Задача третья: судиться! (СИ) - Муратова Ульяна - Страница 37

Меж тем Грибальский подвёл к месту свидетельствования вторую ведьму. Юра, сидящий за нашим столом, подался вперёд, внимательно вглядываясь в девушку.

— Представьтесь, — велел Грибальский.

— Ольга Дорохова, — прошелестела она.

— Ольга, скажите, при каких обстоятельствах вы оказались в поместье?

— При неблагоприятных.

— Могли бы вы пояснить? — он вздёрнул он бровь.

— Шёл дождь, и был сильный ветер.

— Вы приехали сами?

— Да.

— Вы приехали добровольно?

Ольга повела головой из стороны в сторону.

— Да, я приехала добровольно.

— Хотите ли вы выдвинуть против ведьмаков какие-то обвинения? Может, будете утверждать, что вас удерживали, принуждали?

Она поджала губы и кинула короткий виноватый взгляд на наш стол. На мгновение встретилась взглядом с Юрой и отвела глаза.

— Не буду, — глухо ответила она.

— Что ж, передаю слово коллеге, — последнее слово Грибальский так щедро приправил ядом, что удивительно, как сам не отравился.

Юра остановил проходящего мимо Михаила Натановича и дёрнул его за рукав. Старший оборотень наклонился, и Юра что-то шепнул ему на ухо, хмурясь. На секунду оба замерли, сверля друг друга взглядами, а потом Михаил Натанович улыбнулся и хлопнул второго юриста по плечу.

Что они задумали⁈

— Ольга… даже не знаю, с чего начать. Судя по имени и фамилии, вы ведьма в первом-втором поколении? — задумчиво спросил оборотень.

— Нет, в третьем. Бабушка была первой ведьмой, но выявили её довольно поздно.

— У вас большая семья? — участливо спросил он.

— Да. Бабушка, тётя, четыре племянницы маленьких и одиннадцать младших сестёр, — тихо ответила молоденькая ведьма.

— То есть вы — старшая из детей.

— Да.

— А ваша мама?

— Забеременела тринадцатым ребёнком, — всхлипнула она. — Сделала аборт, но об этом узнали. Кто-то рассказал. Маму забрали.

— Давно это было?

— Полгода назад.

— И таким образом вы попали в поле зрения семьи Ивсоревых?

— Да, я искала маму. Она жива! У нас очень маленький род, я даже без колдовства чувствую. Не знаю, где она, не знаю, как помочь. Она же сделала аборт!

— Но она могла забеременеть ещё раз и всё-таки родить тринадцатую дочь, ведь так? Именно это пугает ведьмаков. До начала процесса мы не были так уж хорошо знакомы с этой легендой, но сейчас интересная получается картина. Ведьмаки проводят ритуал, делая ведьму стерильной. Однако если тринадцатая беременность всё равно наступает, то они казнят «бракованную» ведьму из профилактических соображений. И всё это из-за того, что «тринадцатая дочь положит конец власти ведьмаков». Власти над кем? Над ведьмами?

— Я не знаю, — плечи девушки поникли.

— Ваша мама до сих пор жива?

— Да.

— Итак, зачем вы приехали в то злополучное поместье?

— Я хотела что-то узнать о судьбе матери.

— И что вам предложили взамен?

— Эрлен предложил забеременеть от него во время инициации в обмен на информацию о маме. Я согласилась. Но ничего не получилось.

— Вы не смогли забеременеть?

— Не смогла. Эрлен проводил какой-то эксперимент, утверждал, что всё получится. Но в результате мне стало очень плохо.

Юра напряжённо ловил каждое слово Ольги, и она всё чаще удивлённо на него оглядывалась. Внимание было настолько пристальным, что я ощущала его со своего места. Юра и так занимал самый край нашего стола, максимально близко к свидетелю, а сейчас и вовсе едва касался стула задом, подавшись всем телом к месту, где сидела ведьма.

— Почему вы не уехали после этого?

— Не… не… не смогла. То есть не захотела, — Ольга изумлённо посмотрела влево, туда, где к ней почти вплотную придвинулся Юра.

— Так не смогли или не захотели? — уточнил Михаил Натанович.

— Обстоятельства так сложились. Я хотела что-то узнать о маме и чувствовала себя плохо, поэтому осталась. Выздоравливала.

— Сколько вы пробыли в поместье?

— Две недели.

— За это время вы, наверное, многое видели?

— Нет, — замялась девушка. — Я старалась не выходить из своей комнаты.

— Почему?

— Я… просто лежала, отдыхала.

