Настоящая королева - Киз Грегори - Страница 70

— А что стало с вашим братом?

— Он отправился в Вителлио за Энни. Потом наши люди нашли его разрубленным на множество частей — кажется, это сделал ваш друг Казио. Эти части все еще жили. Существует ритуал. И сила перешла моему кузену Хротвульфу, которого вы порубили на куски, — Она пожала плечами. — Так или иначе, но после того, как я превратила своего брата в носчолка, я больше не хотела иметь к этому никакого отношения. И я сбежала.

— А потом вы добровольно возвратились. Из-за меня. И из-за долга перед Ханзой.

— Из-за моего долга перед миром, — поправила его Бринна. — В том, что может произойти, есть и моя вина. И я должна попытаться предотвратить худшее, хотя надежды осталось немного.

— Что предотвратить?

— Я должна остановить вашу королеву Энни.

— Почему? Я знаю, что ваш отец хочет завоевать Кротению.

— О, да, он хочет, — сказала Бринна. — Однако я не стала бы возвращаться домой, чтобы удовлетворить его жажду власти. Я не стала бы участвовать в войне, которую ведет тщеславный старик.

— Так в чем истинная причина?

— Если королеву Энни не остановить, она уничтожит всех.

Лес пах свежестью зелени и дождем. Мюриель постаралась сосредоточиться на этих ощущениях, увидеть красоту в последний раз в своей жизни. Она не хотела умереть в страхе.

«Все умирают, — думала она. — Не сейчас, так потом. Спасения все равно нет.»

Однако ее тело яростно протестовало. Ей хотелось умолять, и с каждым мгновением было все труднее держать себя в руках.

Как далеко до болота? Сколько ей осталось жить?

Беримунд был полон решимости, Мюриель это видела. Вместо юноши перед ней был суровый мужчина.

Мюриель захотелось еще раз увидеть Энни. Ей следовало многое сказать дочери, пока у нее был такой шанс.

Неужели Энни предвидела такой поворот событий? Мюриель не могла отмахнуться от этого вопроса. Неужели дочь послала ее на смерть? Быть может, ее гибель послужит какой-то великой цели?

Она должна быть смелой — осталось совсем немного.

— Беримунд, — тихо сказала она. — Пожалуйста, выполните мою просьбу.

— О чем вы?

— Пусть сэр Нейл и Элис отвезут мое тело в Лири. Обещайте мне хотя бы это — я хочу найти покой рядом с моими предками.

Беримунд посмотрел на Мюриель так, словно она сошла с ума, и ее сердце сжалось.

— Неужели вы полагаете, что я намерен вас убить? — рассерженно спросил он.

Мюриель не могла сразу ему поверить.

— Но Маркомир…

— Отец стар и почти безумен. Я не стану вас казнить, повинуясь его прихоти. Это противоречит всем законам чести и благородства. Мои братья всегда выполняют его приказы, но я не буду этого делать.

Мюриель почувствовала облегчение, но до конца не успокоилась.

— И куда мы направляемся?

— В одно место, о котором знают только мои братья волки и я, — ответил Беримунд. — Мы нашли его в те дни, когда много путешествовали. Там вы будете в безопасности, пока я не сумею утихомирить отца, или организовать ваше возвращение в Эслен.

— И вы это сделаете?

Беримунд мрачно кивнул.

— Я не предатель, — заявил он. — Наша война с Кротенией святая и справедливая. Но из этого не следует, что наши действия становятся справедливыми, святыми и правильными. Я не стану при помощи зла сражаться со злом.

— Моя дочь не зло, — возразила Мюриель.

— А я и не рассчитываю, что вы в это поверите, — ответил Беримунд.

— Как вы думаете, во мне есть зло? — спросила Мюриель.

Он покачал головой.

— Я считаю, что вы благородны во всех отношениях, — Он улыбнулся. — И я никогда не слышал, чтобы кто-то так говорил с моим отцом. Уже за одно это я готов сохранить вам жизнь.

— Но как вы можете верить, что я служу злому делу?

— Вы просто не знаете, — сказал он.

— Но разве нельзя того же сказать о вас? Быть может, вы служите не тому господину?

— Вполне возможно, что мой отец действительно не тот господин, которому стоит служить, — ответил Беримунд. — Но за ним стоит святая Церковь.

— Вы считаете, что можете верить Церкви?

