Принц и Ида 5. Новая кровь (СИ) - Вальц Карина - Страница 17

К нам вышла стража, мне выдали обувь и накидку с капюшоном. Обувь я проигнорировала — стопы и щиколотки после кандалов предательски распухли. Неловко было бы натягивать чужие ботинки под множеством взглядов, но хуже всего, что и он смотрел бы тоже. При нем быть жалкой — худшее испытание. И это казалось таким важным, что ботинки я люто возненавидела, отшвырнула в сторону и заявила, что доеду без них.

Дорога до дворца была быстрой и не запомнилась. Я думала, как быть, что говорить. Ведь заговорить придется? Нельзя молчать днями напролет и общаться судорожными вздохами, когда-нибудь и их придется обсудить. Что он мне скажет? А я что отвечу? Стоит ли хоть здесь прислушаться к Дарлану и сделать вид, что все помню? Не выдавать свою слабость — так он сказал. Но я боялась, что эту самую слабость сохранить в тайне не выйдет. Все станет ясно, как только я открою рот. Алласан смотрел на меня так внимательно, так… словно знал наизусть каждую эмоцию, каждое выражение лица. Он выведет меня на чистую воду после пары фраз, а прикидываться немой уже поздно.

В конце концов я решила, что уступлю ему право начать разговор и меня разгадывать. До той поры буду наблюдать, вдруг что-то всплывет в памяти? После такого стресса… хотелось уже упасть в спасительный обморок, чтобы ненадолго перестать все это испытывать. Но я, похоже, к обморокам не предрасположена.

Во дворце, который и близко не был золотым, а выглядел уменьшенной копией столичного, все повторилось: странные взгляды встречающей процессии, суета. Я радовалась наличию капюшона, видела, как все пытаются меня разглядеть, шепчутся, строят догадки о моей личности, раз заявилась я среди ночи с самим королем. Сам он не отходил от меня ни на шаг. Указывал направление и двигался рядом. Я чувствовала, как иногда он хотел прикоснуться, чтобы остановить или направить в другую сторону, но каждый раз одергивал руку. У меня и так нервы были на пределе, а тут хотелось остановиться и закричать во все горло.

Наконец, он открыл передо мной дверь и жестом пригласил войти. Я сделала несколько шагов, а он остался у двери, прижался к ней спиной. Может, боялся упасть… Комната была совсем не рядовой, с большим балконом, кроватью, рассчитанной человек на пять, и в целом с обстановкой, которая не оставляла сомнений в том, кто здесь хозяин.

— Это королевское покои? — спросила я, просто чтобы что-нибудь спросить.

— Да.

— Как… для короля?

— Я уйду, не волнуйся.

Об этом я волновалась в последнюю очередь, но кивнула — пожалуй, неплохо было бы остаться в одиночестве. Нам обоим. Но уходить он не торопился, стоял у двери и наблюдал, как я осматриваюсь. А осматривалась я, потому что он наблюдал, на самом деле местное убранство меня мало интересовало.

— Ты… тебе нужно что-то? Я распоряжусь.

Я посмотрела на свои ноги. Грязь подсохла, я даже ковер не испачкала, но невыносимо хотелось все с себя смыть. Нырнуть с головой в горячую воду и вынырнуть, только когда мозги сварятся, все равно от них проку никакого. Без конца думаю о грязных ногах, мнусь… не думала, что мне такое свойственно. Что чужое поведение, чужие трясущиеся руки и взгляд висельника могут настолько меня задеть и скрутить.

— Хочу отмыться.

— Да, я… это я понял. Скоро все будет. И ужин.

— Хорошо. Спасибо, — до этого момента я старательно делала вид, что разглядываю комнату, но вдруг посмотрела на Алласана. Знала, что он наблюдает, не отводит взгляда. Хотела подловить? Возможно.

Он вздрогнул и спрятал глаза, словно вор, застигнутый на месте преступления. Затем, похоже, понял, что ведет себя глупо и посмотрел на меня. Внимательно, остро. Его глаза казались черными, но я точно знала, что на самом деле они светлые. Кажется, серые. Я знала, как выглядят эти глаза.

