Дневник служанки - Уайт Лорет Энн - Страница 4

Она откусила кусок размокшего печенья и задумалась о том, как поступит Хортон с фамильным сервизом, когда ее не станет.

Медленно жуя печенье, Бьюла бросила взгляд на залив Беррард и на скучившиеся там танкеры, ожидающие разрешения войти в порт. Потом ее внимание привлекло промелькнувшее на периферии зрения цветное пятно. Повернув голову, она увидела небольшой желтый «субару кросстрек» с голубым логотипом на дверце. Автомобиль свернул на подъездную дорожку «Стеклянного дома», и Бьюла улыбнулась, почувствовав, как у нее поднимается настроение. Это приехала уборщица. Старушка посмотрела на часы. И снова вовремя, даже на минутку не опоздала, подумала она с невольным уважением. Да, в наше время не так-то легко найти ответственную помощницу по дому.

Бьюла отставила чашку и, вооружившись мощным биноклем, предназначенным для наблюдения за птицами, направила окуляры на соседний дом – чудовищное порождение современной архитектуры, состоявшее, казалось, из одних окон с добавлением капельки металла и бетона. Внутри не было никакого движения – хозяева, наверное, еще спят.

Приходящие и уходящие соседи, люди, прогуливавшие вдоль волнолома своих собак, и спортсмены, катавшиеся по заливу на своих парусных лодочках, были единственным развлечением Бьюлы, ее ежедневным реалити-шоу. В последнее время она даже стала записывать все их перемещения, чтобы доказать себе: все, что она помнит, имело место в действительности. Хортон постоянно твердил ей, что память ее подводит, утверждал, что она просто выдумывает многие вещи и события и что ее воображение, подпитываемое мрачными скандинавскими и британскими детективными шоу, переходит всякие границы. Действительно, «Вера» была ее любимым криминальным сериалом. «Шетланд» тоже неплох, но, быть может, ей просто нравится игра Джимми Переса. А есть еще «Валландер»… Она просто обожала несчастного душку Валландера!..

С трудом двигая скрюченными артритными пальцами, Бьюла попыталась навести бинокль на резкость. Бинокль был сравнительно новым, и она еще не полностью с ним освоилась. Ага, есть!.. Бьюла навела бинокль на хрупкую блондинку с двумя пучками, похожими на ушки, – она как раз вылезала из маленькой желтой машинки.

«Ну, привет, крошка!..» – подумала Бьюла, мысленно копируя манеру своей любимой Веры. С помощью нового бинокля она наблюдала за уборщицей опытным взглядом полицейского, не упуская ни одной детали.

Уборщица была в форменной рабочей одежде: в розовой, как жвачка, рубашке-поло, практичном синем комбинезоне на лямках и белых спортивных туфлях с оранжевой полосой с каждой стороны. Черная бархотка на шее. Светлые волосы зачесаны наверх, два чуть растрепавшихся пучка торчат по сторонам головы, действительно напоминая кошачьи уши.

Из багажника уборщица достала пылесос «Дайсон», потом посмотрела наверх, на окно Бьюлы, улыбнулась и помахала рукой.

Губы Бьюлы чуть дрогнули в улыбке. Подняв скрюченную, в старческих пятнах руку, она помахала в ответ так дружелюбно, как только смогла. В течение нескольких мгновений они смотрели друг на друга, потом уборщица коротко кивнула и продолжила доставать из багажника инструменты и средства для уборки, которые в несколько приемов перенесла в «Стеклянный дом».

– Доброе утро, Бьюла! – В комнату, чуть не приплясывая, ворвалась патронажная сестра с огромной сумкой лекарств и других медицинских принадлежностей. – Ну, как мы себя сегодня чувствуем? Как мы спали?.. – продолжала трещать медсестра, маяча где-то сзади, так что Бьюла не могла ее видеть.

– Я спала одна, – пробормотала Бьюла, стараясь развернуть кресло так, чтобы увидеть медсестру. Господи! Опять на ней этот кошмарный велосипедный костюм!

Сестра положила шлем и сумку на медицинскую кровать Бьюлы и принялась доставать приборы для контроля изношенного сердца пациентки и уровня кислорода в ее крови.

– Простите, что вы сказали? – переспросила сестра.

– Я сказала – я здесь одна. Никаких «мы»… И я уже давно сплю одна.

Медсестра хихикнула и зажала кончик пальца Бьюлы между губками пульсоксиметра. Сняв показания, она бросила взгляд на свой секундомер.

– Вы используете кислородный компрессор, когда спите?

– Нет.

– Напрасно. Он поможет вам повысить содержание кислорода в крови, а кислород – это энергия. Как ваши боли?

