Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Величко Андрей Феликсович - Страница 35

Вскоре все пятнадцать платановых брусьев и тридцать пять еловых оказались в гараже. Я закрыл проход и приступил к оплате заказа. То есть презентовал собравшимся здоровую картонную коробку с пилами, ножами, топорами, леской, крючками, несколькими отрезами китайского ситца. А также купальными костюмами для дам, детскими погремушками и даже солнцезащитными очками для вождя. После чего мы всей толпой отправились на праздник в честь нашего прибытия.

Заметив, что некоторые женщины уже начали строить глазки испанцам, я еще раз предупредил оных о необходимости строжайшего соблюдения личной гигиены. Тесное общение без предварительного мытья рук и инструмента будет рассматриваться как нелояльность со всеми вытекающими, уточнил я.

В отличие от прошлого визита в этот раз ночь для меня прошла спокойно. Дамы были заранее предупреждены, что по интересующим их вопросам нужно обращаться к заместителям: вон они, целых две штуки. А мне вполне достаточно одной Тани, которая осталась на Хендерсоне, но ведь мы завтра туда вернемся.

То, что началось на верфи по возвращении с острова Питкэрн, моего постоянного присутствия не требовало. Копать канавы для желобов и распускать брусья на доски с последующим складыванием в сушилки островитяне могли и сами. Я же занялся исследовательской работой. Помните намек на еще одно изобретение, кроме сваезабойного механизма? Так вот, именно им. Зачем оно мне понадобилось? Ну, во-первых, просто из интереса. Во-вторых, некоторые вытекающие из него возможности металлообработки явно не будут лишними. И, наконец, самое главное. В принципе информация по этому изобретению, если ее дозированно подать в нужные места, могла объяснить как траты, когда они совсем уж перестанут укладываться в легенду про забивание свай, так и появление у меня денег, если вдруг это потребуется обосновать.

Только научившись открывать переходы, я исследовал свойства их границ. А то мало ли, вдруг они бесконечно острые! Сунешься туда, споткнешься – и привыкай потом жить в виде двух половинок.

Так вот, граница перехода имела вполне определенную толщину. А именно – площадь границы составляла чуть более процента от площади самого перехода. Вела она себя примерно как пружина с односторонним сжатием. То есть когда я прислонял железный прут к границе и давил на него, она немного поддавалась, но с нарастающим усилием. Однако назад прут не выталкивала. То есть при перемещении ее можно было спокойно задевать хоть плечами, хоть зеркалами автомобиля.

А вот плавно изменять свой размер переход не мог – этот процесс всегда был мгновенным. Просто иногда получалась очень частая смена размеров, выглядевшая как сужение или расширение, но это требовало тщательной подборки режимов генераторов. Гораздо проще было сразу открыть и закрыть переход. Но в этом случае он вел себя как идеальные ножницы, режущие по абсолютно идеальной и бесконечно тонкой плоскости.

Я уже не раз использовал это свойство – например, когда делал клетку. Вместо возни с болгаркой я подавал арматурину в переход на нужную длину, а потом просто выключал его. Опять включал, вновь подавал – быстро, удобно, и никакого летящего мусора.

Разумеется, для резки арматуры можно придумать и что-нибудь попроще. А например, алмаза? Или монокристаллического кремния?

Но тут есть тонкости, связанные с тем, что нужно очень точно выдерживать толщину отрезаемого. То есть двигать не деталь, а сам переход, что можно было сделать электронным способом.

Вот я и занимался модернизацией своей аппаратуры, чтобы она могла открывать портал на прецизионном расстоянии от кристаллов. Общие принципы были понятны, и теперь оставалось добиться требуемой точности импульсов. Теоретическим пределом являлось десять микрон, но пока у меня толком не получалось выдержать даже пятьдесят. В гараже уже валялась кучка тончайших сапфировых пластинок, на которые я потихоньку строгал имеющуюся у меня блямбу десятисантиметрового диаметра.

