Южная пустошь - 3 (СИ) - Цветкова Алёна - Страница 16

— Часть его братвы, те, кто выжили, вернулась с каторги и начала быковать, припоминая местным купчишкам и мастерам их грешки. Пришлось устроить небольшую облаву, чтобы навести порядок. Переворошить притоны, разогнать нищих, проверить все подворотни. Сегодня в Нижнем городе очень шумная ночь, — снова оскалился он. — Но сейчас почти все закончилось. Осталось отыскать и ликвидировать еще пару смутьянов и можно будет снова жить спокойно.

Я криво улыбнулась. Я никогда не лицемерила перед самой собой, не прикрывалась картонными идеалами, чтобы обосновать всю неблаговидную изнанку жизни. Я всегда знала, мир ночного города жесток, безжалостен и абсолютно аморален. Жерен, Орег, Гирем и даже мой Дишлан… люди, которым я доверяла, которых уважала и любила, никогда не были добродушными и милосердными. Я и сама многому научилась от них, став человеком, который мог говорить с ними на равных, но вот эта легкость, с которой они приговаривали людей к смерти, всегда неприятно царапала мне сердце. За все годы, проведенные рядом с ними, я так и не смогла к ней привыкнуть.

Мой отец, король Эдоард Семнадцатый, тоже не слишком затруднял себя размышлениями о милосердии и морали, подписывая приговоры о смертной казни. Однако это решение принималось после суда, на основании официально собранных доказательств, которые указывали и обосновывали вину человека, совершившего преступление. Я тоже так делала, когда правила Грилорией.

Но в ночном мире все было по-другому. Решение принималось без всякого суда и следствия, и зависело только от желания правителя или лица, исполняющего его функции. Впрочем, невесело усмехнулась, я и сама пришла сюда точно за этим. Я собиралась приговорить к смерти пару десятков человек.

— Так что там с магами? — перешел к цели визита Орег. — Вы выяснили, сколько из в Среднем городе?

— Выяснила, — кивнула. — Все оказалось гораздо хуже, чем мне представлялось.

Я коротко пересказала события последних двух дней, не скрывая, что его величество Фиодор попал под влияние своей невесты Живелы, и недалек тот день, когда маги станут полноправными хозяевами Грилории. Орег слушал внимательно, кивал в нужных местах и озабоченно хмурился, постукивая ложкой по столешнице. Раньше этого жеста я у друга не замечала, он ведь был из «серых людей» — шпионов и лазутчиков, и никогда раньше не имел привычек, способных нечаянно раскрыть его личность.

— И что мы теперь будем делать? — спросил он, когда я закончила. — Полагаю лучший выход обезглавить магов и, воспользовавшись грызней после смерти предводителя, протолкнуть наверх того, кто окажется достаточно слаб и жаден, чтобы его можно было купить. Тогда мы сможем все контролировать и водить за нос Великого отца.

— Согласна, — не стала спорить я, — однако, если мы убьем Живелу, то последствия могут нам не понравится. Фиодор не простит такого ни мне, ни ночным жителям. Он влюблен, а влюбленный король сумеет отомстить за смерть своей возлюбленной так, что вся страна содрогнется. Поэтому этот план нужно немного изменить. Опустить, так скажем на ступеньку вниз. Пусть Живела по-прежнему управляет магами и захватом Грилории. А мы попробуем подкупить тех, кто рядом, пообещав им деньги, земли, дома в столице. Это должно быть довольно просто, они слишком неискушенные, однако нужно знать кому и что предложить в первую очередь.

— А тех, кого подкупить не удастся, — четко уловил суть моего плана Орег, — потихоньку убрать и заменить на других…

— Верно, — кивнула я.

— И вам нужна помощь «серых», чтобы узнать всю подноготную «клиентов» и действовать не наугад, чтобы не поднимать шум?

Я снова кивнула. Именно этот план казался мне сейчас самым реальным. Да, он довольно рискованный, в любой момент может случится, что маги узнают о слежке и доложат Живеле о странной активности вокруг них. Либо, получив предложение о взятке, вспомнят о своих идеалах и, вместо того, чтобы подать нам свою душу, отправятся с докладом к Великому отцу.

— Но кое-кто из магов мешает нам слишком сильно, — добавила я. — Их надо убрать как можно быстрее…

— Мне нужны имена, — тряхнул головой Орег.

