Муданжские зарисовки - Жукова Юлия Борисовна - Страница 5

– Да я вроде засыпаю рядышком, – разводит руками Азамат. – А просыпаюсь на полу! Не знаю, может, матрас слишком пружинистый, на Доле ведь нет такой проблемы!

Матрас на замену проще всего тоже заказывать через Исара, а то кому другому придётся сто лет объяснять, зачем такие габариты. Азамат звонит ему, как только становится прилично по времени, но там тишина. И тишина эта длится до полудня, когда Азамат уже начинает беспокоиться и звонит на рабочий.

– У хозяина выходной, – объясняет в трубку секретарь. – Ближайшие дни просил не беспокоить.

Азамат кладёт трубку и высказывается, как он обычно себе не позволяет.

– Экспериментирует, – вздыхает он. – Не надо было ему рассказывать, зачем спинку укреплять, пока заказ не проверили!

Лифт раскрыл двери на банном этаже, и Арай поспешно вышла. Дворцовый лифт она не любила, но лестницу ей никто не показал, а тыкаться самой в разные двери было как-то неудобно.

Как и ожидалось, Камышинка нашлась в бассейне, во всей ярко-оранжевой красоте. Даже голубоватая вода вокруг неё казалась зелёной. С тех пор как Чача перевёз семейство во дворец, Камышинка в холодное время года хотя бы полдня каждый день торчала в воде, выделывая там кренделя и помахивая над поверхностью переливающимися плавниками. Летом же она предпочитала так развлекаться в Ахмадмирне, распугивая рыбаков.

Арай заглядывала к ней регулярно – сначала, потому что Исар просил узнать, куда вкладывать деньги. Камышинка предсказывала события на бирже существенно точнее, чем муданжские боги, за что Император даже назначил её на какой-то там пост в министерстве экономики. По идее, посторонних к ней вообще не пускали, а то если весь Муданг побежит за советом по инвестициям, предсказания будут меняться быстрее, чем Камышинка успеет их произнести. Но Арай могла входить в жилую часть дворца свободно как личная студентка Хотон-хон, а заглянуть по пути туда или оттуда на другой этаж – плёвое дело.

Впрочем, после пары первых визитов по делу она стала заходить и просто так, поболтать, полюбоваться на чешуйчатую гимнастику. Подруг у неё так и не прибавилось – если не считать персонажиц типа Шёлковой, – а Исар появлялся в столице только на день через три-четыре, и Арай не хватало общения. Камышинка, кажется, тоже радовалась её приходу, хотя по её невыразительному лицу трудно было судить.

– О, ты здесь! – обрадовалась Арай, едва завидев оранжевое пятно в воде. – Я заходила пару дней назад, тебя не было.

Камышинка вынырнула и уложила своё белое, почти человеческое лицо на край бассейна, издав какое-то невнятное мычание.

– Ты в город ходила? – спросила Арай, устраиваясь на краю шезлонга.

– Нет, – Камышинка моргнула своими круглыми глазами, немного очеловечивая черты лица. – Дочек навещала. Ахмад-хон ездил в Худул. Муж взял меня тоже.

– Ого, это ты в Хинделин плавала? – поразилась Арай. Про эту речку в её родном краю говорили редко, но всегда с придыханием и благоговением, потому что зайти в неё могли только самые умелые лодочники и только с разрешения жуткого местного хозяина леса. – И как там?

– Холодно, – вздохнула Камышинка, выдув откуда-то из-за щёк грозди пузырей. – Девчонки резвятся, греются.

– Как же они там зимуют? – озаботилась Арай. Дочек Камышинки она видела только при рождении, и они выглядели не очень-то теплокровными, но как знать… Камышинка сама вроде бы из тёплых краёв.

– Хозяин леса вырыл лужу, – пояснила Камышинка и кувырнулась назад, чтобы снова выплыть в другом углу. – С опавшими листьями. В своей норе. От него много тепла.

– Ого, – прохрипела Арай. До приезда в столицу она никогда не задумывалась особо о хозяевах леса, а потом познакомилась с ними слишком близко, чтобы сильно бояться, но мысль, что Камышинка вот так просто оставляет своих с таким трудом рождённых дочек на попечении стрёмной твари… Хотя Камышинка и сама довольно стрёмная тварь, так-то.

– Он к ним хорошо относится? – всё же уточнила Арай.

