Его жертва - Сова Анастасия - Страница 7

– Вы не имеете права, – шепчет едва слышно, задевая мои губы. – С людьми так не поступают.

Ее шепот сквозит презрением. Но мне плевать. Плевать на то, что она чувствует.

– С людьми нет, – подтверждаю. – Вот только ты не человек. Жертва.

Девчонка судорожно выдыхает. Задевают ее мои слова. Улавливаю в воздухе терпкий запах ее страха. И аромат тонкой кожи. Сладкий. Едва пробивающийся из-под запаха масла, которым ее натирали. Надо запретить это делать. Не хочу ничего инородного на ней. Косметики тоже. Мне нравятся естественные черты ее молодого лица. Без штукатурки всякой.

– Я вас ненавижу… – выплевывает, а я уже пробираюсь ладонью к чувствительному месту. Платье легко распахивается, оставляя отличный доступ к тонкой полоске трусиков.

Хлопает ресницами. Ну и глазащи у нее! Огромные.

Трясется вся, но не сопротивляется. Еще с прошлой нашей встречи кончить хочет, знаю.

Немного отстраняюсь, чтобы лучше видеть выражение ее лица во время оргазма. Когда на пальцы мне спустит. Интересно, как она кончает? Кончала ли вообще когда-нибудь? Судя по всему, нет.

Полина тут же косится на дверь. Смешно. Все еще думает, что сбежит. Я ее голову так сильно за волосы тяну, что с места не сдвинуться, а она все о побеге думает. Забавно.

А потом взгляд снова на меня переводит. Распахнутый, уничижительный. Точно я уже ее имею. Грубо на член насаживаю. А я ведь даже не трогаю толком.

Как же я хочу ее! До скрежета зубного!

Думаю все – за голову возьмется, сдастся, но она ни в какую. Неожиданно дергается, издавая вой от усилившегося натяжения волос. Стискивает колени, не пуская меня к своей киске. А киска то течет. Я чую запах ее возбуждения. Знаю, трусики намокли.

– Ты знаешь, что такое покорность, Полина? – вкрадчиво спрашиваю.

Шипит. Снова дергается вместо ответа.

Не знает. Это плохо. Для нее.

– Ну, ничего. Я научу тебя. Не сомневайся.

Рывок, и мои пальцы все же достигают своей цели. Касаются влажных трусиков. Несколько движений по текущей промежности, и ноги девушки расслабляются. Она раскрывает рот, беспомощно глотая воздух, и, наконец, перестает сопротивляться.

А я все борюсь с желанием поиметь ее прямо сейчас. Может, пусть хоть отсосет?

Перепуганный взгляд теперь становится мутным. Совершаю несколько круговых движений по влажной ткани. Надавливаю на клитор, пока его обладательница, плененная мной, сидит непристойно раскинув ноги.

Дразню горошину снова и снова, буквально выбивая из горла Полины тихие стоны. Смотрю, как в такт движениям моих пальцев вздымается ее грудь, и мне хочется разодрать чертово платье! Надо было запретить одежду на ней.

С рыком, напоминающим животный, поддеваю мешающую ткань, обнажая нежные лепестки. Гладкие. Влажные. Еще не тронутые никем до меня. И в этом кайф. Обладать тем, что будет только моим.

Пальцы продолжают теребить горошинку. По учащенному дыханию понимаю, что девочка скоро кончит. Ускоряюсь. Разношу влагу по лепесткам. Опускаюсь к дырочке. Маленькая. Узкая. Я в ней с трудом помещусь. И это дико заводит.

– Кончай! – рычу, откидывая ее голову еще больше назад. Если Полина не кончит прямо сейчас, я не уверен, что дотяну до обряда.

И она кончает. Вытягивается в струну. Сжимается вокруг моего пальца. Снова и снова. Тихонько поскуливает, а потом расслабляется. Молодец, девочка. Теперь ты совершенно точно захочешь еще.

Убираю руку, поправляю насквозь промокшие трусики, но не отпускаю. Даю прийти в себя после пережитого. С какой-то жадностью наблюдаю за тем, как все еще подрагивают ее бедра. Как медленно возвращается сознание и… осознание.

Полина силится что-то сказать, но я перебиваю. Здесь будет по-моему. И никак иначе.

– А теперь ешь. Будешь припираться, привяжу к стулу, и тебя накормят насильно. Поверь, ты не захочешь узнать, как это выглядит.

