Семнадцатая жена - Страда Дион - Страница 10

Таинственный гость «распорядителя мировых революций и гражданских войн», как называли Дмитрия в прессе, прибыл с опозданием на личном реактивном шестиместном самолёте миллиардера, расцветив небо снопом ярких сигнальных огней. Летальное средство использовалось исключительно Дмитрием, также, поскольку машина была вертикального взлёта, она была единственным самолетом способным сесть на острове. Именно фрахт данного самолёта, о котором стало известно через работников аэропорта Сент-Идена, и был одним из фактов, заставивших переполошиться заказчиков Стефана.

Срочные ночные визиты таинственных, но явно влиятельных особ к вашему врагу сложно назвать хорошей приметой. Особенно в преддверии какого-то крупного саммита по экологии и экономике, на который соберутся важные люди вроде Д. Д. Строна, новость о мероприятии вор прочитал по пути в Лаплас. Он не интересовался политикой, но пропустить огромный баннер с роскошным кораблём в новостной ленте просто не мог. Сильные мира сего через пять дней взойдут на борт крупнейшего в мире круизного лайнера и проследуют маршрутом из Сингапура в Индию, в бархатный сезон. Неужели все там и вправду будут обсуждать что-то важное, а не пить и кутить в десятках ресторанов и баров плавучей Гоморры? Так или иначе, но Стефан решил, что за исключительную, актуальную и срочную информацию ему точно не переплачивают.

Спустя минут десять после приземления, лимузин, больше напоминавший английский танк времён Первой мировой войны, въехал в гараж высотки. Стефан прильнул к фотоаппарату и надел наушники подслушивающего устройства. Просторная и единственная гостиная пентхауса, занимавшая большую часть апартаментов, была под колпаком у вора.

— …я держу эту квартиру только для интересных встреч. — Ровный электронный голос подслушивающего устройства не передавал интонаций, равнодушно воспроизводя все зафиксированные звуки.

В объективе показался мужчина лет тридцати, высокий, в сшитом по фигуре иссиня-чёрном костюме. На овальном лице блестели живые и умные тёмные миндалевидные глаза, крупный нос с небольшой горбинкой и ухоженные усы с бородкой, выбритой изощрёнными полукольцами. Дмитрий Иден был как всегда красив и элегантен, больше походя на завсегдатая Лазурного берега и роскошных номеров Монте-Карло, чем на торговца смертью. А вот зашедший за ним таинственный гость невероятно удивил Стефана.

— Пошляк. И, конечно, без прислуги, подай мне стакан холодного.

Затаивший дыхание вор смотрел на нестареющую хозяйку мирового фармацевтического гиганта, щедро финансировавшую передовые генетические разработки. Калиса Фокс собственной персоной в пентхаусе оружейного барона. Стефан невольно засмотрелся на эту невысокую, но энергичную девушку или женщину (никто не знал, сколько ей лет на самом деле) с огненно-рыжими длинными волосами, струившимися до лопаток. Её хитрые жёлтые глаза, слегка прикрытые, дополненные неизменной полуулыбкой на изящно очерченных губах, словно похищенной у Моны Лизы, смотрели на прохожих с огромных плакатов компании «Ред Фокс» во всех столицах мира. В свободном белом костюме из юбки и жакета, прекрасном как все истинно простые вещи, Калиса села на диван и продолжила общаться с Дмитрием как старая подруга.

Стефан не верил своим глазам: это было невероятно. Вся пресса бурлила взаимными оскорблениями и нападками двух империй мирового бизнеса, боровшихся по разные стороны баррикад. Дмитрий продавал оружие самым сомнительным режимам и негласно поддерживал экстремистские организации по всему миру, создавал очаги конфликтов и часто опускался до рэкета. Всё это постоянно осуждалось гуманитарными организациями, действовавшими под эгидой «Ред Фокс». Но дело было не только в человечности и гуманистических идеалах. Корпорация «Иден» создавала хаос, сильно мешавший бизнесу фармацевтического гиганта, а также щедрой рукой финансировала радикалов, активно выступавших среди прочего и за прекращение любых генетических экспериментов. Их акции и теракты стопорили исследования «Генно-инженерной группы», возглавляемой «Ред Фокс», и приносили дополнительные издержки и миллионные убытки. Немыслимо увидеть этих двоих просто рядом друг с другом: они старались одновременно не находиться в одном городе, а сейчас на глазах у вора спокойно расположились в пентхаусе и мило разговаривали. Подобная новость перевернула бы весь мир с ног на голову, но тема делового разговора, к которому перешли эти два неординарных человека после обмена взаимными подшучиваниями, заставила вора занервничать куда больше, забыв обо всех неформальных мелочах встречи.

