Прототип 2.0 | Часть III (СИ) - Диденко Александр - Страница 1

[Внимание! Критическая угроза жизни Прототипа]

[Код 2.0]

[Анализирую…]

[Отказ. Расшифровка сигнала невозможна. Данные повреждены]

[Анализирую…]

[Отказ. Расшифровка сигнала невозможна. Данные повреждены]

[Анализирую…]

[Отка…]

— Да заткните её уже, — Аткинсон рявкнул так, что на миг замер даже панический хаос в чате. У всех была инструкция, что делать в подобной ситуации, но никто не ожидал, что ситуация действительно случится.

Прототип «2.0» считался самым стабильным из-за особенностей своей силы. Несмотря на все связанные неприятности, Япония была, безусловно, рада получить его в свои ряды. Особенно после нестабильных огненных близнецов. И что теперь? Рухнула система, вместо отчетов идёт битая информация, смартфон и все зашитые в него программы слежения бесполезны.

Итог: нестабильные близнецы в полном порядке, а на поиски и спасение стабильного Сато Юки подняты все специальные подразделения Осаки. Сверх того, переведён в особый режим один из спутников и готовятся ко взлёту три спасательных вертолёта.

Аткинсон тяжело потёр переносицу. Стоило системе оповещения заткнуться, как все срочно поднятые по тревоге сотрудники успокоились и сосредоточились. Видеосвязь многое не передавала, но даже через экраны Аткинсон чувствовал насколько искренне вся японская структура пытается найти и спасти одного мальчишку.

Конечно, его семью и возможных знакомых проверили в первую очередь.

Каждую минуту приходили оповещения. Каждую минуту прочёсывались квартал за кварталом, зона поиска сужалась. Аткинсон нервно сплёл пальцы и налил себе ещё виски. Крепкий алкоголь практически не чувствовался. Ещё бы. Ведь в отличие от Ассоциации Аткинсон терял гораздо, гораздо больше.

И он сделает всё, чтобы избежать подобного краха.

Приказы уходили один за другим. Множество закрытых чатов, прямая связь, видеоканал с координаторами звеньев. Наконец, сообщили о готовности пилоты.

— Отлично. Поднимайтесь, Гамма передаст вам координаты трёх самых вероятных райо…

[Внимание. Операция отменена.

Перехожу в обычный режим]

— Что⁈

Аткинсон вскочил с места, тяжелое кожаное кресло отлетело в сторону как какая-то табуретка.

— Что значит — отмена⁈

— Приказ от самой-самой верхушки, — развёл руками командир той самой Гаммы. — Прошу прощения, Вильям-сан, мы обязаны подчиниться. Я отзываю отряды.

Аткинсон зло дёрнул провод, вырубая всю электронику разом. Конференция завершится сама собой, ну и чёрт с ней. Стакан влетел в стену, хрусталь разлетелся по дорогому ковру осколками-звёздами, недопитый виски заляпал обои, стёк за плинтус.

— Отец? — в коридоре вспыхнул свет, появилась коляска Тома. На глазах сына не было повязки, и из открытых провалов уже текла чёрная жижа.

Аткинсон глубоко вдохнул. Медленно выдохнул. Точно. У него нет права поддаваться панике. Да и зачем паниковать? Разве то, что операцию перехватил сам Азур, не означает гарантию её успеха?

— Всё в порядке, Том, — Аткинсон вдохнул-выдохнул ещё раз и выровнял голос. — Всё хорошо. Прости, что разбудил. Давай, я помогу тебе умыться и лечь обратно.

— Но ведь что-то случилось? Я слышал сирену…

— Один из Спящих попал в беду, но его вытащат, не волнуйся. Давай спать. Я перенервничал и тоже хочу отдохнуть.

И Аткинсон вышел из кабинета, от души захлопнув за собой дверь.

— Миледи?

Альдар, которого отец звал не иначе как Доктор, остановился на входе и поклонился, как того требовал этикет. Руби позволила ему войти. Тревожные сообщения начали поступать около получаса назад. Если здесь, в Лондоне, вечер — в Осаке глубокая ночь. Должно быть, срочно выдернутые из сна и кроватей люди там в настоящей панике.

Хотя Руби уже много раз убеждалась в способности младших рас организовывать даже самые большие отряды воинов за считанные мгновения.

