Брошенная семья. Путь к счастью (СИ) - Свит Кэти - Страница 6

— Вот твои вещи. — Муж выставляет чемодан на лестничную клетку. — Убирайся! У меня теперь другая! Ты мне не нужна!

— Что? — Я не понимаю. Моргаю слишком часто, хмурюсь. У Савелия жар? Что за бред он несет? — Куда я пойду? Я же только что родила! — вспыхиваю. — У тебя есть дочь! Ты забыл? Или заотмечался так сильно? — все еще надеюсь, что это какая-то странная шутка.

— Ты родила бракованного ребенка. — Он заявляет категорично, не пряча нотки презрения в голосе. Они режут по сердцу больнее тупого ножа. — Такой мне не нужен! Убирайся вон! — выкидывает руку вперед, показывая прочь. Я едва успеваю увернуться от столкновения.

— Дорогой. — Из-за плеча моего мужа выглядывает… моя лучшая подруга в тонком полупрозрачном халатике. — Что ты с ней церемонишься? Закрой дверь, пойдем!

Вылетаю из подъезда, перед глазами пелена. Куда идти? Что делать? В голове каша.

Мой мир рухнул в одночасье. Уже который раз подряд за эти несколько дней я не чувствую почву под ногами.

Гадко. Страшно. Впереди полнейшая неизвестность, и… я шагну в нее.

Савелий, как ты мог так низко пасть? Ведь знаешь, что Вера чуть ли не с каждым встречным… Фу! Аж думать об этом противно.

Подруга детства, блин! Выросли в одном дворе, всю жизнь бок о бок, и такое…

Но, наверное, я рада, что правда вскрылась сейчас. Когда я особенно уязвима.

Моя семья, мама и муж, отошли на второй план. На первом находится дочка и ее здоровье.

Тащу за собой чемодан, волоку сумку, глотаю слезы. Вокруг сплошные предатели!

Падаю на скамейку, принимаю полулежачее положение. Мне сидеть еще долго нельзя, швы должны зажить. Я не собираюсь еще раз ложиться в больницу. Некогда будет! Здоровье дочки важнее всего на свете!

Напрягаться тоже нельзя, но тут уже ничего не поделать. Остаться совсем без вещей та еще перспектива… увы.

Пытаюсь взять себя в руки, но выходит не очень. От обреченности и безнадежности опускаются руки.

Позволяю себе лишь на минутку расслабиться и упасть в уныние. Затем собираю силу воли в кулак, сжимаю зубы и начинаю собирать себя по крупицам.

Доченька моя… я со всеми трудностями справлюсь! Ты меня жди, я скоро приеду к тебе!

На счету осталось не так много денег, их хватит на перелет и на первое время… А что делать дальше, понятия не имею.

Одно знаю точно: назад не вернусь!

В кармане куртки пиликает телефон. Игнорировать сообщение не в моих силах, вдруг новости от врача.

Достаю сотовый, смотрю на экран и теряю дар речи. Там другое. Совсем.

Смотрю на перевод довольно внушительной суммы на свой счет и обалдеваю. Следом телефон начинает звонить.

— Алла, привет, — здороваюсь со своей коллегой. Она заняла мою должность после того, как я вышла в декрет.

— Поздравляем с рождением дочки! — В динамике раздается громкий крик коллег. — Ура! Ура! Ура-а-а! — голосят что есть мочи.

Улыбаюсь сквозь слезы. Благодарность льется через край.

— Ребята, — произношу, с трудом сдерживая эмоции. Не хочу, чтобы они знали, как мне сейчас плохо. — Спасибо вам огромное! — говорю от чистого сердца.

— Мы долго думали и решили, что лучший подарок — это деньги. — Алла выключает громкую связь и подносит к уху телефон. — Ты сама лучше поймешь, что нужно ребенку. Как назвали?

— Анечка, — улыбаюсь.

— Прекрасное имя! — поддерживает меня. — Тоже хочу так свою дочку назвать.

Мы еще некоторое время говорим о мелочах, я постепенно возвращаюсь к жизни.

Как мало нужно, чтобы вытащить человека из обреченности и темноты. Оказывается, всего лишь сущий пустяк. Своевременная поддержка.

После разговора с Аллой и коллегами мне становится гораздо лучше.

Поднимаюсь со скамейки, беру ручку чемодана и только хочу пойти в сторону остановки, как из подъезда выходит моя соседка с третьего этажа.