— У меня вишнёвый сок лучше.

— Я был не против навестить твою штаб-квартиру.

— Боюсь, если бы ты её посетил, то назад уже не вернулся.

— Однако она это как-то сделала.

— Она привезла мне подарок, от которого я не смогла отказаться, и потому согласилась на дальнейшее сотрудничество.

— Знаю, и мне тоже.

— И что же преподнесла тебе любовь твоей юности. Тебе присудили звание посла мира ООН.

— Не читай газеты до обеда. Мы с ней только старые хорошие друзья, которые сотрудничают ради взаимовыгодной цели. Как, впрочем, и ты с нами.

— Не отрицаю, и всё это замечательно, я рада за всех нас. Но ты не ответил на мой вопрос.

— Координаты ядерных объектов разной степени функционирования, которые я ищу не один год.

— Иден будет ещё приторговывать грибной рассадой. Весело, но грязно. Уважаемый Князь, Ваша корпорация как всегда прямая и пошлая.

— Отчего же сразу торговать. Мне ли напоминать тебе, чем на самом деле занимались на Фукусиме-1. Да и может у тебя от радиации лисий хвост, наконец, вырастет. И чем тебя не устраивает мой титул.

— Обойдусь как-нибудь без твоей помощи. Спорим на твою бороду, через шесть лет я смогу наградить хвостом, и не только хвостом, любого желающего. Что до твоего титула, то я до сих пор не могу выяснить, что ты предложил за него грекам.

— Я знаю, чем заканчиваются споры с тобой.

— Ну так что.

— Воздержусь.

— Я не про это.

— Итальянцам, а не грекам.

— Неважно. Уходить от ответа бессмысленно.

— Ничего особенного, поверь. Зато развлекаюсь теперь, как хочу, я же независимое государство.

В наушниках Стефана звучал бесстрастный механический голос, Калиса расположилась спиной к огромному окну, а вот Дмитрий сидел анфас к объективу, но лучше бы именно его вор и не видел. Лёгкая улыбка, вальяжные жесты говорили о шутливости тона, которым эти два человека обсуждали свои действия, способные перевернуть мир. Для публики два непримиримых врага, а на самом деле лучшие друзья, делили мир как большой пирог, и человечеству от этого пирога оставались только чёрствые крошки.

— Она тебе говорила про объединение.

— Да, прямо перед моей поездкой на заседание Бильдербергского клуба. Я считаю это опрометчивым и компрометирующим нас шагом.

— Всё зависит от конъюнктуры. Но после нам уже будет не важно чьё-то мнение, и объединение станет новой логичной ступенью развития.

Последовала долгая пауза, в течение которой Калиса встала с дивана, подошла к окну и стала рассеянно рассматривать сверкавший ночной иллюминацией город. Она посмотрела прямо в объектив камеры. Белая кожа резко контрастировала с яркими волосами цвета кленового листа, насытившегося лучами тёплого осеннего солнца. Круглое лицо, самую малость вздёрнутый нос — она приковывала к себе взгляд, и Стефан уже в который раз попытался запечатлеть её взгляд, сидя у основания шпиля высотки на другой стороне улицы. Но не для заказчика, а только для самого себя. Он много слышал про эту выдающуюся женщину. Учёный, экономист, стратег, она бросала вызов вновь скатывавшемуся в мужской шовинизм обществу. Сильная, независимая, умная. Такие женщины нравились Стефану, а Калиса для него олицетворяла идеал, икону, знакомую с детства, которой он с удовольствием возносил молитвы каждый день, пускай даже их пути никогда и не пересекутся.

— Почему остров в Средиземном море у самого побережья. Не нашёл места заметней.