Настоящая королева - Киз Грегори - Страница 7
- Предыдущая
- 7/110
- Следующая
Зазвучала нежная мелодия, которая сплелась с песнями птиц и жужжанием пчел.
— Это что за мелодия? — тихонько спросил знакомый голос, испугав его.
— Она импровизирует, — пробормотал он.
— Звучит немного грустно.
— Да, — согласился он. — Все, что она теперь играет, наполнено печатью.
Теплые, мягкие пальцы сплелись с его собственными, изуродованными и загрубевшими. Он открыл глаза и повернул голову, чтобы видеть рыже-золотые волосы и темные глаза Ареаны.
— Я не слышал, как ты подошла, — сказал он ей.
— Босые ноги неслышно ступают по клеверу, верно?
— Особенно такие легкие, как твои, — ответил он.
— О, тише. Тебе больше не нужно меня завоевывать.
— Как раз наоборот, — сказал он. — Я бы с радостью завоевывал тебя каждый день.
— Как замечательно, — заявила она. — Слова хорошего мужа. Посмотрим, будешь ли ты чувствовать через десять лет то же самое, что чувствуешь сейчас, когда прошло десять дней.
— Я больше всего на свете хотел бы это узнать. А потом через двадцать, тридцать…
Она прикрыла рукой его рот.
— Тише, говорю тебе.
Она оглядела поляну.
— Я думаю назвать эта место твоим солярием. Ты теперь стараешься все время быть на солнце.
«А ты разве нет?» — хотел спросить он, Она провела в подземелье несколько месяцев, так же, как и он. И, как и он, слышала… «Нет», — он не станет это вспоминать.
— Извини, — проговорила она. — Я не хотела тебе напоминать. Просто… а что ты будешь делать, когда наступит зима?
Он пожал плечами.
— До нее еще далеко, и я не могу помешать ей прийти. Посмотрим.
Она улыбнулась, но ее улыбка причинила ему боль.
— Может, я напишу веселую, яркую музыку.
— Извини, что не дала тебе поспать, — сказала она.
«Да, не дала, — подумал он с горечью, — И к чему все эти разговоры о зиме?»
— А с другой стороны, мне кажется, что ты только и делаешь, что спишь, — проговорила она.
Он сел, чувствуя, как его охватывает раздражение.
— Как ты…
И тут его укусила оса. Боль была совсем простой, самой обычной, и он с воплем вскочил на ноги, размахивая руками в воздухе, где роились насекомые.
Он все понял. Боль от укуса разбудила его чувства.
— Мери, — крикнул он и направился к девочке, сидевшей со своим аккордеоном.
— Мери, прекрати.
Но она продолжала играть, пока Леоф не потянулся к ней и не остановил ее руки. Они были холодными.
— Мери, это причиняет нам боль.
Она не подняла головы, продолжая разглядывать клавиши.
— А мне не больно, — сказала она.
— Я знаю, — ласково проговорил он.
Тогда она подняла голову, и в груди у него все сжалось.
Мери была хрупкой девочкой и выглядела младше своих восьми лет. Издалека могло показаться, что ей лет пять или шесть.
Но он стоял совсем близко. Когда она посмотрела на него, он заглянул в ее глаза. Они оставались голубыми, но какими-то непостижимым стразом казалось, будто в них поселилась тень, иногда возникало ощущение, будто она где-то далеко, а порой их наполняла такая боль, какой не должен знать ребенок ее возраста. Глядя на Мери вблизи, можно было подумать, что ей сто лет.
— Извини, — сказала она.
— Что ты пыталась тут сделать?
— Не знаю, — пожав плечами, ответила она.
Он опустился на колени и погладил ее по волосам.
— Роберт больше не найдет нас.
— Он забрал ее с собой, — едва слышно сказала Мери, — Он обманул тебя, заставил написать ее, а потом забрал.
— Все хорошо, —- попытался успокоить ее Леоф.
— Ничего не хорошо, — возразила Мери, — Не хорошо, Я слышу твою музыку, когда он играет ее.
— Что? — У Леофа зашевелились волосы на голове.
— Он плохо играет, — прошептала она. — Но он нашел того, кто будет играть за него. Я слышу.
Леоф посмотрел на Ареану. Она молчала, но по ее щекам катились слезы.
— Я думала, ты все исправишь, — сказала Мери. — А теперь вижу, что ты не можешь.
