Безбесыш. Предземье (СИ) - Рымин Андрей Олегович - Страница 20

— И оно при тебе. Свои железяки получишь, когда сделаешь дело. Для выполнения задания тебе, кроме дара, ничего не потребуется. Я уже всё продумал. Как раз обсуждали детали, пока сюда ехали. Конь в курсе — он тебе всё расскажет. Всё. Дуйте отсюда. Устал.

Ангус небрежно махнул рукой, показывая, что разговор окончен, и потянулся к кружке. Я раскланялся и вслед за Конём покинул кабинет княжича. Вот ведь насмешка судьбы. Стоило раз притвориться с подачи беса Милошем Соболевским, и его кровный враг тут же появляется на моём пути. Причём, перегородил мне он путь так надёжно, что обойти его будет ну очень непросто.

Думал, мне снова наденут браслеты на руки, но Конь лишь кивнул мужикам у двери, чтобы нас проводили. Спальня сомнительная. Больше походит на камеру в казённых застенках. Железная дверь, кровать, стол, лампа на нём, пара стульев, сундук, окон нет. Лошадиная морда зажёг свет и кивком указал на один из стульев.

— Сначала расскажу, что к чему. Потом выспишься. Спешки нет. Нам прежде так и так подготовиться надо.

А голос у него не менее конский, чем рожа.

— Я слушаю.

— Через трактир к нему выйдешь. Устроим тебя служкой в едальню, где Ханс временами трапезничает. Заведение гильдии, но у нас там есть свой человек. Троерост у малого с бумагой сверять при приёме не станут. Угол выделят — будешь, и спать, и жрать там. Поживёшь, поработаешь, пока не объявится. Придёт — подбирай момент и вали. Его. Потом сваливай. Вырвешься из трактира живым — будет тебе счастье. Господин слово держит.

Сомнительный план. Особенно та его часть, где мне удирать. Убить-то возможно, а вот самому уцелеть. Княжичу даже не придётся нарушать данное мне обещание. Легко слово держать, когда знаешь, что получивший его, не придёт за наградой.

— Что за Ханс хоть? Кто? Как выглядит? Что с дарами? Мне нужно знать всё.

Конь прищурился.

— Тебе сколько лет, парень?

— Тринадцать.

— Я так и подумал. Но ты больно серьёзный для своего возраста. Не ссы. Всё расскажем. Ханс, как и сказал господин — правая рука главы гильдии. Чуть больше года назад объявился и сразу принялся всё тянуть на себя. Хитрый жук. Сердолика задвинул. На нём там всё держится нынче.

Я слушал внимательно. Конь подробно рассказывал. Оказывается, Лошадиная морда — ещё тот говорун. И внешность нужного мне человека так доходчиво описал, что всяко признаю при встрече, и про охрану его всё известно теперь — сразу двое с боевыми дарами — и о способностях самого Ханса поведал — тот раз тоже в Бездне бывал и умеет себя незримой бронёй окружать, как мой старый знакомый по прозвищу Бочка.

В общем, ближе к утру я знал всё, что могло понадобиться для выполнения задачи. Осталось решить, собираюсь ли я её выполнять. Засыпая, склонялся скорее к обратному, но посмотрим, как дальше пойдёт.

— Наши люди будут наблюдать за трактиром. Не пытайся сбежать. Это станет твоей самой страшной ошибкой, малой. Гильдия воров находит людей куда быстрее имперского сыска. Ты ведь не дурак и всё понимаешь.

— Не дурак, — подтвердил я.

Мы уже выехали из района, где не действовал дар, но Ангус послал проводить нас своего душителя, так что даже, надумай я прямо сейчас прикончить Коня и троих молчунов, это будет сделать непросто. Да и выпрыгивать из полной трупов кареты посреди бела дня у всех на виду… Однозначно поймают. Впрочем, я уже принял решение.

Убивать второго человека в такой грозной гильдии? И ради чего? Ради ножа в спину, если не поймаю нож в грудь при попытке исполнить приказ толстопуза? Ангус избавится от меня в любом случае. Так лучше же я попробую обмануть его первым. Сбежать сложно. Конь прав — скрываться от воров будет даже труднее, чем от имперских служак. Без помощи кого-то могущественного мне не выбраться с острова.

Всё уже обдумал и вижу один единственный шанс. Попробую переметнуться к убийцам. По описанию Коня этот Ханс вселяет в меня куда больше доверия, чем пузатый племянник князя. У меня есть, что предложить гильдии в обмен на услугу. Я ведь не их человек и не связан никаким договором.