Я назвала десяток имен, в которые вошли маги-советники Высоких родов, ключевых государственных чиновников и Жерена. Мой друг был слишком необходим мне, чтобы откладывать его «освобождение». Орег ничего не записывал, но я знала, он ничего не забудет. Память у «серого человека» была тренированной и безупречной.

— Я отправлю своих людей завтра ночью. Сегодня нам нужно закончить здесь, в ночном городе, — оскалился он, когда я закончила. И через короткую паузу добавил, — если у вас больше ничего нет, то…

— Да, Орег, — улыбнулась я, — и мне тоже пора. До рассвета не больше пары свечей, а мне еще нужно вернуться в свои покои, чтобы никто ничего не заметил.

Время, и правда, поджимало, поэтому обратно, к домику у ремесленной слободы я бежала, что есть сил, не глядя по сторонам. Я уже решила, что никаких прогулок по крышам больше не будет, этот путь слишком длинный, мы с Грегориком не успеем вернуться до восхода солнца. А значит нужно идти другим путем, и сейчас, прямо на бегу, я мысленно планировала наши перемещения…

— Куда прешь! — резкий окрик заставил меня вздрогнуть.

Я остановилась и подняла взгляд. Надо мной возвышался всадник. Луна светила достаточно ярко, чтобы я могла рассмотреть его во всех подробностях.

Аддийский мужчина лет тридцати пяти. Мощный, крепкий, красивый, но страшно злой и уставший. Вероятно, облавы, которые проходили сегодня в ночном городе, доставили ему массу неудобств. Он держал под уздцы лошадь, на которой восседала довольно дородная женщина, с головой закутанная в тонкие пыльные покрывала. От шеи рабыни к поясу ее хозяина, тянулась тонкая, серебристая цепь.

Одежда обоих путников была густо покрыта пылью, но тем не менее ткань была дорогой и тонкой, а вышитые узоры принадлежали правящему Аддийскому роду.

Мой взгляд метнулся метнулся к всаднику. Что-то очень знакомое виделось мне в тонких чертах лица этого мужчины. В прищуре глаз, метавших ледяные молнии. Я часто-часто заморгала, чтобы убедиться, что зрение меня не обманывает…

— М-мехмед⁈ — пробормотала я… Мой брат был очень похож на своего отца…

— М-мехмед? — чуть громче повторила я.

Я еще не успела договорить, как меч наследника султана с тихим шелестом покинул ножны и оказался у моей шеи. Я чувствовала его ледяное, прикосновение там, где билась жилка, с каждым ударом пульса касаясь острого лезвия. Малейшее движение, и я повалюсь на землю с перерезанным горлом.

— Откуда ты знаешь моего брата, ахира? — голос мужчины был так же холоден и безжалостен, как его меч.

Он назвал меня словом, которым в султанате обозначали женщину, лишенную хозяина, а значит и чести. Даже для аддийской шмары это прозвучало бы оскорбительно. Пожалуй, случись это при других обстоятельствах, меня это обращение задело бы, но сейчас я не обратила на него никакого внимания…

«Брат?»- мысленно ахнула я, но произнести вслух не решилась. Набери я в грудь чуть больше воздуха, и лезвие аддийского меча разрежет мою кожу. Поэтому я ошеломленно смотрела на всадника, но молчала.

Внезапно звякнула цепочка, связывающая мужчину и женщину. Я метнула взгляд на рабыню, но успела только заметить, как шелохнулись покрывала… Всадник тоже слегка повернул голову и скосил глаза на женщину. Вероятно, он увидел гораздо больше, чем я, потому что меч так же внезапно исчез, а мужчина слегка склонил голову и произнес совсем другим тоном.

— Мое имя Амил, я младший брат Мехмеда, наследника султана. А ты, — он непроизвольно дернул губой, выдавая каких усилий ему стоит говорить со мной без пренебрежения, — откуда знаешь моего брата?

— От имени его величества рада приветствовать вас в Грилории, — пробормотала я машинально заученную фразу. — Я никогда не видела вашего брата, но, — запнулась, — я много раз видела его отца…

Цепочка снова звякнула. Но я опять успела заметить только колыхание покрывал. А мой собеседник, метнув взгляд на рабыню, снова понял гораздо больше, чем я. И во второй раз изменил тон.