Воины света (СИ) - Бачурова Мила - Страница 7

— Ладно, убедили. — Витман повернулся к Мурашихе, махнул рукой: — Чёрт с тобой, старая. Колдуй. Но имей в виду — если вдруг…

— Да не пугай, — отмахнулась Мурашиха, — пуганая. И замолчи, сделай милость. Ужо в ушах от тебя гудит.

Она, дождавшись наступления тишины, снова двинулась по комнате. Очень медленно, плавно, описывая перед собой ладонями круговые движения — словно ощупывала стены. Хотя на самом деле к ним не притрагивалась.

Скоро к движениям добавились слова. Мурашиха забормотала что-то себе под нос.

— Мне кажется, я впадаю в транс, — минут пять спустя прошептала мне на ухо Кристина. — Эта старуха на меня как-то странно действует.

Мы втроём — я, Кристина и Витман — сидели в ряд на краю огромной кровати.

— Хотел бы пообещать, что не буду пользоваться твоим беспомощным состоянием, — отозвался я. — Но, увы, не могу. Сердцу не прикажешь. Тем более, что тут такая располагающая обстановка, — поднял глаза к зеркалу на потолке.

— Прекрати, — вспыхнула Кристина.

Сердито отодвинулась от меня. Ну, хотя бы в транс впадать перестала — уже хорошо. Откровенно говоря, меня и самого плавный речитатив Мурашихи, если не вводил в транс, то убаюкивал уж точно…

Когда к речитативу присоединился вдруг неожиданный звук.

Оглушенных, связанных охранников мы свалили в углу комнаты, чтобы были на глазах. «Мадам», дежурившую в холле, вырубать не стали — просто связали. Я присмотрелся в лежащим в углу и увидел, что у лица «мадам» трепещут рыжие локоны. Женщина сладко, безмятежно храпела.

— Может себе позволить, — с завистью пробормотал Витман. — Я бы, признаться, не отказался — так же.

Мы с Кристиной, переглянувшись, улыбнулись.

И в этот момент начало твориться что-то странное.

Мурашиху повело. Губы её продолжали бормотать заговор, ладони — двигаться, но сама она вдруг покачнулась и грузно осела на пол.

Комната наполнилась… чем-то странным. Не магией — магию я узнал бы. Чем-то незнакомым. Пугающим. Накатила вдруг тревожность — грозящая вот-вот перейти в панику. Я почувствовал непреодолимое желание бежать отсюда без оглядки.

Кристина обеими руками вцепилась в мой локоть.

— Костя, я боюсь, — эти слова я скорее почувствовал, чем услышал.

Мурашиха побледнела. Начала раскачиваться из стороны в сторону.

Глаза её закатились, тучное тело, опустившееся на колени, принялось наклоняться и выпрямляться — отбивая земные поклоны. Вокруг Мурашихи заклубились языки серого тумана. Знакомые и мне, и Кристине. Слишком хорошо знакомые!

— Изнанка! — крикнул я.

Бросился к Мурашихе. Страх, панический ужас подступал всё ближе.

Кристина завизжала. Вскочила с кровати, бросилась к выходу. Витман едва успел схватить её за руку.

— Очнись! — Я влепил Мурашихе пощёчину. — Приди в себя, ну! Прекрати это!

Бабка меня будто и не услышала. Вырвавшись из моих рук, продолжила бить поклоны.

Комната стремительно наполнялась серым туманом, Витмана и Кристину я уже почти не видел. Только слышал: визг Кристины становился всё громче и отчаяннее, в нём зазвучали нотки какого-то животного ужаса.

— Отставить панику! — рявкнул Витман.

Однако и его голос дрогнул. Я понял, что ещё буквально минута — и мы не выдержим. Бросимся бежать отсюда, забыв о бьющейся на полу в экстатическом трансе Мурашихе. Забыв о том, кто мы вообще такие и для чего здесь оказались…

Я вскочил на ноги, оглядываясь. На что надеялся — сложно сказать, скорее всего, просто сработал рефлекс. Оказавшись в безвыходной ситуации, ищи выход. Подойдёт любой, даже самый неожиданный.

Моя цепь выстрелила — и я, несмотря на то, что почти ничего уже не видел, ухитрился сразу схватить то, к чему тянулся.

В руках у меня оказался графин с водой. Стеклянная пробка из горлышка вылетела от рывка. Я плеснул воду в лицо Мурашихи. От души — всё, что было в графине.

Мурашиха захлебнулась и закашлялась. Схватилась за горло — и наконец-то замолчала. Прекратила бить поклоны.