— Давно? — вдруг спросил он.

Я сразу поняла, о чем он. Хочет знать, когда я вернулась.

— Давно.

— Десять лет назад?

— Не настолько давно.

Он кивнул.

— Я искал тебя.

— Мне говорили.

— Искал десять лет. Искал еще вчера, — сказано это было так, что у меня сжалось сердце. Зачем он это говорит? Зачем так смотрит? Неужели не видит, что я уже не могу, не могу слушать!

В этот момент в дверь робко постучали — для меня приготовили горячую воду. Я прошмыгнула в ванную комнату, отказалась от предложенной помощи и выдохнула, когда осталась одна. Скинула опостылевшее платье и, как мечтала, с головой ушла под воду. Все тело щипало, ноги и вовсе горели, но это казалось неважным. Я смывала грязь с волос, с тела и лица. Думала, что если все так будет и дальше, то сойду с ума от напряжения.

На ночь для меня приготовили платье, ужин я нашла на подносе на кровати. Там же лежали бинты и дурно пахнущая мазь — похоже, этим предлагалось спасать ноги. Есть не хотелось, но я заставила себя проглотить пару кусочков хлеба, а раны от цепей после ванны выглядели уже не так страшно, чтобы их бинтовать. Все заживет, на мне вообще все заживало быстро. Обычно хватало одной ночи.

Как и обещал, Алласан оставил меня в одиночестве. Интересно, чем он занят? Вряд ли слоняется по дворцу, пытаясь отыскать место для ночлега. Воображение нарисовало его за дверью, сгорбленного и несчастного, я даже подошла к ней и долго стояла рядом, прислушиваясь.

Поняв, как это глупо, вышла на балкон. Ночной воздух был приятно прохладным, а город впереди заметно потемнел. Погасли огни, что я видела, стоя у стены, город спал. Шум реки сливался с шумом ветра. Наверное, днем вид потрясающий: мосты, Храм, университет… даже в темноте я все это видела. Здесь дворец был частью города, его центром, а не далеким строением на высоком холме.

Мое внимание привлек маленький огонек на одном из мостов. Там стоял человек, это точно. Опирался на кованую ограду, смотрел на реку и курил. Это был он, Алласан. С двух сторон мост окружала стража, в темноте их черная форма сливалась с городом. А меня вдруг посетила безумная идея спрыгнуть с балкона и тоже дойти до этого моста. Постоять рядом, слушая шум реки… но это, конечно, глупость. Высота приличная, а еще стража, сквозь которую не пробиться.

Поэтому я следила за Алласаном издалека.

Хотя он почти не двигался, слежку вряд ли можно назвать продуктивной. Но я все равно не могла отвести взгляд, стояла, прикованная к месту, и смотрела, смотрела… Наконец, он оторвался от ограды и резко выпрямился. Посмотрел на дворец, возможно, даже на меня… издалека трудно разглядеть, но я сомневалась, что меня можно увидеть. В королевских покоях горел свет, но я стояла в темном углу и скрывалась, как настоящая шпионка.

Алласан прошел мимо стражи и размашистым шагом направился ко дворцу.

У входа ему наперерез кто-то выскочил:

— Ваше величество! — человек запыхался и говорил сбивчиво: — Час поздний, но вы приказали…

— Говори, — он сбавил ход, но не остановился.

— На стене клянутся Судьями, что ничего пленнице не сделали. За вами не отправили сразу, потому что такой приказ был много лет назад, а женщин ни разу не ловили. Единичный случай, все боялись вашего гнева. Недопонимания.

Алласан не ответил.

— Я продолжу расследование, но стоит отметить, что торопиться с решениями не стоит, ведь завтра слишком важный день… — собеседники зашли во дворец, я не услышала, что там случится завтра.

Но день, без сомнений, и для меня будет важным.

Я проснулась, как от толчка.

В комнате было темно, но остро чувствовалось чье-то присутствие. Осторожно я повернула голову и увидела его, Алласана. Короля. Он сидел возле кровати спиной ко мне, лбом упирался в согнутые колени. Пока я спала, он успел переодеться — кажется, до этого на нем была белая рубашка, а теперь он весь был в черном.