Проводник Хаоса. Книга 9 (СИ) - Понарошку Евгений - Страница 47

Игнат удовлетворенно кивнул. Он не лгал только что, но были у него и свои причины для такого решения.

Сразу удалиться не получилось. Пошли важные обсуждения и уточнения деталей, которые для Игната как участника штурма также имели значение. Позже подключились и офицеры ВВС, представители разведки и инженерных войск. Последние прямо сейчас занимались скрытной транспортировкой инсектоидов ближе к объекту. Начались подробные разборы пунктов будущего плана и подготовки к нему.

Когда до кучи завалились и наблюдатели от Совета попечителей, свято уверенные, что и у них есть право голоса, стало совсем жарко. Разгорелись яростные споры, кто и что должен делать.

Внезапно для себя Игнат, который не особо много понимал в происходящем, обрел важную роль на совете. Благодаря обучению у Консула он быстро ощущал очаги ярости и других негативных эмоций у присутствующих и незаметно подавлял их. Это быстро возвращало обсуждения в конструктивное русло.

В итоге вместо неизбежных споров и ругани обсуждения шли продуктивно и споро. Хотя даже так пришлось неслабо задержаться. Только спустя шесть часов со вздохом облегчения Игнат покинул душное помещение. Дальше начались тонкие моменты взаимодействия, поэтому часть присутствующих удалилась.

«Ладно. Сойдет за передышку, — подумал Игнат, потягиваясь до хруста в костях. — А теперь обратно на тренировку».

Впервые Игнат получил доступ к большим объемам так важной сейчас информации. Несмотря на усталость, он вновь был полон решимости продолжать, пока есть возможность, пока работают мозги. Но как это бывает, судьба внесла свои коррективы.

Вернувшись в покои, Игнат немедленно отправился в Кошмар. Консула он обнаружил на том же месте, где и оставил. В последнее время ксенос предпочитал пребывать в полузабытьи медитации.

— Алазан, — произнес Игнат, обращая на себя его внимание. — Я готов…

Однако он замолк, едва увидел взгляд ксеноса. Обострившееся ментальное чутье дало понять о необычном настрое Консула.

— Сегодня наш последний урок, — произнес тот.

Игнат ощутил удивление и разочарование.

— Но почему? — непонимание человека быстро перешло в возмущение. — У нас уговор, условия которого ты не можешь нарушать.

— Я и не нарушаю, — произнес Алазан. — Но время вышло.

— Объясни, — Игнат усилием воли погасил гнев.

— Ты спрашивал, как я устрою, чтобы Владыка Перекрестка ничего не узнал, — напомнил Консул. — А ведь он не идиот, верно?

Игнат промолчал.

— Они применят ментальное принуждение, — продолжил Алазан. — И хоть хаоситы в этом неумехи, сопротивляться такому противнику я не смогу. Я неизбежно выдам информацию о нашем уговоре и твоем ученичестве.

Спорить с очевидными вещами Игнат не мог. Сейчас он и сам задумался и неслабо обеспокоился — как же они все это скроют?

«Я был слишком безалаберным, возлагая это на Консула», — с досадой подумал хаосит.

— Так вот, способ есть, — продолжил Консул. — Я просто очищу свой разум от всех ненужных воспоминаний.

Слова упали в тишине, словно стотонные гири. Кедров медленно осознавал сказанное. Пришло понимание, что сегодня, прямо сейчас происходит их последний разговор. В следующий раз, когда Консул на него посмотрит, он будет видеть лишь ненавистного хаосита.

— Но еще есть несколько дней до операции, — неуверенно возразил Игнат. — Да и потом можно будет чуть отложить…

— Хозяин Перекрестка не идиот, Игнат, — ответил Консул. — Следующие дни я проведу в коме, чтобы разум не сохранил следов вмешательства. Только так наш уговор будет защищен. А после вашей финальной операции разрушение мира ускорится. Хаоситы надавят на тебя, желая ускорить сделку.

План Консула был прост и в какой-то мере даже гениален. Как скрыть заговор между ним и Проводником? Очень просто — Консул и сам не будет знать об этом плане в решающий момент!

— Но, — Игнат все же попробовал отсрочить момент. — А что, если они полезут в мою память? Я-то буду помнить обо всем.

