Время для жизни (СИ) - "taramans" - Страница 75

- Зина! Я не могу вот так прямо сказать – кто из Вас красивее! Если я скажу, что красивее Кира – ты обидишься, а Сергей… набьет мне морду! Если я скажу, что красивее ты… Кира обидится. И Сергей снова – набьет мне морду! Вот как мне быть?

- Ладно! Можешь не говорить, раз такой трусишка! – Зина снисходительно помахала ручкой.

Когда Кира отошла, а Иван проводил ее взглядом, Зина, уже с другой интонацией спросила:

- Тебе что, правда так нравится Киркина… задница?

- Фу такой быть, Зиночка! Фу, как грубо! Задница! Ты бы еще заявила – жопа!

- Ну ладно, ладно… Спрошу по-другому – тебе нравится ее… попа?

- И я честно отвечу – да, нравится! – и тут же получил кулачком в бок!

- А моя, что – не нравится? – Зиночка надув губки, нахмурилась, но глаза ее смеялись.

- Видишь ли, красавица… Я твоей-то и не видел. Но очень! Очень хотел бы посмотреть, чтобы иметь представление, и смочь сравнить!

- Вот же… Ты же на острове, когда отдыхали, видел. Я же в купальнике была.

- Так это когда было-то? Я уже и забыл. У меня зрительная память – знаешь, какая слабая! Вот если бы сейчас… освежить память. А еще лучше – дополнить тактильными ощущениями… Тогда да! Я мог бы сказать: ты, Зиночка – истинная Афродита Калипига!

- Ха… а ты, что – знаешь перевод ее прозвища? – хитроватый взгляд Зины.

- Ну-у-у… я, конечно, дремуч, как древняя сибирская тайга, и древнегреческого, признаюсь, не изучал… но что это переводится как Прекраснопопая – знаю.

- Смотри-ка ты, какой он начитанный…, - потом Зиночка наклонилась ближе, - может быть, когда и увидишь… вблизи.

- Что значит – вблизи? Я, душа моя, хотел бы и… как Вы медики говорите – пальпацию произвести!

- Ну… это как вести себя будешь!

Тут послышался звонкий голос Киры:

- Ну что, может на аттракционы?

Собравшись кружком, компания посовещалась, и большинством поддержали предложение подруги Виктора, которую он представил как Таню – прохладно еще, на аттракционы-то. Вот после обеда – будет в самый раз!

Они решили пройти на веранду, и попить горячего чая.

- Старушка простудиться боится! – прошипела ему в ухо Зиночка.

Косов посмотрел на нее с улыбкой:

- Зин! Ты же умная красивая девушка. Взрослая! А шипишь, как девчонка! Ты же сама говорила, что к Виктору – никаких претензий не имеешь?

- Вот что бы ты понимал в женщинах! Претензий не имею! Ну… мог бы он чуть-чуть и пострадать, видя меня с тобой?

- А зачем?

- Вот Вы дурни, все мужики! Затем! Так понятнее?

- Вот! Вот сейчас – все понятно стало! Сразу бы так объяснила! – Иван откровенно потешался.

- Так… Косов! Меня категорически не устраивает, как ты себя со мной ведешь! Вот! Сейчас, пока вся компания пойдет и займет столики на веранде, мы с тобой куда-нибудь спрячемся… и ты будешь меня целовать! Сильно и страстно! Ну… как ты умеешь!

- Я-то не против! Но… зачем? Можешь объяснить?

- Вот ты меня бесишь прямо! Что за вопрос? Заче-е-ем? – передразнила она его, - ты должен постоянно хотеть меня… ну – целовать, как минимум! И еще… у тебя после поцелуев такая улыбка дурацкая… и глаза – шалые. А то ходишь тут и снисходительно на меня поглядываешь! Все! Пошли искать укромное место!

И они нашли такое. За какими-то елками. Нацеловались – всласть! Иван изрядно помял Зине платье, нещадно задирая его. И даже – случайно, конечно… провел пальцами по ее трусикам… между ног. И с удовлетворением отметил, как девушка вздрогнула, но не отстранилась.

Чуть позже она, с силой упершись ему в грудь, отодвинула от себя:

- Ну все… все. А то и правда – заиграемся!

- А ведь глаза у самой шалые! – Иван с улыбкой любовался Зиной. Она была хороша! Разгоряченная, с румянцем на все щечки, чуть взлохмаченная. И улыбка – ничуть не смущенная!

«М-да… с этой девчонкой бы… у меня в комнате, к примеру, пообщаться. Горячая, похоже, очень!».