А дома лежала красивая папка с надписью «Универсальный торсионно-полевой отсекатель». Правда, пока она была пустой, хоть я уже пытался сесть за описание якобы сделанного на основе своего изобретения прибора. Оказалось, что писать бред тоже надо уметь. Пригласить, что ли, за небольшой гонорар писателя из соседнего отдела?

Вскоре пришлось сделать перерыв в исследовательской деятельности, потому что пришло уведомление о положительном решении про визу. В силу чего я быстро сделал еще один комплект аппаратуры перехода, специально предназначенный для путешествия в Штаты.

Взять с собой кристаллы будет нетрудно: они совсем небольшие и невзрачные. А вот генераторы к ним?

В принципе конечно, на какую-то аппаратуру непонятного назначения могут и не обратить внимания. Но могут ведь и обратить! Одно время была мысль вообще ее не брать, а сделать на месте по приезде. Но это означало потерять как минимум неделю, так что я сел уродовать свой сварочной инвертор «Селка». По мощности он раза в три превосходил электронику для перехода, по функциям отдаленно ее напоминал – и там, и там требовались высокоэнергичные импульсы сложной формы. Просто разные, вот и все. Вот, значит, я и заменил «Селке» начинку. Внешне она выглядела очень похожей на старую, отличия смог бы увидеть только специалист, причем хорошо знающий именно эту модель. Более того, аппарат по-прежнему мог варить – правда, довольно плохо, где-то на уровне очень дешевого китайского аналога. Но зато у него появились столь необходимые мне дополнительные функции.

Дальше осталось только заказать билет, который обошелся в тридцать три тысячи, написать заявление об отпуске и собрать чемодан. Все это не заняло много времени, и вскоре самолет компании «Эр Франс» нес меня в столицу штата Юта.

Как и ожидалось, мой сварочный аппарат не вызвал никакого интереса у таможенников. Наши вообще не обратили на него внимания, а штатовские поинтересовались, собираюсь ли я его вывозить. Услышав положительный ответ, шлепнули печать и пожелали приятного отдыха. Действительно, погода тут стояла прекрасная, Женя не опоздал и сразу меня нашел, так что через полчаса мы уже ехали к нему домой. В принципе я мог бы остановиться и в гостинице, о чем и сообщил после первых приветствий, но Женя сказал, что он сейчас живет один и мое присутствие его несколько не стеснит.

– А жена где, в отпуске или командировке?

– Хуже, – вздохнул школьный приятель. – Подала на развод и съехала, теперь будем делить имущество.

Комментировать новость я не стал, хотя сильно подозревал, что в таком развитии событий виноват сам Женя. Его, мягко говоря, повышенная любвеобильность не была особым секретом, по крайней мере в России. Однако услышанное подвигло меня на подозрения, что семисотпятидесятиграммовая бутылка водки, лежащая рядом со сварочным аппаратом, понадобится сразу по приезде. Причем ее небось и не хватит.

Так оно и оказалось. По мере понижения уровня содержимого в посудине Америка в речах Жени опускалась все ниже и ниже. Если поначалу эта была вполне приличная страна всего с двумя не очень большими недостатками – наличием негров и адвокатов, то где-то после четырехсот граммов я услышал, что тут, кроме них, вообще ничего нет. А негров к тому же и нельзя называть этим словом, ибо чревато.

В общем, Женя подумывал о возвращении в Россию. Потому как очень сильно подозревал, что дом, в котором мы пьянствовали, жена у него отсудит. Ибо она, по его словам, только и ждала повода обвинить ни в чем не повинного Зябликова в супружеской неверности, чтобы тут же уйти к адвокату. И негру притом, что характерно. Или латиносу, что, по словам моего приятеля, было практически тем же самым.

Так как беседа шла за жизнь, то, ясное дело, ноль семьдесят пять оказалось мало. Но она была обстоятельной, с перерывами на закуску, в силу чего выяснилось это только в третьем часу ночи.