Княжич (СИ) - Волков Александр Мелентьевич - Страница 11

— Значит их раскидают по тюрьмам или убьют, если они не проявят терпение. — Князь сцепил ладони в замок, и задумался. — Мне-то что? Чем раньше Царь-Император выдворит асоциальных японцев в резервацию японского архипелага, тем меньшему риску будут подвержены жители Петербурга и мои люди.

— Ваше сиятельство. — Таока склонил голову и закрыл глаза. — Прошу, не нужно рубить с плеча. Борёкудан всю историю были изгоями, но после Нью-Йоркского взрыва на них, наконец, взглянули под другим углом. В них увидели людей, способных на сострадание и сочувствие, способных помогать другим, способных честно вести бизнес. Я всю жизнь положил на то, чтобы хоть немного выбелить имя организации, научил боссов вести легальные предприятия, оставил всю грязь, весь криминал в японской резервации. Уверяю, что кланы на территории Российской Империи чисты, но чтобы подтвердить это — требуется найти и казнить истинного виновника в демоническом призыве. Если вы поможете мне, то Царь-Император не будет давить на нас не глядя, не будет искать повода искоренить нашу организацию.

Князь был не дураком. Как бы старик Таока не пытался представить своих соклановцев белыми и пушистыми, они были потомственными бандитами, которые постоянно находились на грани между законопослушностью и преступным образом жизни. Можно лишь постараться заставить бандита вести честную игру, однако с генетикой ничего не поделаешь. Станислав Александрович это понимал. Понимал, что нужно позвонить Царю-Императору и обозначить проблему с дьявольской ботаникой, но вид господина Таоки останавливал.

Обычный человек увидел бы в Таоке авторитетного, опасного босса якудзы, которому нельзя верить, однако Станислав Александрович знал его с другой стороны. В его глазах Таока был героем войны, который доживал своё, пытался достичь огромной, практически недосягаемой цели, и теперь оказался на грани краха. Таока действительно стремился перестроить организацию, стремился сделать из бандитов честных людей, перевоспитывал их, потому что жалел о прошлом якудзы. Жалел о том, как сам действовал в молодости, и не хотел, чтобы дети шли по его стопам.

В конце концов, именно с Таокой князь Волховский прошёл Глобальную Войну с Америкой, ГВА, и старик приложил немало усилий ради победы.

Если бы у самого Станислава Александровича не было скелетов в шкафу, если бы он не совершал поступков, о которых жалел — он бы без раздумий связался с Царём-Императором. Однако скелетов за жизнь скопилось столько, что им впору было устраивать вечеринки. Поступок тоже был, да такой, что о нём лучше не вспоминать. И, быть может, с этим звонком стоило потянуть. Стоило дать господину Таоке немного времени.

— Я не буду поднимать государственных ищеек, — нехотя произнёс князь. — Но лишь временно, и лишь из уважения к вам. Позвонить придётся рано или поздно, потому что если вдруг у кого-нибудь из ваших подопечных есть скрытый дьявольский сад, то развяжется новая война, но в этот раз против Русско-японского конгломерата. Я подключу собственные административные ресурсы, привлеку к поискам собственных людей.

— Спасибо, ваше сиятельство, — сдержанно ответил Таока. — Моя благодарность безмерна.

— Но у нас будет всего неделя, не больше — таков срок созревания ликориса, — твёрдо произнёс князь. — Обычно большинство цветов нужно использовать за сутки после созревания, иначе они теряют силы. Значит, через неделю призыв демона может повториться, и кто знает, сколько тварей тогда появится. Долго молчать я не смогу. Честно говоря, господин Таока, я иду вам на уступки исключительно потому, что уважаю ваш труд и вашу цель. Мне без разницы, что станет с толпой бывших уголовников, но ваши притязания в попытках исправить тяжёлых людей находят отклик в моей душе.

— Я добиваюсь того, чтобы подобных слов не произносили потомки, ваше сиятельство. На этом у меня всё.

— Можете идти, господин Таока. Если вы говорите правду, то ваш вклад Царь-Император оценит по справедливости.

Когда господин Таока ушёл, Волховский с непониманием взглянул на отца.

— Ты пошёл на сделку с преступником? — поинтересовался княжич. — И вы воевали вместе? Ты мне об этом не рассказывал.