— Да. Но даже если бы и не мог, есть человек, которому я всецело доверяю. Человек, который мне очень дорог. И я знаю, что мы должны сражаться с вашей дочерью.

— Значит, мы враги, Беримунд.

— Да, так оно и есть. Однако мы будем вести себя цивилизованно, не так ли? И сохраним достоинство.

— Вы еще не пришли в себя после вчерашней попойки, — заметила Мюриель.

— Не стану спорить. И постараюсь как можно скорее это исправить, напившись вновь.

— А ваши люди?

— Мои братья волки. Я знаю их с самого детства. Мы все принесли клятву верности друг другу. Никто из них меня не предаст.

Мюриель кивнула, но перед ее мысленным взором предстал Роберт, наблюдавший, как ее уводят, и она вспомнила те слова, которые он произнес одними губами. Тогда она не сумела их понять, но сейчас все вдруг прояснилось — он сказал:

До скорой встречи.

Острие Акредо ударило рыцаря под латный воротник. Он инстинктивно закинул голову назад, и клинок вошел ему в горло. Казио почувствовал мощную отдачу в локте — удар получился очень сильным. Рыцарь вылетел из седла, а Казио не сумел устоять на ногах и покатился по земле.

Он приземлился на левую руку, перекатился, пытаясь встать потом еще несколько раз, прежде чем сумел вскочить на ноги. Сжимая в руке Акредо, он повернулся, чтобы встретить свою судьбу.

Однако остальные рыцари не обращали на него ни малейшего внимания. Из леса выбежали какие-то люди и набросились на них — кололи пиками и осыпали стрелами, так что рыцарям стало не до Казио.

Тут Казио узнал солдат. Это была часть отряда, который отдала под его команду Энни, чтобы он занял Данмрог.

Казио убедился, что рыцарь, которого он атаковал, уже не дышит, и теперь ему оставалось лишь наблюдать, как солдаты Энни добивают остальных врагов. Казио потер левое плечо, которое болело так, словно лорд Айта терзал его в своих судных палатах. «Может быть, я его вывихнул.» — подумал Казио.

З’Акатто посмотрел на Казио с места возницы и проворчал:

— И что ты там делаешь? — спросил он.

— Похоже, я переусердствовал, — ответил Казио.

— Ну вот, все, как всегда.

Вскоре к ним подошел один из солдат и снял шлем, открыв морщинистое лицо с длинным белым шрамом, пересекающим лоб, и несколько раз сломанный нос. Казио узнал солдата — кажется, его знали Ян.

— Вы появились очень вовремя, большое спасибо, — сказал Казио.

— Что верно, то верно, — холодно ответил Ян. — Мы считали, что вы мертвы, сэр Казио.

— Я не рыцарь, — возразил Казио.

— Нет? Я так и подумал. Однако вы были нашим командиром.

— Да, но я оказался не на высоте, — ответил Казио. — Завел вас в ловушку.

Ян кивнул. К ним подошли еще несколько солдат.

— Да, завел, с этим не поспоришь, — сказал пожилой почти лысый солдат с грубыми чертами лица, — Половина из нас мертвы или разбежались. Королевский хахаль — еще не командир, не так ли?

Пальцы Казио сжались на рукояти Акредо.

— Я согласен, из меня получился плохой командир, но тебе придется забрать оскорбительные слова о королеве Энни — и ты сделаешь это прямо сейчас.

Лысый солдат презрительно сплюнул.

— И не подумаю, сначала свинья полетит, — оскалился он. — Если ты хочешь…

— Спокойно, Хемм, — вмешался Ян. — Зачем втягивать в это дело королеву?

— Она нас в это втравила, — ответил Хемм.

Казио направил свой клинок на грубияна.

— Забери свои слова назад.

Теперь солдаты окружали его со всех сторон.

— И ты готов разобраться со всеми сразу своим модным маленьким клинком? — спросил Хемм.

— Ну, тебя я прикончу обязательно, — обещал Казио.

— А я помогу ему с остальными, — раздался мрачный голос з’Акатто. — Вы солдаты или свиньи?

На лице Хемма появилось недоумение.

— Солдаты или свиньи? — повторил он. Потом его лицо неожиданно просветлело, и он повернулся к старому фехтовальщику. — Эмратуре? Кассру дачи Пурсии?