Император (СИ) - Старый Денис - Страница 30

— Ладно, давайте к плохому, Степан Иванович, — я вздохнул… как же все это надоело.

Все эти переживания, терзания, игра в ромашку на тему «любит не любит». Нет! Все в прошлом, но, если Екатерина вновь берется за старое…

— Простите, Ваше Величество, но особо ничего плохого не произошло! — отвечал задумчиво Шешковский, видимо, силился вспомнить, какие это дурные новости он не рассказал.

— Я про Екатерину Алексеевну, — помог я Шешковскому.

— Государь, ничего предосудительного не произошло, напротив, Ваша супруга сама обратилась ко мне и по вопросу о прусском шпионе и о госпоже Прасковье Александровне Брюс, — сказал Шешковский [Прасковья Александровна в РИ была любвеобильной персоной, есть мнение, что она способствовав близкому общению Екатерины Великой со многими ее фаворитами, в том числе и с Григорием Орловым].

— И? Доложите, что учудила родная сестра моего, смею сказать, друга Петра Александровича Румянцева? — спросил я.

— Склоняла Екатерину Алексеевну, в некотором роде, к адюльтеру, — ответил Степан Иванович.

Я не устраивал еще ни одного пышного приема. Вначале под предлогом недавнишнего покушения и погребения Елизаветы, позже, потому что, у нас, как бы война и не следует… Но, видимо, в угоду двора и обществу что-то нужно сделать. Вот жду реляцией о победе, чтобы отпраздновать. На что не поскупился бы, так это на праздник по случаю освобождения Константинополя от турецкого ига.

Вместе с тем, пусть и под пристальным надзором, но я не ограничивал общение жены с фрейлинами и иными дамами. Мужчины, насколько я знал, обделяют своим вниманием мою супругу, от греха подальше. Ну и Шешковский знает, что я не потерплю рядом со своей женой кого либо. Пусть это эгоистично, неправильно, нужно дать женщине свободу… Нет! Не дам!

— У меня в приемной Петр Румянцев, сам с ним переговорю, если муж Прасковьи не имеет влияния на супругу, — сказал я.

После еще немного поговорили о том, какое участие в обеспечении правопорядка в Миассе предприняла Тайная канцелярия. Проект запущен, уже в марте, как только общественности стало известно о том, что я выжил, газеты разразились очередной сенсацией, что в районе Миасса было найдено золото. На страницах печатных изданий сообщалось, что, в отличие от предыдущих практик, сейчас каждому желающему можно приехать в Миасс, купить или взять в аренду участок земли и заняться золотодобычей. Часть отдать государству, но другую долю оставить себе.

Еще не знаю, сколько много людей прибудет в Миасс, но очевидно, что народ отправился на поиск легкой наживы. Еще ранее слухи об находках золота в Миассе стали распространять среди донских и яицких казаков. Какой-никакой, но казачество должно было помочь навести порядок на золотодобычи. Потому станичники раньше иных отправились за презренным металлом.

— Государь, отпустите на войну, нельзя терять времени! — упрашивал меня Петр Александрович Румянцев, как только зашел в кабинет.

— Я хотел бы перекусить. Не составите компанию, генерал-аншеф, граф Румянцев-Закавказский? — спросил я, ухмыляясь.

— Сочту за честь, Ваше Величество, — взял себя в руки генерал.

— Готовьте войско, Петр Александрович, когда случится Ваш выход, нужны будут только победы. Сейчас же учитесь применять новое оружие, те же ракеты. Мы должны будем ошеломить противника и не дать ему шанса вновь собрать силы, — сказал я, беря в руки колокольчик.

Илья не спрашивал, что именно я хочу, он только показался в двери и кивнул, что все понял и сейчас принесут. Сегодня на обед был плов.

— Как по Вашему мнению может себя показать «Дикая дивизия»? — спросил я после того, как пришло первое пресыщение.

— Это рискованное дело, Ваше Величе… — начал было говорить Румянцев, но я его перебил.

— Давайте без чинов. Во время обеда, который я разделяю с другом, хотел бы более откровенного разговора.

