Задача третья: судиться! (СИ) - Муратова Ульяна - Страница 42

Так мы и сделали. При виде нас парнишка-секретарь лет четырнадцати всполошился и чуть не уронил стол, когда поднимался нам навстречу.

— Доброго дня, господа… ведьмы, — он уставился на нас огромными глазами оленёнка, запутавшегося в сетке.

— Здравствуйте, нам бы по поводу недвижимости пару вопросов уточнить, — улыбнулась парню Тимея, чем окончательно выбила почву у него из-под ног. Он даже немного покачнулся и едва не рухнул под тяжестью её напористого обаяния. — Узнать цены. Может, изнутри взглянуть на тот домик, что в конце этой улицы. Раз уж мы приехали. У вас ключи есть?

— Нет, — встревожился секретарь так, словно мы уличили его в непрофессионализме.

— А позвоните, пожалуйста, кому-то, у кого они есть! — решительно шагнула на него Тимея.

Он дважды кивнул и лихорадочно принялся искать телефон. Набрал номер и сглотнул, как загипнотизированный глядя на Тимею.

— Папа? Папа, тут ведьмы пришли, — трагично зашептал он в трубку. — Пожалуйста, приезжай поскорее! Они настроены очень решительно! Слышишь, пап⁈ Приезжай!

Последнее получилось до того отчаянно, что я не выдержала и улыбнулась. Приняв моё веселье за радость от причиняемых ему страданий, парень окончательно растерялся и в ужасе уставился на нас.

— Может, у вас кофе есть? — задала наводящий вопрос Тимея, скользнув взглядом по приоткрытой комнате у него за спиной.

В проёме виднелся стол, на котором угадывались очертания кофеварки и чайника. Горячего чаю действительно хотелось, всё-таки мы не пять минут по сугробам лазили.

Секретарь отчаянно замотал головой.

— А чай? — подсказала я. — Чай-то должен быть. А то холодно так…

— Крещенские морозы, — поддакнула Тимея.

Парнишка уставился на неё с благоговейным трепетом.

— Ну так что, напоите нас чаем? Пожалуйста! — вбила Тимея последний гвоздь в его уверенность в себе.

Он затравленно огляделся. Видимо, покидать пост ему не велели, но и отказывать ведьмам он не хотел. То ли боялся, то ли стеснялся, то ли просто паниковал при виде женщин. Их в стае и так немного, а уж молодых — подавно. Парнишка шумно вздохнул и начал перекидываться.

— Эй, ты чего? — заволновалась Мадина.

Он тоскливо посмотрел, как на руках вылезают когти и длинная серая шерсть. А потом виновато — на нас.

— Ладно, я вижу, что вы заняты, — цокнула языком Тимея. — Так, может, мы сами похозяйничаем?

В этот момент в здание ворвался запыхавшийся оборотень в дутых сапогах и халате. В обеих руках клинки, взгляд дикий, из-под халата торчат голые ноги. Он принял боевую стойку и гневно посмотрел на нас. Мы невольно прижались друг к другу и замерли.

— Что, война началась? — пискнула Мадина.

Повисла странная пауза.

— Пап, это они, ведьмы. Хотят дом посмотреть в конце улицы, — раздался из-за спины ломающийся голос. — С двускатной крышей.

— Что⁈ — взревел оборотень, вставая ровно.

— Здравствуйте! Я Тимея, пара Давида Громова. Это Лейла, пара Артура Волкова. Мы по поводу дома в конце улицы. Он сдаётся в аренду или продаётся? Нам бы посмотреть его изнутри, если вы не очень заняты. Хотим лавку там открыть с ведьмиными зельями, вот, присматриваемся…

Мужчина в халате убрал клинки, распрямился окончательно, неловко запахнул халат, завязал пояс потуже и с непередаваемой смесью укора и неверия посмотрел на сына за нашими спинами. Сзади что-то выразительно грохнуло. Я обернулась. Парнишка с несчастным видом съёжился возле упавшего стула.

— Дамы, прошу прощения за недоразумение. Произошло недопонимание. Мирослав, сделай, пожалуйста, нашим гостьям чаю, а я пока… — оборотень посмотрел на полы своего халата и снова поднял возмущённый взгляд на сына, — переоденусь. Вернусь минут через десять, тут недалеко.

Кинув на парнишку последний убийственный взгляд, он исчез в дверях.

— А почему никого сегодня в штабе нет? — резонно спросила Тимея.

