Конец игры (ЛП) - Райан Крис - Страница 4

Но обучение Зака ​​научило его никогда не раскрывать больше информации, чем это было строго необходимо.

— Я рад, что он никуда не уйдет, — только и сказал он.

Эрн провел Зака ​​в здание через другую дверь, для открытия которой требовался отпечаток его ладони. Зак заметил, что на этот раз он использовал левую ладонь. Очевидно, система была запрограммирована на распознавание обеих рук Эрна. Внутри здание было таким же складским, как и снаружи — просто огромное пространство. Однако посередине находилась небольшая металлическая конструкция размером с фургон «Транзит» с еще одной дверью, требующей отпечатка ладони. Эрн открыл ее. Внутри не было ничего, кроме лестницы, ведущей в землю.

Зак последовал за проводником вниз по ступенькам. Они вошли в стерильную, ярко освещенную шестиугольную комнату. С каждой из шести сторон была дверь, и у каждой двери стояло по два вооруженных человека — эти ребята не прятали свои MP5. Все с подозрением смотрели на Зака, у которого сложилось впечатление, что посетители здесь редкость.

— Эти двери скрывают шестерых самых опасных людей страны, — сказал Эрн. — Один путь в их камеры, один выход. Два вооруженных человека на каждого заключенного, охраняющие каждый вход и выход. Все, что входит и выходит из этих коридоров, тщательно обыскивается. Невозможно доставить запрещенный предмет ни одному из шести.

Пока Эрн говорил, Зак наблюдал за одним из охранников. У него была каштановая борода и густые брови. Он посмотрел в пол, а затем снова быстро поднял глаза.

Зак был обучен распознавать выражение лица нечестного человека. Он это заметил? Его мускулы напряглись, когда Эрн подвел его к одной из дверей — прямо над ней был стальной номер один — и поднял руку, чтобы открыть ее. Но прежде чем он прижал ладонь к экрану, он заговорил.

— Я не знаю, кто ты, сынок. Я не знаю, почему такой парень, как Циклоп, просил о встрече с таким ребенком, как ты, или почему власти разрешают это. Но у тебя с ним пять минут, и ни секунды больше. Я не доверяю этому парню. Ему никто не доверяет. Я буду с тобой все время. Не подходи слишком близко к стеклу и, ради бога, ничего от него не принимай. Понял?

Зак кивнул.

— Понял, — сказал он.

Эрн опустил ладонь, дверь открылась. Дверь скользнула в сторону. Вместе они перешагнули порог. Дверь захлопнулась за ними.

Они находились в коридоре, похожем на бункер, около двадцати метров в длину и трех метров в ширину. Стены были из монолитного бетона, а вдоль потолка шла полоса освещения. С левой стороны, на полпути по коридору, была прозрачная панель от пола до потолка. Когда Зак шагнул вперед, он увидел, что эта панель была передней стеной большой камеры. Кое-где в стекле были маленькие вентиляционные отверстия, а посередине, примерно на высоте головы, была решетка для разговора.

В камере за стеклом было просторно. Односпальная кровать. Стол, заваленный книгами. Туалет без сиденья в углу. Телевизор на стене. И стул, который стоял в паре метров от решетки динамика.

А на стуле сидел Калака. Циклоп.

Его называли Циклопом, потому что у него был только один глаз. Другая глазница была покрыта бледной кожей.

Он выглядел наполовину таким, каким был, когда Зак видел его в последний раз. Его тело и голова были завернуты в одеяло, как у старика, пытающегося согреться. Его кожа, когда-то загорелая, была бледной. Его здоровый глаз был налит кровью, а губы побледнели. «Калака» в переводе с испанского означало «скелет». Сегодня имя ему подходило.

Он смотрел, как Зак шел к нему, единственным глазом, и не пытался скрыть неприязнь на лице. Зак изо всех сил старался выглядеть крутым, но правда заключалась в том, что вид Калаки вызывал у него тошноту и слабость. Он знал, что одноглазый с радостью убьет его, если доберется до него. Хотя стекло выглядело крепким, Зак не мог не задаться вопросом, достаточно ли оно прочное.

Эрн остался у двери, позволив Заку самому подойти к решетке. Его шаги эхом отдавались от бетона, пока он шел, затем стихли.

— Ты хотел меня видеть?

