СССР: вернуться в детство?.. (СИ) - Войлошникова Ольга - Страница 24

Я снова вытянула у неё журнал, пошла в зал.

Бабушка торопливо пошуршала на кухню, загремела там.

Статью изменили совсем немножко. И пояснительную мою записку напечатали, только чуть-чуть подправив стилистику (в более «социалистическом», я бы сказала, духе). И фотки!

Я подняла голову и увидела, что мама с бабушкой стоят напротив меня, тоже заглядывая в журнал – мама с ополовиненной чашкой в руке.

– Я думаю, надо этот первый опыт как-то отметить, – сказала я. – Лимонада купить. «Тархун»! Ну, или какой будет. За деньгами пошли?

И мы пошли. Повезло нам, что наше почтовое отделение работало аж до восьми вечера. Впрочем, когда нам наконец выдали наши денежки, настенные часы за спиной у почтальонши показывали всего лишь пятнадцать минут седьмого, и мы ещё в продуктовый успели под закрытие. Из лимонадов на полке стояли «Дюшес» (по тридцать копеек), «Колокольчик» (по тридцать пять) и «Байкал» (по сорок пять).*

*Это с учётом того,

что лимонадные

пол-литровые бутылки

с прошлого года

принимали в «Стеклотаре»

по двадцать копеек.

Тархуна, к сожалению, не было. Он хоть и стоил дороже остальных – аж шестьдесят пять копеек за бутылку – но разбирали его всегда очень быстро.

Мы купили всех имеющихся лимонадов по паре штук и килограмм конфет «Черёмушки» по два двадцать. Масло у нас дома есть – бабушка в коопторге четыре пачки про запас взяла. А я страсть как люблю свежий хлеб с маслом и с такой вот конфеткой.

По дороге домой я сказала:

– Мам, давай мы подкопим и купим тебе новое пальто. Красивое, с меховым воротником.

На натуральную шубу даже замахиваться было страшно – норковые шли по цене чуть ли не как кооперативные квартиры-однушки. А синтетика у неё и так вон есть, фигня на палочке, год – и уже свалялась.

– Пальто с воротником знаешь сколько стоит! – вздохнула мама.

– Знаю, я на бабушкином цену посмотрела. Только тебе такое не надо, такое только для толстеньких бабуль хорошо. Тебе надо приталенное, по фигуре. А снизу чтоб маленько колокольчиком.

Мама склонила голову набок – прикидывает, поди.

– На твой размер, может, и дешевле выйдет, – подбодрила её я. – Шестьдесят рублей у нас теперь есть, ты их пока не трать. Я хочу, чтоб ты красивая ходила.

Так, рассуждая, пришли мы домой – а там Саша с Ниной сидят, нас ждут! Саше же, как указанному соавтору, тоже журнал и извещение на половину гонорара пришли. Вот они сразу к нам и помчались – выяснять. Нас нет, а бабушка что-то невнятное про меня рассказывает...

Насели они на нас с допросом про подробности...

Короче, товарищи, что я скажу: как здорово, что в это время книжек про попаданцев особо нет. Разве что какой-нибудь «Янки при дворе короля Артура» Марка Твена, да и та не особенно популярна. Раскусили бы ведь меня на раз. А так побились-побились, да и вынуждены были согласиться, что Оля – крайне талантливая девочка.

Дядь Саша хотел ещё деньги отдать, но тут уж я воспротивилась.

– Неправильно это, – говорю, – здесь же ваши идеи, мысли.

– Тогда давай мы тебе подарок купим, – предложила тётя Нина, – ты что хочешь?

– Хочу бумагу для печатной машинки, – недолго думая определилась я, – и ленту специальную.

Мне, так-то, скоро довольно много расходников понадобится.

На этом месте мы пошли чай пить, и конфеты «Черёмушки» оказались очень кстати. А ещё я им под конец подкинула идейку:

– Летом много разных пионерских лагерей, площадки в школах. Давайте ещё пару подборок сделаем. Вы про игры расскажете, а я картинки нарисую. Только надо пораньше. Вот, вы же на день рождения через две недели ко мне приедете? Это как раз воскресенье будет.

Звучало всё это немного сюрреалистично, да и выглядело тоже. Но – вот он журнал, вот они, деньги...

Когда проводили родственников, я сказала маме:

– Знаешь, мам, очередь на телефон идёт, конечно, долго – но идёт же. Надо встать. Так бы они позвонили, а то пришлось через полгорода ехать, чтоб спросить.