— Кхе!.. Тьфу!.. Кхе! — тряся головой, отплёвывалась и кряхтела она.

Я напряженно ждал. А через полминуты понял, что туман рассеялся. И что наступила тишина — визг Кристины прекратился.

Паника отступила. И тревожности я тоже больше не ощущал.

— Однако, капитан Чейн, — выдохнул Витман. — Высший балл вам за находчивость! — Он отпустил плечи Кристины, заглянул ей в глаза. — Ты как?

— Из… Извините, — хрипло выговорила Кристина. — Я… Я вообще ничего не соображала. Мне было дико, до ужаса страшно!

— Понимаю, — кивнул Витман. — Сам был близок к панике. Что это за дрянь? — он резко повернулся к Мурашихе. — Что ты тут устроила⁈

Бабка, наконец закончившая кашлять, вытирала мокрое лицо углом покрывала с кровати.

— Что просил, то и устроила, — огрызнулась она.

— Тебя просили найти след господина Пущина!

— А я, по-твоему, что делала? Грибы собирала?

Мурашиха, ухватившись за кровать, принялась подниматься на ноги.

— Ты, старая, не юли, — строго сказал Витман. — Ещё немного — и мы все провалились бы в Изнанку! Как это произошло?

Мурашиха потупилась. Неохотно призналась:

— Силушки мне не хватило. Я ведь — не магичка! Моё дело маленькое — нити распутывать! Кто ж знал, что заведут они в такую даль, откуда и самой не выбраться?

— Давай по порядку, — потребовал я. — Ты сказала, что Мишель где-то здесь. Это по-прежнему так?

Мурашиха, помедлив, кивнула.

— А почему мы его не видим? Ты попыталась — но не сумела, верно?

— Верно, — буркнула бабка. — Запрятали вашего мальчонку. Да так, что не вытащить. Здесь он — да не здесь. Рядом — да не дотянешься. Близок локоток, да не укусишь…

— Конкретнее, — приказал я. — Где Мишель?

— Тут! — Мурашиха обвела рукой комнату.

— Бред какой-то, — пробормотал Витман. — Она над нами просто издевается!

— Подождите, — я заглянул Мурашихе в глаза. — Ты пытаешься сказать, что Мишель здесь, но мы его не видим?

Бабка кивнула.

— А почему мы его не видим? Его спрятали?

Снова кивок.

— А когда ты попыталась дотянуться до Мишеля, тебя саму чуть не затащило в эту дрянь — ту, в которой его прячут. Так было дело?

— Истинно так, — буркнула Мурашиха.

И посмотрела на меня с благодарностью.

— А сразу нельзя было объяснить? — возмутился Витман. — Почему потребовалось вмешательство капитана Чейна?

— Потому что самой ей, видимо, не хватает словарного запаса — для того, чтобы внятно изложить происходящее, — примирительно сказал я. — А мы с вами не говорим на её языке.

— Ну хорошо, допустим, — буркнул Витман. — Хотя я по-прежнему в замешательстве. Господин Пущин, если верить её словам, здесь — но мы его не видим. Попытка увидеть закончилась… мы все почувствовали на собственной шкуре, чем. Нас едва не затянуло в Изнанку… Стоп. Изнанка! — Он посмотрел на Мурашиху. Бабка спокойно встретила его взгляд. — Но ведь это означает… — пробормотал Витман. — Это означает…

— Да уж договаривай, ваше благородие, — проскрипела Мурашиха, — договаривай. Тебе, чай, можно. А мы — люди простые. Нам таких слов — не то, что произносить, а и знать-то не положено.

— О чём она? — спросила Кристина.

Я промолчал. Кажется, уже и сам догадался.

— Изначальная магия, — глухо проговорил Витман.

— Она, — мелко закивав, подтвердила Мурашиха. — Она, проклятущая.

— Но, в таком случае… — Витман развёл было руками.

И осекся. Посмотрел на меня.

— Верно глядишь, — хихикнула Мурашиха. — Как есть, верно! Меченый он.

— М-меченый? — заикнулась Кристина.

А Мурашиха вдруг с неожиданной прытью ухватила меня за правую руку. Вцепилась так, что не вырваться… Я, впрочем, вырываться и не собирался. Помедлив, раскрыл ладонь.

Кристина обалдело уставилась на тёмное пятно. Пробормотала:

— И что это значит?

— А то, красавица, что милёнок твой — Бездною помечен, — охотно разъяснила Мурашиха, — признала она его.