…

И в этом я с ней был полностью солидарен.

После Технополиса Дэдланд не впечатлял. Да и в принципе впечатлять там нечему было. Может здесь, на Авроре, он и носил гордое звание города, но по меркам Земли это был не более, чем рабочий поселок. Далеко не самый большой рабочий поселок, нужно заметить. Правда, рабочие поселки на Земле обычно не обносят стенами, сложенными из подручных материалов, там, как правило, нет вышек, на которых виднеются стволы чего-то крупнокалиберного, да и досмотр на въезде не проходят. Здесь же все это присутствовало, привнося некий колорит в общую картину. Мрачный такой колорит, нужно сказать…