— Вон, где на вывеске оленьи рога, — тронул меня за руку Конь, указывая в окно на закрытые двери неприметного двухэтажного дома, над которыми деревянные буквы сверху подпирали большие оленьи рога. — Душитель снял полог. Нельзя здесь палиться. Не вздумай дурить.

«Приют охотника» — гласила рогатая вывеска. Тот самый трактир. Только смотрел я в окно, а перед глазами стояла светящаяся золотая струна, протянувшаяся через всю грудь Коня от шеи до пояса. Это, что сейчас было? Неужто, мой новый дар отыскался?

— Вечером высадим тебя в трёх кварталах отсюда. Дойдёшь сам. Спросишь Свишу. Это — наш человек. Дальше знаешь, что делать.

Ну-ка, прикоснусь-ка к нему ещё раз невзначай. Тронул коленом колено. Ого! Как ярко светится. Даже возраст с отмером слабее. Кстати, сорок два года Коню. А в запасе лишь восемь, ничего сверху нет. Но про что та струна?

Привалился к соседу плечом, покосился. Никаких светящихся нитей. Может, я то, так дар вижу? У Лошадиной морды есть, у молчуна нет. А напротив который? Коснулся ногой — ничего. И четвёртый мой спутник пустой. Надо бы на каком-нибудь другом одарённом проверить. Способность, если это оно, весьма так себе, но и совсем бесполезной её не назвать. Теперь всегда смогу узнать, кто при даре, кто без. Может и пригодится когда.

Вечер. В этот раз едем в закрытой повозке. Тут уже окон нет, и лишь свет фонаря, что держит один из безымянных молчунов княжича, позволяет разглядеть лица спутников. Теперь вместе с Конём провожает меня и Зима. Скоро выедем из Императорской глуши. На повёрнутых к друг другу лавках шестерым тесновато. Упираемся в колени соседей своими.

Вот и вернулся дар. Могу всех пятерых положить одним взмахом рук. Или не могу. Кто знает, на что эти двое одарённых способны? У Зимы в груди струна тоже горит. Вдруг, кому-то из них мои клинки нипочём? Ладно, Китя, гони прочь кровожадные мысли. Всё равно убивать их не буду. По крайней мере сейчас.

Но, всё-таки интересно, что за дар у того же Коня? Вот бы как-то узнать. На струне не написано? Шутка-шуткой, а сам присмотрелся. Какие тут надписи? Тонюсенькая, что твоя волосинка. Толщину придаёт ей свечение.

Ой! Приблизилась, раздалась вширь. Я как будто тянусь к ней. Это уже что-то новенькое. Всё растёт и растёт. Даже страшно немного. Свет заполнил повозку.

Где я⁈ Подворотня какая-то. Впереди из-за ящиков выступают двое хмурых ребят с самострелами. Третий с узкими мечами на поясе держится чуть позади стрелков.

— Принёс?

Наконечники коротких болтов смотрят мне в грудь. В глазах главного из встречающих лёд.

— А ты? — отвечаю я чужим голосом.

Стой! Каким же чужим⁈ Это голос Коня.

— Сто золотых. Как договаривались.

Мир летит на меня. Мельтешение, брызги крови. Всё кончилось. Та же самая подворотня выглядит теперь по-другому. Три трупа с одинаковыми дырками во лбах лежат на земле. Мои руки… То есть руки Коня, чьими глазами я сейчас смотрю, вытирают о штаны предводителя тройки тонкий обоюдоострый нож.

Вспышка. Я снова в повозке. И я — снова я. Вот так дар…

Не у Коня. С тем понятно — умеет ускоряться, как Клещ. Я про себя. А ведь ещё морщил нос — ерунда, мол, досталась. Ан нет. Не просто наличие дара я вижу, а суть его. Чужое короткое воспоминание, что позволяет понять. Сколько я там пробыл? Секунд десять?

А ведь здесь прошёл всего один миг. Конь, вон, даже не шелохнулся. Как буравил меня цепким взглядом, так и дальше старается прожечь во мне дыру. Хотя, стой. Выражение его лица начинает меняться. Глаза заметались, рот приоткрылся чуть шире. Зачем-то смотрит на свои руки. Почувствовал что-то?

Фух… Успокоился вроде. Снова замер с насупленной рожей. Едем дальше в молчании.

— Сделаешь дело, нас сам не ищи, — заговорил Зима, когда повозка начала останавливаться. — Приходи ночью под мост, где тебя тогда грабили. Жди там.