— Так вход в штаб с другой стороны, — чуть не плача ответил парнишка. — А у нас тут библиотека. Папа доверил работать за него. У младшего колики, а мама всю ночь не спала… — голос дал петуха, и мальчишка снова начал волосеть на глазах.

В итоге чаем отпаивали его.

Стало стыдно, что мы молодого отца оторвали от семьи, но что поделать. Ущерб уже нанесён. Оборотень действительно вернулся через десять минут и повел нас смотреть объекты.

— Меня Гаврилой зовут, — представился он. — Вы извините, я просто всё не так понял. А всё эти новости! В общем, глупо, конечно, получилось.

— Очень приятно. Что вы, это вы нас извините, что мы как сосульки на голову вам свалились, — откликнулась Тимея. — Гаврила, вы только на Мирослава не ругайтесь. Действительно нештатная ситуация приключилась.

— Вообще, ключи в штабе лежат, Мирослав мог и сам показать. Просто он растерялся. С тех пор, как малыш родился, он сам не свой. Тяжеловато ему приходится. Жена вечно младшим занята, а на Славика только цыкает. То он пюреху детскую съест, то играет с мелким неправильно, то мусор вовремя не вынесет. Заклевала парня. Я уж и так, и эдак с ней пытался поговорить, но не слушает, только сердится сильнее. Она по ночам кормит и не высыпается, нервная стала; а он — подросток, ему тоже слово поперёк не скажи. Вот я и решил его к делу привлечь, мы оцифровываем и каталогизируем документы из архива. Работа не сложная, но кропотливая, он делает, а я потом за ним проверяю. И он дома не мешается, и дело есть, и зарплата на карманные расходы. Всё равно в библиотеку никто особо не ходит. А тех, кто ходит, он хорошо знает.

— И тут мы, — широко улыбнулась Тимея.

— Ага. В общем, не судите строго. Я его понимаю. Столько красивых барышень — и к нему, — добродушно хохотнул Гаврила. — Помещения я вам покажу, но по условиям говорить нужно со старейшинами, а им немного не до того сегодня.

— Да уж. Мы как раз потому из дома и уехали. Отвлечься.

— Понимаю!

На всякий случай мы посмотрели сразу все варианты. Их оказалось восемь, а не семь, но фаворитом остался именно тот домик на отшибе. Пришлось, правда, начерпать полные сапоги снега, чтобы добраться до входа, но раз уж приехали…

Внутри было так же холодно, как и снаружи. Ни отопления, ни света. Бетонные полы, голые перекрытия, кирпичные стены. На втором этаже только стропила и торчат под крышей. Но планировка удобная. На первом этаже получился бы небольшой торговый зал с витриной, а за стенкой — ванная и лаборатория со своей кухонькой. И из неё же лестница наверх. А там — просторная спальня-гостиная. Можно поставить кровать и раскладной диван…

Заметив, как я осматриваю помещение, Гаврила улыбнулся.

— Вы поговорите с Натаном Ефимычем, он вам всё расскажет и по цене, и по условиям. Земля вся принадлежит стае, её выкупить нельзя, но сам дом — пожалуйста. Оплатите стоимость постройки и получите на руки договор аренды пожизненный.

— И сколько примерно этот дом будет стоить?

— Да немного, он же не отделан толком, тут работы ещё полно. Утеплять, проводку прокладывать и прочее, прочее, прочее…

Я прикинула остаток на своём банковском счёте и приуныла.

— А у вас есть номер Натана Ефимыча? Только у меня ни ручки, ни бумажки, а телефон сел.

— А давайте я его наберу, мало ли, может, он недалеко.

В ожидании ответа Гаврила расхаживал по пустому дому, а я мысленно расставляла полки и двигала воображаемую стену. А если ещё дверь поменять на красивую. Такую, с маленьким витражом посередине.

— Натан Ефимыч, добренького вам. Я по такому вопросу. Водил сегодня четырёх очаровательных ведьм по посёлку, показывал, какие помещения у нас есть свободные. Очень им глянулся домик, что на отшибе стоит. Говорят, лавку будут делать, зельями торговать. Цену спрашивают… Ага, да. А, ну отлично. Нет, без Артура. Одни. Ну ладно, ждём.

— Он сейчас подойдёт?

— Да, он в штабе, оказывается. Сейчас будет.

Седовласый оборотень действительно появился на пороге спустя минут десять. Улыбнулся мне, как старой знакомой, и галантно поздоровался с каждой из нас.