— Ты ведь знаешь, что происходит, верно? — Руби спохватилась и спрятала за спину руку со слегка погрызенным в раздумьях когтем. Неприятная привычка, от которой следовало избавляться. Тем более, она портила маникюр.

— Конечно, миледи. Вы хотите уже сейчас услышать полный доклад?

— Я в любом случае услышу его, когда всё разрешится, верно? — Руби манерно повела плечами, подобрала алый атлас платья и села за стол. — Однако, отец не оставлял распоряжений на подобный случай. А ты и твой сын убеждали нас, что после Искры два-ноль стал стабилен. Так объясни мне, почему так резко началась деградация?

— Вы безусловно правы. Должен признать, миледи, происходящее далеко за рамками основных расчётов. К огромному стыду, у меня сейчас нет ответа. Я удивлён, что даже с современной техникой и мощностями погрешность столь велика, — Доктор сокрушённо покачал головой. — Но, уверяю, вам не следует беспокоиться. Мы проходили подобное множество раз с прошлыми образцами. Простите, если я говорю лишнее, но, может быть, даже лучше, что вы принимаете решения без участия вашего отца? Это огромный опыт, который поможет вам в будущем.

— Ты говоришь лишнее. Всё, что я хочу знать сейчас, требуется ли моё вмешательство в Поток? Я не чувствую никаких аномалий и, признаться, хотела бы, чтобы вы, младшие, самостоятельно решили проблему.

— О, разумеется, для вашего вмешательства нет причин. Ситуация штатная. Валентин сейчас в Японии, у него есть все полномочия, чтобы скрыть происходящее от лишних глаз. Он же составит стройную легенду, чтобы оправдать возможные жертвы, паники среди людей не будет. Да и время прошлых веков давно прошло, чтобы подобные трупы вызывали — ха-ха! — охоту на ведьм. Если Сато Юки сможет сохранить свою жизнь, мы транспортируем его к остальным, и мои помощники начнут дрессировку. Если же нет… что же, значит, нет. Жаль, конечно. Этот образец был самым многообещающим из всех. С другой стороны, это же значит, что следующий будет лучше.

— Действуйте, как знаете, — кивнула Руби. — Но держите меня в курсе событий. Особенно если снова начнутся «погрешности». Когда отец вернётся, я расскажу ему все подробности.

Доктор снова поклонился и, не смея повернуться спиной, вышел из кабинета. Руби закрыла монитор и с досадой посмотрела на испорченный коготь. Этим вечером она хотела погулять с Бером, может быть полетать где-то над полюсами, где отец специально оставил слепую зону спутников. Но… Теперь придётся читать скучные архивы по всем прошлым экспериментам. Хоть Доктор и уверял, что всё штатно, он был прав — Руби сейчас одна и обязана справиться, чтобы оправдать ожидания отца и получить тот самый «огромный опыт».

Темнота.

Тишина.

Запахи.

Шелковое покрывало маминой кровати приятно холодило затылок. Кровать была мягкой. А вся комната оформлена в нежных цветах ранней весны. Зелёный, персиково-розовый, немного тёмного коричневого для контраста, какие-то солнечные оттенки. Мама всегда одевалась в весенние цвета. Сайто никогда не замечал этого. Её извечная суета и жизнерадостность, свежесть и веселье были чем-то обыденным, иногда раздражающим. Чем-то, что никогда не кончится.

Теперь, когда оно вдруг оборвалось, исчезло, Сайто с пронзительной ясностью осознал, почему мама была такой.

Почему вечно куда-то торопилась.

Почему всегда пыталась ощутить всю гамму эмоций, всё вокруг посмотреть, попробовать.

Когда тебе осталось жить совсем мало, от жизни хочется забрать всё.

Сайто захлебнулся в беззвучном крике. Уронил голову на руки, вжался спиной в мягкую кровать. Полной грудью вдохнул родные запахи, которые пока ещё рождали призрак присутствия.

В голове звучал смех.

В голове звучали голоса.

В голове гуляло эхо шагов, шорохов, звона посуды. Казалось, дверь вот-вот откроется, и обеспокоенная мама войдёт с ароматной миской любимого рамена. Давным-давно она изобрела рецепт, назвала его «раменом радости», чтобы лечить маленького Рю от всех горестей и невзгод. Рю вырос. Рецепт остался и даже работал.