Остаток четверга прошел как обычно и был совершенно неотличим от долгой череды предыдущих дней. Прием лекарств по расписанию, визит сиделки, которая ее искупала, приготовила обед и заварила новый термос чая. Снова лекарства. Другая патронажная сестра и глубокая, без сновидений, дрема или, точнее, отключка, вызванная опиумсодержащими болеутоляющими. Третья сиделка, которая приготовила ужин. Новая порция мощных успокоительных на ночь. Они, впрочем, помогали плохо, поэтому Бьюла вынуждена была приподнять изголовье своей койки, чтобы легче дышалось.

Было уже довольно поздно, когда она все же сумела забыться тяжелым, наркотическим сном, но он продолжался недолго. Что-то словно толкнуло ее, и она резко открыла глаза. Ее ночная рубашка и простыни были мокрыми от пота. Снаружи шел дождь. Бьюла неподвижно лежала в темноте, прислушиваясь к стуку дождевых капель по подоконнику и вздохам и пыхтению кислородного компрессора в углу.

Что же ее разбудило?

Крик.

Бьюла была уверена, что слышала ужасный крик.

Женский крик. Именно он ее разбудил.

Ее старое сердце учащенно забилось. Бьюла знала, что не ошиблась. Крупные красные цифры на ее электронных часах с радио показывали 23:21.

Еще несколько минут Бьюла напряженно прислушивалась, надеясь уловить еще какие-то звуки. Ей хотелось убедиться, что крик ей не приснился. Хортон наверняка сказал бы, что она все вообразила, но – нет: Бьюла услышала, как стукнула деревянная садовая калитка по соседству, потом хлопнула дверца автомобиля. Напрягая все силы, она села на кровати и выдернула из носа пластиковую трубку. Задыхаясь и постанывая от боли, Бьюла нашарила в темноте инвалидное кресло и подтащила к кровати. Нажимая на кнопки электрического привода, она опустила кровать и перебралась на сиденье. Вряд ли этот трюк удался бы ей днем, но сейчас она испытывала прилив возбуждения, которое помогало ей справляться с трудной работой. Бьюле так хотелось увидеть, что происходит снаружи!.. Обливаясь потом, она подъехала к угловому окну и уставилась на соседний двор. Как раз в этот момент там сработал датчик движения и на подъездной дорожке вспыхнули фонари. Потребовалось всего несколько мгновений, чтобы глаза Бьюлы приспособились к свету, а мозг охватил всю картину.

В том, что она видела, было что-то глубоко неправильное. Абсолютно неправильное. Она была уверена – произошло что-то ужасное.

Не мешкая ни секунды, Бьюла подкатилась обратно к кровати. Борясь с головокружением, она нашарила на ночном столике мобильный телефон и трясущимися пальцами набрала 911.

Детектив Мэллори ван Альст остановила свой автомобиль без опознавательных знаков перед дорожным заграждением. Опустив стекло, она предъявила полицейскому в форме служебное удостоверение.

– Доброе утро, сержант, – приветствовал ее полицейский, записывая фамилию Мэл в блокнот. – Удачи вам… Там, похоже, настоящая мясорубка.

С этими словами он сдвинул заграждение в сторону, и Мэл поехала дальше по улице, застроенной дорогущими особняками, обращенными фасадами к океану. Перед одним из таких особняков, напоминавшим шкатулку из стекла, она увидела патрульные машины полицейского участка Западного Ванкувера с включенными мигалками. Возле машин совещались о чем-то несколько полицейских. В дальнем конце дороги уже собралась группа зевак, которых не пугал даже холодный ветер, раздувавший их волосы и плащи.

Мэл припарковалась позади фургона криминалистической лаборатории. Заглушив двигатель, она еще раз оглядела дом и участок в окно машины.

Особняк представлял собой один из ультрамодерновых «шедевров» архитектуры и состоял, казалось, сплошь из окон. Словно угловатый, сверкающий всеми своими стеклянными гранями феникс, он, несомненно, вырос из руин того, что, вероятно, было когда-то уютным коттеджем с уникальным внешним обликом, но, к сожалению, недостаточно старым, чтобы оказаться под защитой программы по охране архитектурного наследия. На столбе при повороте на подъездную дорожку была укреплена новенькая бронзовая табличка-указатель, на которой большими буквами значилось название особняка – «Нортвью». Подъездная дорожка была ограждена желтой полицейской лентой, которая выгибалась и трещала на ветру. Эксперты в белых комбинезонах и бахилах перемещались по размеченному пластиковыми табличками маршруту между домом и лабораторным фургоном. На заднем плане сверкала вода залива Беррард.