Измена. Его правда (СИ) - Белова Юля - Страница 19

На кухне достаю из посудомойки любимую чашку Яра. Долго держу ее в руке, сдерживаясь, чтобы не запустить ею в стену. Но посуда не виновата, да и стена тоже.

А кто тогда виноват?

И только в этот момент я осознаю главную проблему – где и как мы теперь будем жить? Мощным взрывом она обжигает меня изнутри, так сильно, что я чувствую, как пылают щеки.

Наша квартира куплена в браке, и по закону делить мы ее должны пополам. Но стоит честно признать, что оплачивал ее только Яр. Да, я была ему тылом, поддержкой и прочее. Но основные деньги в нашу семью все же приносит он.

А мне остается только надеяться, что он не станет окончательно портить мне жизнь, и нам с дочкой будет где жить.

После уборки становится чуть легче. Я все же постаралась отключить сознание и быстро прошлась по квартире с коробкой. Покидала в нее все вещи мужа, которые лежали на видных местах - туалетную воду, журналы по архитектуре, книги, его любимую подставку под бокал и прочие мелочи, и засунула все в кладовку.

Кухонный стол оставила напоследок. В центре так и стояла коробочка с часами, на которые я так долго копила деньги. Если их продать, этой суммы хватит на то, чтобы несколько месяцев оплачивать квартиру. Но так не хочется уезжать с дочкой в съемную…

Яр пока так и не появился-объявился дома. Может, он что-то писал? Что он вообще думает делать дальше? Пока я прочитала только одно сообщение от него - с извинениями. Стерла и больше не проверяла телефон.

Забит оправданиями изменщика:

Прости, бла-бла, был не прав, сможешь ли ты когда-то меня понять

…и прочая, прочая.

Прислал час назад:

Насчет квартиры не переживай. Живите с Анютой. За вещами заеду завтра днем.

И еще одна, последняя:

Там я тебе перевод скинул, на жизнь. Надеюсь, до конца месяца хватит.

А вот это уже интересно. Что он там мне отправил?

Проверяю банковское приложение - действительно, от Яра перевод.

Сто тысяч рублей.

Это что еще за ерунда? Покупает мое прощение? Нет, он реально думает, что может вот так запросто скинуть мне денег и я сразу же все забуду?

Кидаю ему деньги обратно. Справлюсь и без его подачек.

Тут же летит сообщение:

Марина, ну зачем ты так? Я ведь знаю твои доходы. Это на жизнь тебе и Анюте, пока все не решим.

Что он там собрался решать?

Телефон мигает сообщением - сто тысяч снова на моей карточке.

Пожалуйста, не возвращай! Подумай о дочке. Я не хочу, чтобы она и ты, конечно, в чем-то нуждались. Если что-то будет нужно еще, пиши, я оплачу.

Ввожу пароль, чтобы вернуть ему сумму, но задумываюсь. Действительно, а чего я от них отказываюсь? Мне ведь реально сейчас придется сократить количество занятий. А значит, и дохода станет меньше.

Для дочки, значит, для дочки. В конце концов, для ее удобства мы купили для меня автомобиль - чтобы не толкаться с ребенком в общественном транспорте. А мне скоро страховку продлевать… И за садик платить через неделю. Думала, что придется в заначку лезть или у Яра просить, но с этой суммой я могу не переживать, что мне на что-то не хватит. Заначку трогать ой как не хочется.

За два с лишним дня я почти ничего не ела. Помню, что наливала себе теплый чай. Кажется, пила йогурт. Да, бутылка открыта.

Как же хочется есть… И как в то же время не хочется сейчас ничего в себя запихивать. К приезду Анютки делаю омлет и нарезаю овощи для легкого ужина.

Я готова к дальнейшей жизни.

По крайней мере, я понимаю, что на то, чтобы пережить завтрашний день, у меня есть и план, и силы. А дальше посмотрим.

Глава 27. Ярослав

Кира присаживается на край стула и кладёт руки на колени, разглаживая юбку. Как отличница в школе.

На меня не смотрит, опустив голову, а вот я её рассматриваю. Да, симпатичная и энергичная девушка. Но почему именно на ней я сломался?

Возможности ведь и раньше подворачивались. Не могу сказать, что прямо много возможностей, но были точно.