- Ну и пусть… шалые! Я, Ванечка, тоже человек. И у меня тоже… Ну все, пойдем! – она подхватила его под руку.

- Подожди! Нужно немного постоять тут… Давай я покурю, ты не против? – он достал папиросы.

- Ну чего ты? Там покуришь! – Зина тянула его вперед.

- Да подожди ты… Вот ведь… и правда – как маленькая. Мне… успокоиться нужно. Не могу я сейчас на аллею выходить. В таком вот… состоянии.

Она непонимающе посмотрела на него, потом, догадавшись, перевела взгляд вниз.

- Ой! Я и не подумала! Ничего себе, какая у тебя… реакция на меня и мои невинные поцелуи! – Зина тихо засмеялась.

- Вообще-то – это называется по-другому, но реакция – да, созвучно. И поцелуи твои были не невинны, а провокационны! – Иван курил глубокими затяжками.

- Все… пойдем!

- Ну-у-у… даже обидно где-то. Как-то ты быстро успокоился, - она опять его троллила, как сказали бы в будущем.

- Знаешь, Киса… Если бы набралась смелости, я бы тебе показал, как я быстро… или не быстро, успокаиваюсь.

- Ну… может когда-нибудь и наберусь, - улыбаясь, шла она рядом.

Когда они подошли к веранде, их компания уже оккупировала пару сдвинутых столов в углу. Парни, скучковавшись, что-то решали. Похоже, планировался заказ. Подведя Зину к столу, он усадил ее:

- Держи мне место! А то знаю я Вас людей культуры, медиков, да летчиков с химиками – оглянуться не успеешь, а все уже занято!

Потом он подошел к парням.

- Иван! Как ты думаешь, водка или коньяк? – посмотрел на него Виктор.

- Так что тут думать-то? Давайте я закажу на свой вкус.

Он прошел к прилавку, дождался, пока освободится буфетчик. Народу на веранде было довольно много – почти все столики были заняты. Люди отдыхали, слышался женский смех, громкие разговоры.

«Пьяных нет. Ну да – еще утро не кончилось. К вечеру здесь, наверное, весело!».

- Уважаемый! Что Вы можете предложить нашей дружной компании? Хочется согреться немного, перекусить, а потом – чай. – кивнув в сторону своего стола, обратился он к невысокому, очень немолодому, весь в морщинах, и чем-то похожему на актера Глузского в старости, буфетчику.

- Согреться? Водочка есть, хорошая, - увидев, как Иван поморщился, - есть коньячок, «КВ», пять звезд, очень неплохой коньячок!

- Уважаемый! А давайте договоримся так – сверх стоимости заказа чаевые десять процентов! Ваши предложения?

Настроение – отличное! Хотелось куролесить, веселиться и жить со всеми дружно!

«А-а-а-а… однова живем! Что есть деньги? Дорожная пыль и мы будем их подбирать по мере необходимости! В крайнем случае – сяду на режим жесткой экономии. А там – зарплата нас все равно догонит, да и отчисления – начнут же они когда-нибудь капать? Или вон – Калошину что-нибудь загоню, в качестве эксклюзива!».

Старичок оживился:

- Ага… значит – коньячок, как я сказал – «КВ», две бутылки? Нет? Значит – бутылка! Девушкам есть вино – настоящая «Хванчкара»! – увидев, как Иван скептически поднял бровь, старик закивал, - не сомневайтесь, настоящая! Для хороших людей держим! Что же это я? Шашлычок! Как же… чуть не забыл! Можно сделать шашлычок! Вырезка свежая, но придется обождать с полчасика. Баранина? Нет… есть и баранина… но – не советую! Лучше свиная вырезка! С вечера замариновали! Ага… так… ветчинка есть, колбаска хорошая! Сыр вот, опять же!

Договорились на легкую закуску, «пока не поспеет шашлык, ага, по двести грамм на лицо; нарезочка там, опять же – овощи, помидоры, огурчики, да – это к шашлыку! Пирожные есть – эклеры свежайшие, рекомендую! Чай… как можно? Ну что Вы, молодой человек? Ну ладно – сделаем по-купечески, черный! Лимончик к чаю? Да-да… Что? Глинтвейн? Ну… не знаю, не знаю… пряностей особо-то и нет!

Когда Иван «засветил» буфетчику «лопатник», чтобы тот не сомневался к платежеспособности, тот, чуть наклонившись над прилавком, вроде как про себя, спросил:

- Из фартовых, что ли? Что-то я не разберу! Вместе с чистыми пришел, а ведешь себя как фармазон? Или кот? Так молод еще для кота?

- А с какой целью интересуетесь? – прищурился Иван, чуть нагнав зла в глаза.