Сердце Дракона. Предпоследний том. Часть 2 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 20

Однако Ляо Фен не дрогнул перед лицом неумолимой угрозы. С плавностью, резко контрастирующей с агрессивным натиском генерала, он изящно провел ладонью вверх. Воздух перед стариком сгустился, задрожал, и в мгновение ока обернулся плотным барьером из облаков.

Это были не мягкие, пушистые облака, на которые можно прилечь и поглазеть, а плотные, почти осязаемые, переливающиеся мириадами серебристо-голубых оттенков, отражающие свет в виде причудливых узоров.

Подобно разумным существам, те двигались едва ли не осознанно, сливаясь фигурами стен и щитов. Облака стремительно смещались и перестраивались, сплетая вокруг Ляо Фэна защитный гобелен. И каждый раз, когда меч в своей неутолимой жажде стремился поглотить Ляо Фэна, облака объединялись, образуя оплот, пусть и с дрожью, но останавливающий клинок.

Всякий раз, когда темное оружие сталкивалось с этой преградой, то от их противостояния разлетались яркие искры, словно звезды рождались и умирали в одно единственное мгновение.

Бой между двумя богами превратился в симфонию контрастов: агрессивные, пожирающие окружающий мир, удары Черного генерала и изящные, плавные, как вода, движения Ляо Феня.

На каждый агрессивный выпад Черного Генерала Ляо Фень отвечал спокойным и плавным ударом, призывая облака, которые смягчали, отражали и парировали меч. Когда же Черный Генерал обрушивал на Ляо Феня шквал ударов, стремясь одолеть противника, то небо вокруг них заволакивало бурей, столь же яростной, сколь и грозной.

Плато обернулось в захватывающее дух полотно света и тени. Тьма меча генерала с ее неутолимым голодом в неразличимой мешанине отсветом боролась со светящимися, постоянно меняющимися облаками, создаваемыми Ляо Фенем. Словно в балладах поэтов — прожорливая пустота против бесплотных объятий неба.

В какой-то момент Черный Генерал с оглушительным ревом нанес мощный удар сверху, надеясь одним махом поглотить Ляо Феня. В ответ мудрец лишь плавно поднял ладонь, и над ним образовалось сияющее и пульсирующее облако. Меч врезался в него, и на мгновение мир затаил дыхание. Облако мерцало, колебалось, но устояло, приняв на себя весь удар.

Но бой был далеко не односторонним. Ляо Фень не только оборонялся, но и наступал, создавая из облаков самое разнообразное оружие. Он направил его на Черного Генерала, пытаясь окутать и обездвижить противника. Но меч генерала, стоило тому перейти в защиту, словно становился лишь быстрее и сильнее, как если бы азарт вожделенный битвы с достойным противником с каждым проведенным в ней мгновением делал пса богов могущественнее. И все новые лоскуты тьмы срывались с грани его клинка, протягиваясь крыльями мрака до самого горизонта, рассекая все на своем пути.

По мере того, как продолжалась битва, менялся и сам ландшафт вокруг. Некогда бесплодное плато превратилось в сюрреалистический сказочный пейзаж, рожденный из темных, всполохов и светящихся, клубящихся туманов. Два бога, сошедшиеся в противостоянии, казалось, вышли за пределы реальности и того, что мог бы понять и принять даже самый просветленный разум.

Но, как и любая битва, эта тоже встретила свой финал. Очередной взмах меча Черного Генерала призвал вихрь тьмы, поднявшийся к самим звездам и, неясным силуэтом птицы, он клювом вонзился, пробив облака, в грудь мудреца и пригвоздил того к камням.

Черный Генерал, держа меч на вытянутой руке, развеял свои мрачные доспехи и взглянул на лицо Ляо Феня. По уголкам губ бога мудрости текли струйки серебристой крови.

В свитках и книгах богов генерал читал, что у смертных кровь красная, у духов голубая, а у демонов — черная. Когда пал в битве Король Зимы, залитый голубым и, когда раненным, сбежал с поля брани трусливый Хельмер, оставляя за собой черные разводы.

— Не зря ты сильнейший из мечников, мой добрый друг, — несмотря на рану, голос мудреца не дрогнул, а его взгляд был все так же тверд и глубок. — Не думаю, что даже Император смог бы пробиться сквозь мою защиту. Поэтому он и отправил именно тебя.

Генерал смотрел перед собой и никак не мог понять, в чем смысл.

