Кайа. История про одолженную жизнь (том Пятый, часть Первая) (СИ) - Александр Коробочка - Страница 23

Тем самым Консультантом, что словно бы, и правда, шестнадцатилетний юноша, украдкой бросает на меня взгляд, а затем, будучи на этом пойманным, тут же отводит его.

Играет или…?

Не знаю… Возможно…

Однако моя Кайа, словно бы заноза, впилась в его сердце и душу — это совершенно точно. Любовь, и правда, зла, ведь с каждым днем моя репутация только ухудшается, что лишь отдаляет его и Кайю, ибо зла здесь не только любовь. Зло сословное «общество всеобщего счастья», диктующее всем и каждому, с кем можно быть, а вот с кем «ай-ай-ай!».

Ладно, Кайа, иди уже куда-нибудь и обязательно куда-нибудь придешь. И это, похоже, девиз всей моей новой «одолженной» жизни.

Я закрыл кран и в последний раз бросил взгляд на свое отражение в зеркале.

На этот раз форма, пожалуй, полностью соответствует содержанию (увиденному в зеркале), то есть четырнадцатилетнему подростку, ведь прежде, там, я по-настоящему не любил никогда и никого. Ну, кроме себя, разумеется…

И, стало быть, в подобных материях я действительно натуральный подросток.

В кабинете. Позже.

Эти двое, только что узнавшие о существовании друг друга, столь мило беседуют…

Возможно, что мне это всего лишь показалось, но…

Да нет! Не показалось, а точно!

Ия из тех людей, которые либо очень нравятся сразу (как, например, это случилось со мной), либо же резко наоборот. Без полутонов.

Консультанту Ия определенно понравилась. Ему, увлеченно о чем-то рассказывающему, приятно находиться в ее обществе, если судить по довольной физиономии и жестам.

Как это приятно и самой Ие, вон как алеют ее чуть пухленькие щечки…

— Кайа… — вывел меня из созерцательности Консультант, — можно тебя украсть на несколько минуток?

Спросив это, он перевел взгляд на Ию, молчаливо интересуясь, не против ли та.

«Подруга Ия», витающая, как обычно, в облаках, милостиво махнула ладошкой.

Идите, мол.

И мы пошли…

На зимней веранде.

Когда Консультант и Кайа пришли, на веранде уже находился один из гостей заведения, расположившийся на уютном на вид диванчике. Он сидел, закинув ногу на ногу, и курил сигару, меланхолично глядя на реку.

Консультант подошел к нему, и они перекинулись несколькими фразами, после чего типчик, будучи не то чтобы сильно, но все-таки подшофе, ухмыльнулся и, встав с диванчика, пару раз хлопнул спутника Кайи по плечу, отвесил ей самой шутливый поклон, а затем неспешно покинул веранду.

Консультант нажал на одну из кнопок сенсорной панели, утопленной в подлокотник диванчика, и через несколько мгновений на веранде объявился официант, заменивший пепельницу на чистую и поинтересовавшийся, не хотят ли «гости дорогие» чего-нибудь.

Гости же ничего не захотели.

После его ухода спутник Кайи проделал что-то еще с той же панелью, и стеклянные стены веранды, ведущие в общий зал, стали матово-белыми, непрозрачными, а замок двери защелкнулся с характерным звуком.

Консультант уселся на диванчик. Кайа присела рядом.

Это, кажется, не просто зимняя веранда. Это сигарная комната. — подумала она, оглядев помещение.

— Кайа… — начал он.

— Да?

— Ты, похоже, действительно опоила меня тогда приворотным зельем, дерзкая школьница! — возмущенно заявил он.

— Хочешь, чтобы я дала тебе противоядие? — поинтересовалась у него Кайа.

— Нет, конечно! — он раздраженно махнул рукой. — Но…

— Помнишь же, Дим, чего я тебе тогда сказала?

— Помню. Я не позволю себе бесцеремонностей по отношению к тебе. Не желаю, чтобы ты сказала мне свое нет… — ответил Консультант, поправляя выбившуюся прядь Кайи.

— Верно! — заявила она, а затем, оглядевшись по сторонам, произнесла. — А вот мне сейчас, знаешь ли, очень хочется немножечко твоих бесцеремонностей!