— Спасибо за оказанную честь, Петр Федорович, — Румянцев продолжил. — Искандер, коего Вы изволили назначить командиром дивизии, достойный офицер. Еще бы знать, что у него в голове. Не измышляет ли крамолу.

— За ним пристально наблюдает Тайная канцелярии. Его эпатируют, говорят об Османской империи, вынуждают к противоречивым действиям. Но Искандер держит лицо. Вот я и спрашиваю, нужен ли он такой нам? — сказал я, самолично наливая себе кофе.

Вообще я не злоупотреблял обслугой, по крайней мере со стола мог и сам себе взять и еду и напитки.

— Я не знаю генерала, который смог бы совладать с той вольницей, что могла бы иметь место в названной Вами «Дикой дивизии». Его слушают, а дисциплина такая, как, полагаю, была в армии Чингисхана — безупречная, — отвечал Румянцев.

— Прими Петр Александрович его к себе. Посмотри на переходах, подстрахуйся. Шешковский даст имена командиров, которые служат Тайной канцелярии. Я хотел бы видеть в Искандере человека, который станет поддерживать Россию в том числе и с деле взятия Константинополя. Мы не можем взять и убить всех мусульман на Балканском полуострове. Чем тогда мы станем отличаться от нехристей? Да, большинство уйдет, но с теми, что останутся нужно вести работу и для этого нужны примеры, как перевоспитанный османский командир. Нельзя получить пороховую бочку с зажженным трутом, но сохранить людей. Это подати, мощь нашей империи! — выдал я целую речь.

— Сделаю все от меня зависящее! — отвечал Румянцев.

— Ну а теперь скажите свои прогнозы о столкновении французов с англичанами, ганноверцами и Фридрихом, — сказал я, вкушая вкуснейший торт.

Я набирал массу, которая сильно просела после покушения.

Румянцев, будучи уже достаточно опытным военным выдавал один прогноз за другим. И я был большей частью с ним согласен.

Что есть прусская армия? Недосягаемая дисциплина и безукоризненное исполнение приказа. Может этого добиваются прусские генералы из-за того, что прусский солдат больше боится капральской палки, или иные причины, но пруссаки идеальные исполнители. Французы же многие изнежены и купаются в лучах своей гордыни. Я знал, что Фридрих разобьет французов. В той истории разбил, в этой и подавно. Франция не готова к войне, много ресурсов в этом варианте истории французы тратят на поддержку колоний. Кроме того, Фридрих не проиграл под Прагой и уже имеет ресурсы из Богемии. А грабить пруссаки умеют, думаю, не хуже нас, русских, а то и лучше.

Я не стал за обедом высказывать Румянцеву за поведение его сестры. В конце концов, она уже мужняя. Да и то, что Брюс, как и его жена временно будут отстранены от двора, остудит нрав Прасковьи.

Вечером у меня еще встреча с канцлером Нелидовым по согласованию кандидатур на министерские посты, ну а потом… Ефросинья. Простая красивая молодая женщина, как я рассчитываю, ни на что не претендующая, но мне нужно. С Екатериной более близко общаться еще не было желания. Оно то было, но я не позволял себе увлечься желаниями.

Главное, чтобы эта Ефросинья не сыграла какую-нибудь грязную роль, как это сделала любовница сына Петра Великого Алексея. Тогда любимая Фрося, сбежавшего в Австрию наследника российского престола, свидетельствовала против своего благодетеля. Но для меня: сегодня Фрося, завтра может еще кто, но никаких романов, только физиология.

Вместе с тем, Екатерина работает и делает то, что я ей поручил. Как я знал, уже с первого сентября готовятся к открытию пять школ и царско-сельский лицей. Идет работа по открытию Петербуржского университета. Вот с Таврическим ВУЗом застопорилось. Ничего, с османами разберемся и до Крыма доберемся!

Константинополь

10 мая 1752 года

Вселенский патриарх стоял перед представителем новой власти не менее покорно, как это делал и при власти султанов. Как это не прискорбно, но константинопольские патриархи не были некой силой даже в понимании своих прихожан. Главы православной церкви в Османской империи не были и теми, кто хоть как бы нес, если не огнь, то тлеющий уголек, свободомыслия и идеи противостояния османскому засилью.