— Если ты так силен, Ляо Фень, то почему всегда позволял окружающим смотреть на себя свысока? Почему никогда не демонстрировал свои умения.

Ляо Фень расслабился и опустился спиной на камни, подставив лицо лучам солнца. Он смотрел на смертное небо с таким восхищением, словно видел цветение Звездного Сада богов — прекраснейшее из зрелищ.

— Когда-то давно, добрый друг, когда мы лишь начали высаживать цвету в саду звезд, то я, вдруг, понял, что мудрость, без силы это не более, чем демагогия, а сила, без мудрости лишь синоним жестокости. Кто мудр, должен быть силен, а кто силен — мудр.

— Но тогда…

— А когда ты мудр, — продолжил Ляо Фень. — то вскоре понимаешь, что не так уж и много причин, чтобы пользоваться силой. И до сегодняшнего самого дня, за сотни эпох, я так и не встретил ничего, чтобы стало бы этой самой причиной.

— В битве у Врат Грани твоя сила сберегла бы сотни жизней! — не сдержался Черный Генерал. — Если ты так силен, то мог бы помочь нам, старик!

Ляо Фень продолжил созерцать облака с прежним спокойствием, словно его грудь не была пронзена мечом, а жизнь не находилась в полной власти пса богов.

— Ты ведь был там, — произнес Ляо Фень. — ты побывал по ту сторону Врат. Ты знаешь правду. Помоги я вам или нет, сколько бы жизней я не сберег, результат останется неизменным.

Генерал промолчал. Он не знал, что сказать. Более того — он даже не знал, что думать.

— Именно поэтому ты и провел столько времени, добрый друг, среди свитков и книг. Ты пытался найти среди них ответ на мучивший тебя вопрос. Так скажи мне, верный слуга Императора, нашел ли ты его?

— Нет, — прошептал генерал.

— Нет, — повторил старик. — и не найдешь. Есть вещи, добрый друг, которые нельзя прочесть в книгах или услышать из уст мудрецов. Их можно только прожить. Самому. И только когда ты износишь свою душу до дыр и стопы сотрешь до кровавых мозолей, только тогда, если повезет, найдешь ответ.

— К чему теперь все эти разговоры, Ляо Фень. К чему…

— Это мой тебе последний совет, добрый друг, до тех пор, пока мы не встретимся вновь. Если ты действительно хочешь понять, что именно значит то, что ты увидел за Вратами, то спустись к смертным. Живи их жизнью. Думай их разумом. Обернись в их судьбы и оденься в их души.

Генерал посмотрел на старика, истекавшего кровью.

— Ты пытаешься купить себе жизнь.

В ответ Ляо Фень лишь засмеялся.

— Я пытаюсь её вернуть нам, добрый друг, а не купить. Пытаюсь заменить существование, на жизнь. Император это знает. И потому он и отправил тебя меня убить, а вовсе не из-за того, что я учу смертных философии.

— Но он сказал, что ты обучаешь их владению путями!

— Нет, — покачал головой Ляо Фень. — я не воин, добрый друг. Лишь старый мыслитель. Я не могу научить тому, чего не понимаю. А вот ты… ты можешь. И, знаю, наступит день, когда ты обучишь смертных, как стать равными богам.

Генерал помотал головой. Зачем ему это и зачем…

Он снова посмотрел на старика, лежавшего перед ним. Сотни тысяч врагов были повержены Черный Клинком. Кто-то из них молил о пощаде, другие приветствовали смерть, словно возлюбленные, третьи не успели даже понять, что встретили свой конец, но никто из тех, чьи жизни он оборвал, не выглядел так же, как Ляо Фень.

И, может именно поэтому, вытащив клинок из груди раненного, Черный Генерал простер руку и обратился к своей воле. Он окутал свой тьмой все пространство от гор до середины океана и заточил его внутри лоскута плаща, а затем подул на него, отправив странствовать по тропам ветра, спрятав обрывок тьмы среди воспоминаний своего верного друга.

До тех пор, пока не найдется тот, кто сумеет подчинить себе воспоминания ветра, Гиртай и Ляо Фень, заточенный в темницу воли самого Черного Генерала, будет спрятан.

А даже если кто-то и подчинит себе память ветра, то все равно не сможет проникнуть внутрь, ибо часть воли генерала, бессменный страж, позаботиться о том, чтобы навести скитальца на ложный путь.