— Мери…
— Все хорошо, — перебила его она. — Я понимаю. Она сняла с колен аккордеон, взяла его за ремешок и встала. — Я пойду поиграю где-нибудь еще, — проговорила она. — Мери, пожалуйста, не уходи, — попросила ее Ареана. Но девочка повернулась и медленно побрела прочь.
Леоф посмотрел ей вслед и вздохнул.
— Она ждет, что я что-нибудь сделаю, — сказал он.
— Она слишком многого хочет, — заметила Ареана.
— Мы там были, но она играла, — покачав головой, проговорил он. — Я ее использовал…
— Чтобы спасти нам жизнь, — мягко напомнила ему жена.
— Я не уверен, что мне удалось спасти ее жизнь, — возразил он. — Я думал, ей станет лучше, но она от нас ускользает. И с каждым днем все больше.
— Да, — кивнув, сказала Ареана.
— Мне нужно пойти за ней.
— Она хочет побыть одна, — проговорила Ареана. — Мне кажется, тебе не нужно ей мешать. Она и раньше любила одиночество.
— Да.
— Оставайся здесь. Отдохни, Мне нужно сходить на рынок кое-что купить на обед. Может, удастся найти что-нибудь, чтобы порадовать Мери. Ленточку или конфету.
«Ленты и сласти не помогут», — подумал Леоф, но улыбнулся и поцеловал жену.
— Я очень везучий человек, — сказал он.
— Нам всем повезло, — поправила его Ареана. — Даже Мери. Мы есть друг у друга.
— А вот на этот счет у меня нет уверенности, — заявил Леоф.
— В каком смысле? — нахмурившись поинтересовалась Ареана.
— Вчера я получил письмо от лорда Эдвина Грехэма. Мать Мери была его сестрой.
— Они хотят ее забрать? Но ведь герцог сделал нас ее опекунами.
— Я не знаю, чего он хочет, — ответил Леоф. — Он отправил сюда жену, чтобы она нам сказала. Она скоро будет здесь.
Леди Терис Грехэм оказалась очень высокой, выше Леофа. У нее были колючие зеленые глаза и целая россыпь ржавого цвета веснушек, с которыми странно контрастировали темные почти черные волосы. Лицо волевое, вытянутое, как и тело. Она приехала в темно-зеленом с черной отделкой дорожном платье, явно стоившем немалых денег. Ее сопровождали две служанки и два стража, что тоже говорило о богатстве. Она оказалась моложе, чем он ожидал. Ареана усадила ее в их маленькой гостиной, которой до этого дня никогда не пользовались. Затем отправилась готовить чай, оставив леди с Леофом, и та окинула его внимательным взглядам.
— Вы тот самый человек, написавший симфонию? — спросила она, наконец. — Ту, что стала причиной беспорядков в Гластире?
— Да, — подтвердил Леоф. — Боюсь, что так.
— И другое произведение, которое так нравится народу? — То, как она произнесла слово «народ», означало, что она включает в эту категорию далеко не всех, и уж конечно, ни и коем случае не себя.
— Да, миледи.
— Да, — сухо повторила она.
Пришла Ареана и принесла чай, и они некоторое время пили его в неловком молчании.
— Насколько хорошо вы знали мою золовку? — неожиданно спросила леди Грехэм.
Леоф почувствовал, как напряглась Ареала, а сам он покраснел.
К его несказанному удивлению леди Грехэм рассмеялась.
— О, святые! Да, Амбрия в некоторых отношениях была невероятно великодушна, — заявила она.
Леоф кивнул, не зная, как отреагировать на ее слова, и вспомнив ту ночь и тепло кожи Амбрии…
А всего через несколько дней ее жалобный, мертвый взгляд.
— Впрочем, дело не в ней, — сказала леди Грехэм и пожала плечами. — Проблема в том, что теперь делать с Мери.
— Я думаю, она должна остаться с нами, — сказал Леоф.
— Лично я склонна с вами согласиться, — сказала леди, — Мне совсем не нужно, чтобы девчонка путалась у меня под ногами. С меня хватает и ее братца, впрочем, скоро мы его женим. С другой стороны, она внебрачная дочь Вильяма, и член нашей семьи, а у моего мужа имеются собственные представления о семейных обязанностях.
— Она здесь в полной безопасности, — проговорила Ареала. — И продолжает остаться наследницей.
— Да, — ответил Леоф.
— Вероятно, это возможно. Но разве герцог Артвейр не вызывался быть ее опекуном?
- Предыдущая
- 7/110
- Следующая