Мороз и Пламя (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 35

Абсолютно безумная ситуация повергла его в панику.

Он так сильно хотел Нолу. Зверь так сильно ее хотел. Но она мечтала о добром и нежном мужчине, каким Бейн никогда не будет. Неважно, что когда-то он был таким с Мередит и с любовницами, которыми наслаждался до встречи с женой.

Поступки Эвелин изменили и ожесточили его. И все же Нола вызвала в нем желание попытаться. Особенно когда ее ангельские губы произносили слово «член».

Ее веки, казалось потяжелели и почти полностью опустились, когда она сказала:

— Хочешь попробовать мою улыбку на вкус? Какая жалость.

— Отказываешь? Если я засуну руку в твои трусики, то обнаружу, что ты влажная. Насквозь.

Румянец залил ее щеки.

— И что?

— То. Мы должны выяснить, прав ли я.

Прежде чем понял, что двигается, Бейн одной рукой подтянул Нолу ближе, а другой завел обе ее руки за спину. Она оказалась стоящей на коленях и прижимающейся грудью к его груди. Как ему нравится. Ощущая ее тело рядом, всю мягкость и тепло, аромат ее кожи, сладость и порочный восторг… он сбросил все щиты.

Свободной рукой Бейн нежно смахнул прядь ее волос со щеки. Чернильный цвет волос… так непохожий на обычный для жителей Адвевета… гипнотизировал.

Нола подалась навстречу ласке, поймав его взгляд. Ее губы приоткрылись, выпустив стон.

Зверь отошел на задний план, когда Нолу пронзили его чувства, ее уязвимость напоминала брачный зов. За исключением того, что у песни была резонансная частота, способная разбивать стекла… и любые преграды, которые он возводил. Сильнейшая потребность уложить ее в постель затмила все его мысли.

— Твой нос обгорел.

Но не покрылся волдырями. Возможно, Эвелин наконец удалось создать суперзверей, способных оставаться на солнце.

Бейн наклонился к шее Нолы и вдохнул запах, и с трудом подавил стон. От ее кожи и волос исходил благоухание солнца, тело источало тепло.

Его член стал еще тверже.

— Ты не чувствительна к солнечному свету.

— Нет, хотя легко сгораю.

О, да. Эвелин заполучила своих суперзверей. Как жаль, что она их потеряет из-за новой королевы.

— Это черта Адвеветийцев.

— Приму к сведению. Но, думаю, нам есть что еще обсудить?

«Она ищет удовольствия? Сопротивляйся!»

Черт возьми! Нола воплощала собой искушение, запретный плод, а он никогда прежде не ощущал такого голода.

— Я хочу засунуть руку тебе в трусики, но не буду, — сказал Бейн, молясь, чтобы ему хватило сил довести дело до конца. Его желания шли вразрез с их стремлениями. Вместо этого, они сосредоточатся и приступят к выполнению поставленных задач.

«Убить Зиона, выиграть палочку. Научить Нолу самообороне. Спасти Вейл. Совершить кровавый ритуал. Выиграть Великую Войну».

Он разработал план, как спасти сестру, но ему нужно ее сотрудничество.

Разочарование исказило черты Нолы. Затем она собралась с силами, наклонилась к нему и вжала когти в его грудь.

Желание внутри него обострилось. Нола прижалась ртом к его уху и прошептала:

— Кто-то весь горит и ничего не делает, да? — Затем она отстранилась, перед этим прикусив мочку его уха. Скользнула взглядом по его животу и задержалась на бугре, который выпирал в брюках. На щеках опять вспыхнул румянец. — Или ты хочешь услышать, как я умоляю?

«Сопротивляйся ее обаянию. Игнорируй вызов в ее словах». Бейн вытащил металлические когти из своей кожи, встал и сделал шаг назад.

— Мы не должны этого делать.

Разочарование вернулось, звезды в ее глазах потускнели.

— И кто теперь слаб? — поддразнила она и встала на ноги.

«Сопротивляйся! Игнорируй!» Но черт бы ее побрал, она играла с огнем.

— Я не хочу спать с кем-то, кого знаю. С кем увижусь снова. Мне нужно кто-то, кого можно использовать, и меня будут использовать в ответ. Легко получить, легко забыть. Отношения не для меня. Если бы я заботился о тебе и потерял… нет. Я не перенесу еще одной потери. Мы останемся вместе как… временные друзья. Ты будешь успокаивать моего зверя, а я уберегу тебя от болезней. Ничего больше.