— Он был преступником, но исправился, и стал героем войны, — пояснил князь. — Поверь, господин Таока сделал достаточно добрых дел. Его альянс не только оказал огромнейшее влияние на исход войны с США. Он вычленил из альянса радикалов, и сослал их в японскую резервацию, чтобы они не мешали нормальным людям жить и заниматься бизнесом. Царь-Император посчитал это большой заслугой перед обществом. К тому же, я всего лишь дал ему немного времени, а не полностью укрыл его. Если дьявольский сад не будет найден, альянсом займётся государственная служба безопасности.

— Сдаётся мне, отец, что он обманщик, — с подозрением произнёс Волховский. — Ему ничего не стоит пустить тебе пыль в глаза.

— Это бессмысленно. — Князь покачал головой. — Ему, как раз, ничего не стоило скрыть факт существования ликориса, чтобы вывести своих людей из-под удара. В таком случае можно было бы спокойно взращивать партию цветов для нанесения нового удара. Господин Таока сильно помог нам, и даже подставился сам. Учись вести дела, и искать компромиссы.

— Я понял, отец. — Кивнул Волховский.

— Тогда отправляйся на занятия, — велел князь. — О Сердцах пустоты и Кенши-умбра мы поговорим позже. Кстати, если хочешь, я могу оставить ликорис в твоей лаборатории. Изучи его и сожги, о результатах доложи мне.

— Хорошо. — Кивнул Волховский. — Оставь цветок на верстаке.

— Оставлю, — согласился князь.

Волховский покинул обеденный зал, переоделся в студенческую форму, и вышел через парадный вход, у которого ожидал кортеж. Всю дорогу к зданию института он глядел в окно, провожал взглядом погасшие рекламные вывески, и думал над встречей: «новая война — звучит серьёзно. Кто бы мог подумать, что причиной глобального противостояния способен стать невзрачный ликорис?»

Сигнал смартфона вырвал Волховского из размышлений, когда кортеж был неподалёку от института. Он ткнул пальцем по иконке мессенджера, и прочёл короткое сообщение от Попова: «Помоги. Я в раздевалке».

Что там ещё стряслось? У Попова семь пятниц на неделе.

Кортеж остановился у главного входа, Волховский попрощался с дружинником, и поспешил в раздевалку.

В раздевалке института не было камер видеонаблюдения. Ранее добродушный ректорат установил их даже в душевой. Однако студентов подобный тоталитаризм не устраивал, так что они, благодаря разнообразной магии мечей, терпеливо уничтожали очи большого брата. То поджигали, то с помощью магии воды затапливали помещение до потолка, чтобы вызвать короткое замыкание, то пролезали внутрь неведимками и банально резали провода. Так до тех пор, пока ректорат не устал с этим бороться.

Потому раздевалка осталась мёртвой зоной. Там студенты устраивали внегласные разборки, выясняли отношения, и продавали друг другу исключительно аристократические наркотики, которые простолюдины в жизни бы себе позволить не смогли. Если Попов просил помощи именно оттуда, то наверняка во что-то влип.

Волховский напрягся, когда услышал за дверью грохот шкафчика и Растеряевскую ругань: «а что ты скажешь теперь, а, жиртрест? Теперь не такой смелый?»

— Когда твой папаша драл твою мамашу, она была увешана алмазами так же безвкусно, как твоя железяка? — огрызнулся Попов, когда Волховский вошёл внутрь.

— Мерзкая тварь! — Растеряев ударил Попова коленом в живот, тот крякнул, и кулем осел на пол у шкафчика. — Я научу тебя разговаривать со знатными людьми!

— Что здесь происходит? — Волховский положил ладонь на рукоятку катаны. — Лучше отойдите от него. Посмеете ударить его ещё раз, и я буду принимать меры.

— О-о-о! — Растеряев театрально развёл руки. — Глядите, кто явился! Попов решил натравить на меня своего ручного пса! А знаешь что, Волховский? Если ты хочешь драки, я тебе её устрою. Прямо здесь.

— Ваша наглость в линейной зависимости с вашей тупостью, — надменно произнёс Волховский. — Магия огня в тесном помещении скорее убьёт вас, чем меня. Впрочем, вы всегда были кандидатом на премию Дарвина, потому препятствовать не стану, Николай Валентинович.