— Ясно. Скажите, а какие у вас отношения с сёстрами?

— Хорошие, конечно, — без запинки ответила Ольга.

— А где они находятся сейчас? — сощурился Михаил Натанович.

— Я не знаю, — юная ведьма широко распахнула глаза.

— Как же вы не знаете? Вы не знаете, где живут ваши сёстры?

— Я не знаю, где они сейчас находятся, — голос стал едва слышным.

— А я знаю, представляете, какое совпадение? — улыбнулся Михаил Натанович. — Знаю точный адрес, знаю, сколько ведьмаков их охраняло. И предполагаю, что вас шантажируют их жизнями.

— Протестую! — взвился Грибальский.

— Отклонено, — хлопнула ладонью по столу Шустова, — продолжайте.

Ольга побледнела так стремительно, что сравнялась цветом со своей рубашкой. Светло-каштановые волнистые волосы словно потускнели. Только огромные серые глаза смотрели недоверчиво.

— Откуда вы?..

— Смотрите, какая ситуация, Ольга. Ведьмаки от вас не отстанут. Вы уже и сами это поняли. Вы многое видели в том поместье, не так ли? Слышали, замечали, догадывались. И их преследование будет продолжаться, если никто не понесёт наказание. Защищая свою семью, вы даёте ведьмакам индульгенцию на продолжение… подобного образа жизни. Сегодня Аравия, вы, Мирина, другие ведьмы за столом обвинения. А завтра новые лица. И все замалчивают то, что происходит на самом деле.

— Я не… — замялась она.

— Протестую! Он запугивает свидетеля защиты! — подскочил Грибальский во второй раз.

— Он рассуждает, — оскалился оборотень-судья. — Вам никто не мешал рассуждать в таком ключе при допросе Мирины Шестаковой. Не прерывайте, или мы снимем вас с процесса.

Грибальский сел, зло сверкнув глазами.

— Спасибо! — кивнул Михаил Натанович. — Так вот, круг насилия замыкается. Жертвы молчат, появляются новые жертвы. А ведь всё гораздо проще решается. Мы несколько дней наблюдали за домом, где держали вашу семью. Вы надеетесь, что у вас получится к ним вернуться, но давайте смотреть фактам в лицо. Если вы знаете что-то действительно компрометирующее, то всегда будете представлять опасность. Никто не будет держать заложников вечно. Гораздо логичнее получить желаемое — в вашем случае это показания, — а потом избавиться от свидетеля. Вы думаете, что суд закончится, и вы уедете обратно к семье? Но так это не работает. Вы же видели своими глазами. Почему вы считаете, что с вами будет иначе?

Ольга молчала. Роняла на рубашку крупные слёзы и комкала подол юбки.

— Вам не стоит волноваться за вашу семью, Ольга.

— Что?..

— Вне зависимости от того, что вы решите нам рассказать, ваша семья будет в безопасности. Вы можете принять нашу помощь и покровительство или вы можете бороться с ведьмаками самостоятельно. Это ваш выбор, Ольга.

— Зачем это вам? — сипло спросила она.

— Мы не знали о том, что происходит. А сейчас вынуждены вмешаться, потому что если мы отвернёмся от творящегося беззакония, то оно продолжится. Больше никто не способен противостоять ведьмакам, кроме нас. И вам никто, кроме оборотней, защиту не даст. И не думайте, что нам требуются от вас показания. Мы привезли сюда вашу семью, до того как вас увидели. Откройте, я чую, что они снаружи, — Михаил Натанович махнул молодому оборотню.

Тот кинулся к двери и распахнул двойные створки. В коридоре испуганно толпились девочки разных возрастов в сопровождении двух женщин и нескольких девушек. Самую маленькую, лет четырёх, держала на руках ведьма как две капли воды похожая на Ольгу. Они все были похожи — большеглазые шатенки со слегка вздёрнутыми носами и маленькими ртами.

Дороховы нестройно вошли внутрь. Увидев Ольгу, младшие расплакались, но их тут же прижали к себе те, что постарше. Новоприбывших усадили между оборотнями и ведьмами, и они замерли в благоговейном ужасе.

— Итак, Ольга. Ваша семья здесь. Я, к сожалению, не знаю, где ваша мать, и не могу обещать вам информации о ней. Мы уже сделали попытку её найти, но ничего не получилось. У вас больше нет причин что-либо скрывать. Мы не станем вас удерживать — вы можете вернуться домой, переехать, остаться под защитой Московской стаи. У нас, знаете ли, мало девочек живёт, — мягко сказал Михаил Натанович. — Или же мы закончим допрос на этом.