– Мам, как ты считаешь – встать? – спросила мама бабушку.

Баба Рая явно сомневалась:

– Так-то можно...

– Дава-а-ай, – подбодрила её я. Если подумать, домашние телефоны ещё двадцать пять лет актуальны будут. – У дяди Саши телефон есть, у тёть Клары есть, остальные тоже потихоньку все поставят. Надо – раз, позвонил, договорился, новости узнал. Скорую можно вызвать или доктора на дом. В домоуправление позвонить... – у меня как-то заканчивались доводы, но маме, по-моему, хватило.

– Правда, мама, съезди завтра? – уже более настойчиво попросила она.

Бабушка вздохнула. Ехать ей не хотелось, вот что.

– А Оля?

– А Оля спокойно дома посидит, – возразила я.

Бабушка вздохнула ещё раз.

– Как раз пальто обновишь, – коварно подкинула мысль я.

Три секунды, две, одна...

– Ну, ладно уж, съезжу.

ЕЩЁ ПОПЫТКИ

Я прикинула, что дядя Саша привезёт мне прикидки по летним играм через две недели, и постаралась за это время закончить с черновиками статей о военных годах – чтоб потом всё в кучу не мешать. Закончить, вычитать, распечатать, вложить фотографии и разослать. Скажете: откуда фотографии, дорого и всё это?

Так у мамы был фотоаппарат «Зенит», она довольно много фотографировала и сама печатала – правда, только на чёрно-белую плёнку, с цветной сразу на порядок сложнее становился весь процесс производства. И я иногда с ней печатала: интересно же, сидишь в ванной комнате, в темноте, с красным фонариком, столько приспособ вокруг, а ты как алхимик! Специальной сушилки у нас долго не было, и сушили, тупо наклеивая мокрые фотки на стеклянную поверхность – на окна, на сервант.

Поэтому уж фотографий родственников в запасниках всегда было изрядное количество.

В «Пионерку»* ушла статейка примерно на четыре с половиной тысячи знаков. Скорее, заметка. В «Костёр» – раза в три посерьёзнее, с несколькими рисунками.

*Т.е. «Пионерскую правду»

Дальше, как это полагается, оставалось только надеяться, поскольку привычки сообщать об отказе у редакций и тогда не было, и если с точки зрения редакторов я их вполне понимаю (представляю, какой у них вал больших и малых рукописей), то с точки зрения автора вот это ожидание – штука довольно нервотрёпная.

12. ОБНОВКИ

ДЕНЬ РОЖДЕНЬЯ

Родилась я в последний день зимы (это если не брать високосные года), поздним вечером, и бабушка всегда говорила, что от этого у меня характер такой сложный: зима с весной борются.

Не знаю, как на счёт самодельных друидических толкований, но в день моего рождения собралась вся семья, и все только и делали, что обсуждали моё выступление со статьёй.

– Оля, а книгу-то ты написала? – с этаким подкусом спросила тётя Клара.

– Конечно, написала, – сказала я.

– Покажи!

– Нельзя, – сурово сказала я. – Она лежит и дозревает. Когда совсем дозреет, я всем сразу её покажу, будьте уверены.

– Ну, маленько-то хоть дай почитать, – стала просить тётя Клара, и все, как по заказу, бросились проявлять нездоровый интерес.

– Оля, ну не будь противо́зой! – выдвинула последний аргумент мама и заглянула в мой отдел серванта, куда я свои талмуды складывала... а там звенящая пустота. – Нет, ты посмотри! – одновременно с возмущением и вроде как с восхищением воскликнула она: – Спрятала!

И не спрашивайте, каких акробатических этюдов мне это стоило.

– Да! – я непреклонно сплела на груди руки. – И вообще, что вы донимаете меня в мой день рождения? Пойдёмте лучше за стол. Поздравлять меня пора.

И все согласились, что я – однозначно – вредина.

И мы сидели за столом, объедались всякой вкуснятиной.

Потом пошли играть. Тут надо сказать, что я отказалась приглашать соседских детей – ни в тот же день, ни к какой-либо другой. Мама изрядно удивилась, потому что ребёнком я всю жизнь была общительным, а тут... Но я настояла, чтоб никого кроме родственников не было. Со своей мелюзгой потусить ради поддержания легенды – ещё куда ни шло, но чужих развлекать – увольте-с.