Калака остался сидеть и ничего не сказал.

— Вот в чем дело, — сказал Зак. — Я не знаю, почему я здесь, и, честно говоря, мне все равно. У меня есть пять минут, и если я подумаю, что ты зря тратишь мое время, я просто уйду. Это будет последний раз, когда ты меня увидишь.

Пауза. Зак заметил, что Калака что-то сжимал в правом кулаке. Он вспомнил слова Эрна о невозможности пронести что-либо незаконное в одну из этих камер. Его глаза метнулись влево, где тюремный надзиратель стоял у двери, требующей отпечаток ладони.

Но затем его внимание сместилось. Калака встал.

Зак почувствовал, как участился его пульс.

Одноглазый подошел к решетке. Он поднес к ней губы очень близко и что-то прошептал. Его голос был тихим. Зак не мог понять.

Он приблизился к стеклу. Калака снова заговорил. Зак по-прежнему ничего не слышал.

Он посмотрел на Калаку, скривившего губы в мерзкой ухмылке. Он поднял указательный палец левой руки и поманил Зака ​​еще ближе к стеклу.

Зак тяжело сглотнул. Он изо всех сил старался скрыть, насколько он был на грани. Но он подошел ближе, так что его ухо было всего в дюйме от стекла.

Калака заговорил в третий раз. Его голос стал громче, и Зак полностью понял каждое сказанное им слово.

— Если хочешь жить, на пол!

Инстинкты Зака ​​сработали. Он тут же упал на пол, воздух вылетел из легких, когда его тело врезалось в бетон. Он знал, что Калака делал то же самое.

И вовремя.

Взрыв был оглушительным, внезапным, разрушительным, раздавшимся, как почувствовал Зак, изнутри камеры. Следующие мгновения тянулись в тошнотворной замедленной съемке. Раздался громкий звон разбитого стекла и зловещий звук трескающегося бетона. Ударная волна от взрыва пронзила все тело Зака, будто его бил чей-то кулак. Горячий едкий дым заполнил его легкие, а осколки стекла дождем посыпались на его тело.

Затем он потерял сознание.

3

ОТПЕЧАТОК ЛАДОНИ

Следующие шестьдесят секунд были похожи на сон. Зак едва держался в сознании. Грохот падающих обломков звучал низко, как замедленная запись. Он заставил себя открыть глаза. Все огни в подземном бункере погасли. Крошка камня жалила глаза. Он снова закрыл глаза, чтобы очистить их. Когда он открыл их во второй раз, то почувствовал, что кто-то склонился над ним. Было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, но он знал, что это был Калака.

Зак почувствовал жгучую массу страха в груди. Как Калака мог убить его? У него был пистолет или нож? Или он схватит осколок разбитого стекла и перережет ему горло?

Зак знал, что должен драться. Привести тело в действие. Но он обнаружил, что не мог двигаться.

Калака наклонился ближе. Его лицо было всего в нескольких дюймах от Зака. Он говорил, но Зак не мог его понять; его слова звучали медленно и искаженно. Он чувствовал себя плохо. Комната начала вращаться. Калака схватил его правую руку и что-то вложил в нее. Затем Зак снова потерял сознание.

Он не знал, как долго был без сознания. Возможно, минуту. В глубине души он почти кричал. Испуганно, в панике. Его глаза внезапно распахнулись, и он понял, что крики были настоящими. Они звучали из коридора.

Заку потребовались титанические усилия, чтобы встать на ноги. Его колени подогнулись, когда он выпрямился, и он снова чуть не рухнул. Почти бессознательно он сунул в карман предмет, который Калака оставил в его ладони. Он увидел, что теперь в коридоре стало светлее. Свет исходил со стороны центральной шестиугольной комнаты — и именно оттуда доносился крик. Леденящий кровь звук. Зак повернулся, чтобы посмотреть туда. Дым и пыль заслоняли обзор. Он увидел, что раздвижная металлическая дверь была полуоткрыта. Она отбрасывала длинную тень на коридор.

Зак пробирался сквозь пыль. Пол был усеян темными обломками. Он осторожно двигался среди них на крик. Миновав метров пять, он увидел, откуда исходил звук. На пороге коридора лежала фигура, не давая закрыться раздвижной металлической двери. Теперь, когда Зак был ближе к свету, он видел, что это был Эрн.