Полина

Мне хватает одного беглого взгляда на мужскую ширинку, чтобы сжаться от ужаса. Бугор, натянувшийся там, не просто впечатляет своими размерами, он выглядит жутким.

Я ни разу в жизни не видела мужского члена вживую, но нутром чувствую, что достоинство Демида (теперь я точно запомню его имя, ведь своего врага надо знать в лицо) значительно превышает норму.

Нервно сглатываю, представляя, что будет, когда мужчина достанет из штанов свой причиндал. Не позволю этой штукой раздирать меня. Я вообще не позволю ему хоть что-то со мной делать… больше. Кроме этого единственного позорного раза, за который мне очень стыдно.

– А теперь ешь. Будешь припираться, привяжу к стулу, и тебя накормят насильно. Поверь, ты не захочешь узнать, как это выглядит.

Во рту становится окончательно сухо. Мне и до этого кусок в горло не лез, а теперь я точно не осилю даже крошки пищи.

Вот только здоровенный суровый мужик до сих пор стоит так близко, ожидая, пока я схвачу в руку приборы, что у меня не остается выбора. Под его пронзительным взглядом мне приходится опустить свой. От переполняющего чувства опасности и дичайшего стыда, от которого внутри распускается ненависть к себе.

Ледяной ладошкой сжимаю вилку. Отправляю в рот первый маленький кусочек пищи. Демид отстраняется. Ко мне потихоньку возвращается воздух. Теперь уже его гнетущая аура ощущается не так сильно.

– Хорошая девочка… – заключает мужчина, а затем отходит. Возвращается на свое место, по ту сторону стола. Разваливается на стуле, наблюдая за тем, как я, пересиливая себя, поглощаю пищу.

Может, все же стоило воспользоваться шпилькой? Мне очень хотелось. Достать ее из лифчика и вонзить ему в бедро. Как оружие. Как нож, который предусмотрительно рядом со мной на столе не положили.

Но я понимала, что орудие из тоненькой шпильки так себе. Вреда не нанесу, зато лишусь единственного, что на данный момент может помочь спастись. Она бы переломилась от соприкосновения с каменными мышцами, а я бы просто-напросто выдала себя.

Наш ужин тянется бесконечной вереницей времени. Я теряю ему счет. Непрекращающееся тепло между бедер не дает забыть сладкий оргазм, который я испытала впервые в жизни. Это заливает щеки красным, а грудь ноет и распирает от желания закричать, сильно, во все горло. Ведь я так ненавижу себя за это!

– Уведите ее, – распоряжается Демид кому-то, когда я откладываю вилку в сторону. Находиться в моем обществе он больше не хочет. Да и я не горю желанием созерцать его наглую морду больше необходимого. Да я вообще видеть его не желаю. И я уйду. Спасусь из этого дурацкого замка, чего бы мне это не стоило.

По пути в свою комнату, внимательнее разглядываю обстановку. Теперь мой взгляд как никогда ясный и голова нормально соображает. Поэтому слежу за деталями. Замечаю, что в комнату меня ведут уже другим путем. Видно, для того, чтобы запутать.

Зато мне встречаются узкие окна в коридоре, что позволяет разглядеть территорию рядом с домом. Только это совсем ничего не дает. Из них виднеется лишь сад, больше похожий на лабиринт Червонной королевы из «Алисы в стране чудес». Прекрасно! Просто супер! Слов нет…

Расстроенная тем, что увидела и пережила, остаюсь в своей комнате одна. Замочная скважина щелкает от повернувшейся с той стороны ключа. Открывать ее сразу нет никакого смысла. Пусть все уляжется и про меня забудут, а я сумею понять, есть ли по ту сторону охрана, или хозяин считает, что для меня достаточно обычного замка.

Но скучать в одиночестве мне долго не приходится. Очень скоро шарканье в замке повторяется, и я с настороженностью отступаю назад. Неужели, демон не насытился? Неужели, мало ему показалось? Конечно мало, судя по дубине в его штанах!

Перед глазами до сих пор стоит его взгляд, пропитанный пороком и жадностью. Демид получал истинное удовольствие от того, что делал со мной. А теперь что? Вернулся довершить начатое?

Но вопреки моим опасениям, на пороге комнаты появляется пожилой мужчина. Он очень похож на моего мучителя, только лицо тронуто морщинами, а виски сединой. А вот вид такой же суровый и жесткий. Умудренный опытом. Видно, что в своих кулаках он сжимает не меньше власти и не меньше силы имеет. Пожалуй, его присутствие кажется мне даже более тяжелым и давящим.