— Элечка, здравствуй! Как ты? Все в порядке? — интересуется с милой улыбкой.

— Все хорошо, — отвечаю на автомате.

— Смотрю, родила, — кивает на мой почти плоский живот. Удивительно быстро мой организм приходит в норму.

— Родила, — киваю. Вдаваться в подробности не спешу.

— А ты чего с чемоданом? — удивляется. — Давай, помогу, — предлагает, придерживая дверь в подъезд.

— Спасибо, но не нужно, — мягко отказываюсь. — Я больше здесь не живу.

— Что-то случилось? — с искренним сочувствием спрашивает.

— Мы с Савелием решили развестись, — выдавливаю из себя. Кусаю щеку изнутри, чтобы не заплакать.

— Ой, — тут же меняется в лице. — Тебе есть куда пойти?

Не знаю, что именно повлияло на мое решение, но уже через десять минут мы вместе со Златой сидим у нее на кухне и пьем чай.

Точнее, она сидит на стуле и крутит в руках кружку, а я полулежу на небольшом кухонном диване.

— Куда, говоришь, малышку забрали? — спрашивает после моего короткого рассказа. Я называю центр, а Злата кивает со знанием дела. — Анечке очень повезло! Ты даже не представляешь насколько!

— Почему? — удивляюсь.

— Твоя дочь попала в руки гениального хирурга! Мастера своего дела, — заверяет.

— Откуда ты знаешь? — хмурюсь.

— Так мы ж сами лежали у него! — произносит с теплой улыбкой. А я едва успеваю поймать челюсть, которая так и норовит упасть на пол.

— В смысле «у него»? — подаюсь вперед. — У тебя же все дети здоровы!

— Если бы, — печально улыбается. — Мишенька у нас без попки родился.

Я в шоке. Миша? Это же самый жизнерадостный и улыбчивый малыш, которого я только знаю! Болтун-лопотун!

Он ведь совершенно здоров!

— Без попки? — пытаюсь представить, но мне не удается. — Это как? Извини, если мой вопрос кажется странным.

— Да нет, — отмахивается. — Все нормально, — улыбается. Смотрит на меня… с сочувствием. — Попа есть, а дырочки нет, вот это как, — поясняет.

— И что с этим делать? — Сердце начинает чаще биться. Пытаюсь представить и не могу.

— Тебе об этом волноваться не стоит, — спешит заверить. — В вашем случае все будет гораздо проще. Вам сделают неоанус и сошьют пищевод.

— Совсем проще. — Из меня вырывается нервный смешок.

— Ну, — многозначительно смотрит, — если Анечке хватило пищевода и Майоров смог его ушить, то вы обойдетесь без гастростомы. А это уже хорошо.

Я не понимаю и половину из слов, что говорит Злата. Диагнозы эти… Сплошной темный лес!

— Майоров? — Сердце начинает биться чаще.

— Ага, — кивает. — Мы его пациенты. Михаил Александрович — лучший хирург! Мы ж Мишеньку даже назвали в его честь!

Встреча со Златой стала настоящим спасением. Она рассказала, что ждет меня и Анечку впереди, немного подготовила к трудностям, с которыми придется столкнуться, подсказала, как быстрее всего справиться с частью из них.

А еще предложила остаться у нее на несколько дней, то есть до отъезда. Убедила, что мне нужно восстановить силы и отоспаться, для этого не подойдут ни гостиница, ни съемное жилье.

Мне сначала было дико неудобно перед соседкой, но она смогла подобрать нужные слова и меня убедить.

Мы проговорили с ней до самого вечера. Она делилась со мной своими переживаниями, рассказывала, через какие трудности им с Мишенькой пришлось пройти, как за малыша переживала вся семья и родные.

— Ты, главное, не отчаивайся, — говорит с жаром. — Поняла?

— Угу, — киваю.

— Ночь темнее всего перед рассветом.

Слова Златы врезаются в память. Я знаю, что она права.

Нас с Анечкой ждет длинный путь. И я к нему готова!

— Мамочка, я хочу кушать. — На кухню заглядывает Маша, старшая дочка Златы. Ей семь лет.

— Потерпи немного, — просит соседка. — Скоро будем.

— Я тоже хочу, — рядом с сестрой вырастает четырехлетний Артемка.

— Можно банан? — Девочка косится на желтые фрукты.

— Мишенька, кушать хочешь? — Злата обращается к самому младшему члену семьи. Он кивает. — Ладно, — сдается. — Возьмите по банану.