— Теперь ты защищен достаточно, чтобы случайно не выдать себя, — покачал головой ксенос. — Ну, а если Хозяин Перекрестка полезет допрашивать тебя силой, то ситуация и так уже будет плачевной.

— Ты прав, — наконец, признал Игнат. Собравшись, он добавил: — Хорошо. Я готов начать.

Решение было принято. От Алазана повеяло привычной деловитостью, словно сейчас предстоял обычный урок.

— Сконцентрируйся на моем разуме. Сейчас я полностью сниму защиту, — начал давать инструкции он. — Запоминай внимательно. Делай, что я говорю, и запоминай. Едва ли в жизни ты еще найдешь наставника, готового отдать свой разум, как учебное пособие…

Детальное сканирование чужого разума на нужные воспоминания и удаление некоторых стало вершиной всего, что узнал Игнат. В процессе он понял, что сам еще не скоро сможет так филигранно повторить работу, но самое главное — он получил очередной вектор развития. Знания, данные Консулом, уже давали большую пользу.

Прошло более десяти часов кропотливой и упорной работы. Напоследок Игнат перехватил последний взгляд Консула, прежде чем тот ушел в кому. В нем были лишь непонимание и растерянность. Ксенос явно не осознавал происходящего и уже ничего не помнил. После этого он закрыл глаза.

Внезапно для себя Игнат ощутил тяжесть на душе. Да, они не стали друзьями за эти дни. Но общая цель и долгая совместная подготовка к достижению этой цели в чем-то сроднили двух адептов.

Вместе с информацией Игнат невольно видел отрезки жизни Консула. Как тот учился и постигал истину, боролся за жизнь, радовался, злился или горевал. Погружаясь в эпизоды его жизни, Игнат как будто становился их участником. Воспоминания невольно становились общими, как это бывает только с друзьями детства. А теперь он собственноручно стер себя из памяти Консула.

«Надо было хоть поблагодарить», — грустно усмехнулся Игнат.

Момент, когда Алазан перестал давать ему указания и начал погружаться в небытие, он упустил, а сейчас это было уже бессмысленно. Существо, которого он знал, больше не было. Игнат неожиданно обрел если и не друга, то хорошего товарища. Как это часто бывает, понимание пришло только после утраты.

В этот момент разум мужчины посетила какая-то смутная мысль. Но он был уже слишком измотан, чтобы над чем-то еще размышлять. Закрыв глаза, Игнат уснул здесь же, в безопасном закутке Кошмара.

Сон прошел муторно. Мужчину одолевали смутные видения. Куски памяти Алазана, коих он насмотрелся в достатке, переплелись с воспоминаниями Титана и казались просто каким-то бредом.

Проснулся хаосит резко. Дернувшись, он глубоко вздохнул, будто вынырнул из-под толщи воды. Встав, Игнат потянулся. Тело ощущалось разбитым и ни капли не отдохнувшим.

«Похоже, перенапряжение дало о себе знать», — подумал он.

Взгляд невольно упал на лежащего в своем углу Консула, освежая воспоминания. Игнат подошел и оценил свою работу. Жизнь в ксеносе едва теплилась, сознание было надежно подавлено.

— Счастливчик, — невесело усмехнулся Игнат, глядя в умиротворенное лицо Алазана. — Свалил все на меня и дрыхнешь. А мне теперь пахать и пахать.

Напряжение из-за предстоящих событий нарастало, словно снежный ком.

— Так что пора мне просыпаться, — произнес он. Взгляд хаосита упал на черный ком слизи, лежащий в углу. — И тебе тоже.

Наличие Венома было обязательным в штурме базы, а значит, пора было его будить.

Забрав симбионта, хаосит покинул пространственное убежище и оказался в своих покоях. Там он бросил Венома на кровать. Тут же на нее вспрыгнул Бамбик и уставился на бесчувственного «напарника».

— Да живой он, живой, — успокоил пса Игнат. — В смысле, мертвый, конечно, но не больше, чем обычно. Сейчас я его растолкаю.

Подойдя к симбионту, Игнат дал резкий ментальный импульс. Черная слизь дернулась, но гласу хозяина внимать не спешила. Мужчине пришлось еще несколько раз повторить, прежде чем Веном начал двигаться. Сначала вяло, потом активнее черные щупальца растягивались, будто разминаясь.