Были и красивее, были умнее, были сексуальнее, так почему именно она? Звёзды сошлись?

Ретроградный меркурий или кто там у них за все факапы отвечает? Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана…

Она поднимает глаза и наши взгляды встречаются. Я не успеваю отвести свой и

теперь вынужден выдерживать взгляд её несчастных, как у кота из «Шрека» глаз.

Но это я могу, это, пожалуйста. В гляделки меня не победить, только вот, всё равно, противно что из-за своего кобелизма, невоздержанности и вышедшей из-под контроля похоти придётся её уволить.

– Кира, – начинаю я твёрдо…

– Нет-нет, – с жаром перебивает она и чуть подаётся вперёд. – Ты ни в чём не виноват... Это всё я, я одна виновата. Нельзя было делать это на работе. Это я, я тебя сбила и смутила… Прости меня… Но… Но ты был таким зажатым, угнетённым, просто на грани депрессии, и я думала что должна спасти тебя, встряхнуть, вырвать из уничтожающей душу рутины, из вечных семейных дрязг, раздражения и

неудовлетворённости.

– Какой неудовлетворённости? – говорю я резче, чем желаю.

Что за хрень? Что она несёт? ! Психолог доморощенный.

– Да об этом все только и говорят в коллективе. У тебя же всё на лице написано… И не только женщины, мужчины тоже замечают…

Вот Арефьев, скотина, он ещё и мою личную жизнь с бабами обсасывает? Сам, как баба. Не удивлюсь, если он голубой.

– То есть ты исключительно из любви к психологии ко мне пришла в тот раз? – спрашиваю я с сарказмом. – Типа психологическая разрядка методами тантрического секса? А ты коуч-практик, выходит?

Её глаза резко расширяются, как если бы я ей пощёчину залепил.

– Ничего тантрического там не было, – снова опускает она голову. – То что было… Знаешь… давай, пожалуйста, не будем об этом… Об этом тяжело говорить…

Давай, не будем. Я, собственно, и не говорю.

– Просто… – продолжает она, – просто я с самого первого момента почувствовала притяжение к тебе, и мне казалось, что оно взаимное. То, как ты смотрел… Ты прямо раздевал меня взглядом… Вот я и… подумала, что ты… в общем… что я тебе хотя бы немного понравилась…

Может и понравилась, теперь-то уже неважно.

Неужели по мне действительно так хорошо видно, что я хочу и о чём думаю? В переговорах это может сослужить плохую службу… Ладно. Надо скорее ставить точку.

– Кира, – снова говорю я твёрдым голосом. – Это была ошибка. Возможно, я виноват перед тобой. Может быть, дал ложные надежды. Если так, то извини. Как бы то ни было, изменить случившееся мы уже не в состоянии, но и продолжать усугублять положение тоже не можем.

Куда уж усугублять? Всё и так доведено до предела... Она поднимает голову и смотрит

на меня огромными, полными отчаяния глазами, как подсудимый, ожидающий смертного приговора.

Как же всё это гадко. Чувствую себя подонком. Да я и веду себя, как подонок. И, в первую очередь не по отношению к ней, а по отношению к Марине…

– В общем, – ставлю я жирную точку, – больше ты не можешь работать в моей фирме. – Ты официально ещё не оформлена, поэтому никаких проволочек с документами и ненужных записей в трудовой не будет. Ты просто перестанешь приходить на работу. О деньгах не беспокойся. Я выплачу тебе зарплату за месяц и выходное пособие в размере зарплаты.

Из её глаз выкатываются две крупных слезинки.

– Ты меня увольняешь? – произносит она тихим трагическим шёпотом. – Но почему? Это… это же нечестно…

Вслед за первой, катится вторая, а там и третья слезинки, сливаясь в два грустных ручейка.

Они прочерчивают влажные линии на её щеках, и я вдруг вспоминаю её лицо в минуту, когда она задыхалась от животного восторга вот на этом самом столе.

Вспоминаю, как жалобно она стонала и… Так! Стоп! Хватит.

– Но почему, Ярослав? – буквально молит она меня. – За что ты лишаешь меня того, что мне сейчас так необходимо? Ведь ты же знаешь, как мне нужна работа… Это… как у нищего отобрать краюху хлеба…