Румянец исчез.

— Сообщение получено. Никакого секса. Принято. Итак. Расскажи мне о Великой Войне. Пожалуйста, — добавила Нола, собирая медикаменты и возвращая все в ящик, который он здесь вчера оставил. — Неужели бойцы проводят свои дни охотясь и убивая друг друга?

— Или расставляя ловушки. Раз в месяц мы посещаем собрание бойцов.

— В обязательном порядке, как я полагаю.

— Да. Это заставляет скрывающихся выходить из укрытий и ускоряет войну. Говоря о собрании, следующее состоится через две с половиной недели.

Время шло без остановки и пощады, его добровольно установленный срок быстро подходил к концу. Конец войны, конец Эвелин.

Конец его жизни.

«Не готов умереть. Там много осталось сделать… с Нолой».

Бейн сжал кулаки. «Сосредоточься». Ее сестра будет готова к собранию?

Мышцы на ее плечах напряглись, и он понял, что Нола задавалась тем же вопросом. Без посторонней помощи Вейл наверняка убьют каким-нибудь ужасным способом. Это Бейн может использовать для выполнения своих планов.

Ужасно с его стороны? Да. Его это волнует? Нисколько.

— У меня есть идея, — сказал он. — Если Вейл примет знак Позора, то сможет выйти из войны живой.

— Знак Позора?

— На ее лбу будет вырезан символ, говорящий другим соперникам оставить ее в покое. Обычно дезертиров возвращают их королям для наказания. Она же просто останется здесь.

Плечи Нолы расправились.

— Я хорошо ее знаю. Она откажется. Захочет выиграть войну, чтобы защитить наш мир от захватчиков.

— Тогда ты можешь приказать мне охранять ее на собрании. На каждом собрании, — сказал он, готовясь торговаться. — Однако, вскоре Эвелин поймет разницу между воином, действующим добровольно, и воином, выполняющим приказы. Один позволит твоей сестре пострадать, но не даст умереть. Другой гарантирует, что он выберется оттуда невредимой. Угадай, что есть что.

Она облизнула губы, и, черт возьми, Бейн не смог сдержаться, чтобы не опустить на них пристальный взгляд.

— Что ты хочешь в обмен на сотрудничество?

— Я буду защищать Вейл от вреда и смерти на каждом собрании, кроме последнего. До тех пор, пока мы не станем двумя последними бойцами, я не нанесу ей удар, даже если она ударит меня. — Однако, зверь… — Взамен ты согласишься пройти кровавый ритуал, когда я сочту это необходимым.

* * *

Нола открывала и закрывала рот, не в силах произнести ничего кроме сдавленных звуков. Ей нужно согласиться прямо сейчас, не давая ему шанс передумать? Или отказаться и попытаться дождаться предложения получше? А будет ли лучше? Стоит ли дать ему пощечину за то, что он такой упрямый, сексуальный и раздражающий одновременно?

Третий вариант показался наиболее привлекательным.

Он перестал на нее смотреть так, словно планировал съесть при первой возможности, заявил, что больше никогда не поцелует и не будет ласкать так, будто она величайшая драгоценность в его жизни. В один миг он вызвал сладчайшую боль между ее ног, а в следующий — разочарование и гнев.

Гнев длился недолго. Мужчина сопротивлялся ее попытке соблазнить ее по вполне обоснованным причинам, и Нола не могла его винить. Он не искал отношений, в отличие от нее. За свою жизнь он перенес достаточно потерь, Нола тоже, и когда-то разделяла его взгляды. Теперь же она не согласна. Отказ от чего-то, чтобы предотвратить боль, на самом деле никогда не помогал. Просто ты становился несчастным до того, как испытать боль.

Нола даже отказалась от романтики… не знаю, что во льдах ее ждет мужчина. Если бы она не выбралась больной из постели и не села в тот самолет, они, возможно, никогда бы не встретились.

Жизнь идет своим чередом, неважно, приложил ли ты все свои усилия или только половину. Хотя они с Вейл столько всего планировали во время отпуска, но потерялись и чуть не умерли. Нола готова жить!