Камышинка кивнула, пронырнула в третий угол бассейна, около которого стояла закрытая корзинка.

– Бороду императора для них собирает.

– Да ладно?! – выпалила Арай. Бородой императора северяне называли паразитическое растение, поражающее прибрежные деревья. У него были сочные бледные стебельки – или корни, кто их разберёт, которые свешивались с веток, слегка курчавясь, и действительно напоминали бороду. Стебельки эти были сладкие, как сахарный тростник, и в подростковом возрасте Арай тоже лазала за ними на деревья, что пару раз приводило к падению в воду: поражённые ветки становились хрупкими и легко ломались. – А как он туда залезает?

Камышинка хлопнула на неё непонимающими глазами.

– Никуда не залезает. Стоит в воде. Он выше дерева. Вот, бери.

Она кивнула на корзинку. Подойдя и откинув крышку, Арай обнаружила, что та и впрямь полна белёсых стебельков, сахарно поблёскивающих под светом софитов.

– Это всё мне? – удивилась она. Всё-таки борода императора была довольно дорогая, а уж с Хинделин…

Камышинка невнятно склонила голову на бок.

– Ты приходишь поговорить.

Арай неловко улыбнулась и почувствовала, что краснеет. Значит, ей всё-таки не померещилось, что Камышинке нравится с ней общаться.

– Я тебе тоже что-нибудь принесу, – пообещала она. – Такой экзотики не обещаю, но что-нибудь вкусное с рынка…

Камышинка невнятно мотнула головой.

– Я заплыла в море, – невпопад сообщила она. – Там всё не так. Я здесь одна, дочки маленькие. Некому рассказать.

Арай уселась на край бассейна, скрестив ноги, и отправила за щеку сладкий стебелёк.

– Я плавала в море, – поделилась она. – Рассказывай мне.

– Слыхал, нет? В Хинделин морской дракон поселился.

Арай навострила уши.

К Исару приехал какой-то деловой партнёр, работающий за пределами Муданга. Вспомнив всеобщий, Исар решил попробовать немножко попродавать свои массовые изделия за рубеж, но сам погружаться в это пока не хотел, вот и нашёл какого-то дельца. Всё бы ничего, но тот решил, что может теперь на Муданге останавливаться у Исара и безраздельно владеть его вниманием в любое время. А у Арай было не так уж много выходных, чтобы сидеть и ждать, пока этот умник отвалит обратно на свой Гарнет.

– Кто ж его там видел? – хмыкнул Исар. – Те, кто в Хинделин ходят рыбачить, сказок не рассказывают. Был бы дракон, привезли бы тушу.

– В самой Хинделин уже давно никто не бывал, – покачал головой делец. – Я сам из Худула, знаю там всех. Говорят, пару лет назад туда вообще стало не попасть, хозяин осерчал.

Арай хмыкнула. Она сидела на галерее над гостиной, в уютном углу с лампой и диванчиком, где они с Исаром часто вместе смотрели видосы или читали, сплетясь ногами и подкармливая друг друга орешками. Исар услышал её и глянул вверх извиняющимся взглядом.

– Зато видели, как дракон выходил в море, – не поведя ухом, продолжил делец. – Огромный, оранжевый!

Тут уж Арай не выдержала и расхохоталась. Делец недовольно задрал голову, посмотреть, кто это там поднимает его на смех.

– Огромный, говоришь, – оскалилась Арай, перегибаясь через перила. – Это с твою жену в обхвате или поменьше?

Исар тоже выглядел скептично.

– Оранжевый? Где ты видел оранжевых драконов? Они же такие… синевато-серебристые или навроде того…

– А то, можно подумать, вы их много видели! – фыркнул делец, обидевшись.

Исар приподнял бровь.

– Да вообще-то повидал, я с Байч-Харахом ходил, когда он своего выловил.

– А я видела кое-что похлеще, – заявила Арай, спускаясь по лестнице и на ходу ища снимок в телефоне. – Вот, гляди.

Она сунула торговцу под нос фотку Камышинки в рыбьей форме, выделывающей пируэты в бассейне. Тот вытаращился и пробормотал гуйхалах.

– Это что же за тварь-то?

– Подруга моя, – хищно улыбнулась Арай и подмигнула ошарашенному мужику. – Как раз на днях мне рассказывала, как ездила детей повидать на Хинделин и заплывала в море.