После чего, подавшись вперед, обвила руками шею Консультанта, но…

Внезапно она замерла на мгновение, а затем…

Затем в ее голове возник голос, множество раз слышанный в записи.

Голос той Кайи.

«Вы же постоянно крутитесь перед зеркалом, Дмитрий Николаевич и прекрасно видите, чего оно вам показывает. Вы…ну, все то, что от вас осталось, я имею в виду — лишь некоторое количество „нулей и единиц“, называемых душой, плюс здоровенный сгусток различных фобий. А вот все остальное — это уже я…».

Воображаемая Кайа, объявившаяся вслед за голосом, улыбнулась.

'Это моим телом вы столь беззастенчиво пользуетесь, не своим. А прах вашего собственного находится там… — она мотнула головой, — в колумбарии, в простой урне с порядковым номером, как сказала наша приемная матушка.

Вы — это не я, хотя по воле Вселенной мы и вынуждены теперь жить под одной «крышей» моего тела. Прекратите жить так, словно бы вы все еще там. Я запрещаю вам жить вашим прошлым и требую жить моим настоящим! Вы уже давно не Дмитрий Николаевич Мазовецкий, вы теперь играете роль меня. Вы — Кайа Игоревна Филатова! А что же до Дмитрия Николаевича…его нет и никогда не было! Забудьте о нем!'

— Нет… — Консультант осторожно отстранился, возвращая Кайю в реальность.

— Не поняла⁈ — ее потрясывало от возбуждения и от моментально проявившегося раздражения. — Прошу прощения, господин Горчаков, я неверно поняла вас! В конце концов, мне всего лишь четырнадцать…

Она демонстративно отсела подальше.

— Кайа… — он же наоборот придвинулся.

Кайа, вскочив с диванчика, прошлась до окна и уставилась на реку, успокаивая эмоции. Консультант проследовал за ней, вставая рядом.

— Я попросил о встречи не только по той причине, что очень сильно хотел тебя увидеть… — он говорил медленно, подбирая каждое слово. — Хотя я влюблен в тебя, и тебе это известно…

— Тогда что, Дим? — спросила она.

— С сегодняшнего дня мы некоторое время, возможно очень долго, не сможем встретиться вновь…подобным образом, я имею в виду, как сегодня. — он, прислонившись спиной к стеклу, обвел рукой комнату.

— Это еще почему? — поинтересовалась Кайа, ибо ей и впрямь стало любопытно.

— Ты же собралась послезавтра обратиться к Государю с жалобой…? — вопросом на вопрос ответил он, и что это за жалоба — уточнять было излишне.

Вообще-то, нет… — подумала Кайа. — У Государя и Государыни погиб их общий старший сын, и на его похоронах обращаться с жалобами на действия родственников царицы — занятие бессмысленное и даже вредное. Несмотря на размолвку в царской Семье, предшествующую этому трагическому событию, она, размолвка эта, теперь очевидно забыта, и царь сейчас поддержит свою жену по очень многим вопросам, не исключая и мой…

— Ну да, есть у меня такая мыслишка. — пожав плечами, ответила она.

— Тогда выбрось ее из головы! — заявил Консультант. — Государю доложили о ситуации с разрывом твоей помолвки. И он категорически не приветствует подобные фокусы, разрушающие репутации и судьбы барышень!

— Это тебе точно известно⁈ Или… — Кайа размяла свои ладошки, моментально ставшие сухими.

— Кайа… — поза Консультанта из расслабленной сделалась собранной, а его лицо и тон стали серьезными. — Когда дело касается Государя, я всегда говорю серьезно и только то, что мне положено сказать…

— То есть, велено? — слегка перебила его она.

Консультант лишь пожал плечами, продолжив.

— Решение насчет тебя уже принято. Какое именно, мне неведомо…

И хотя со «дна» моего «колодца» это плохо видно, но, кажется, что скандал «фонтанирует» так, что уже «забрызгало» самых высокосидящих «персонажей», если самому Государю приходится лично разбираться с этим вопросом. Впрочем, он главный арбитр между Семьями «знатных», и улаживать подобное — его прямая обязанность. — подумала Кайа.