Максимальный разгон (СИ) - Игнатов Сергей - Страница 27

— Ну вот, если уже всё… — пищит Белка

— Ты зачем пистолет брала!? — рычит Никки. — Боишься — возвращайся. Никто не держит.

— Чщщ, — шепчу я, и добавляю едва слышно: — Пойдём посмотрим, что к чему.

Трупы с аккуратными отверстиями в голове, ни одного выжившего, мы обследовали три этажа и два десятка комнат. Вначале большая часть убитых выглядят как люди, которых застали на рабочем месте. Многие застрелены в затылок, не меньше половины — застигнуты смертью, сидя на рабочем месте. После были трупы тех, кто пытался спастись бегством. Складывается, что по зданию прошёлся очень быстрый и аккуратный стрелок, или кто-то играл в стрелялку с читом на хэдшот. Я даже знаю, кто именно.

Есть ли у нас хоть какие-то шансы? Никки умеет стрелять, я под разгоном кое-что могу, насчёт Даши — не уверен. Какое тело использует Тэнъякс? Если это механика под латексом — у нас ни шанса.

Перед дверью в дальнем конце коридора кровью нарисована стрелочка, приглашающая войти.

— Это ловушка, — шепчет Никки.

— Сам знаю, что предлагаешь?

— Зайти, но только осторожно.

Аккуратно обходя трупы и лужи крови, мы подбираемся к открытой двери, которая не обещает ничего хорошего. Но и проигнорировать её никак нельзя.

— Если тебе страшно куда-то заходить, — Никки мне подмигивает, — то первым идёт мистер граната. Световая.

Считаю до двух и зажмуриваюсь. Хоть взрыв и бахнул за углом, сквозь веки всё равно пробился свет.

Открываю глаза и, чуть опережая Никки, заглядываю в комнату, готовый стрелять во всё, что там зашевелится, но внутри пусто.

Достаточно длинный зал со столом в центре и столиками вдоль стен. Противоположную от входа стену занимает широкий монитор, рядом с котором на пластиковой тумбе в рельефной выемке лежит ладонь. Судя по всему, силиконовая.

Как только мы входим, монитор вспыхивает, и на нём появляется изображение моего отца, а комнату наполняет звук его голоса.

— Здравствуй, Айдж. Надеюсь, ты никогда не увидишь эту запись, но если ты её смотришь, значит, либо искусственный интеллект сейчас планомерно уничтожает город, либо я мёртв, либо, что наиболее вероятно, случилось и то, и другое.

Почему? Отец, почему нельзя рассказать важную информацию заранее? Что за дурацкий киношный приём сделать запись: типа после моей смерти ты всё узнаешь. А можно до? Может, тогда бы ты не умер, старый идиот!

— Смотрите наружу, — командую я девушкам, — эта запись для меня.

— Если настоящая, — шипит Никки, но разворачивается ко мне спиной и берёт под прицел коридор.

— Ты наверняка зол на меня за то, что я молчал. Сейчас ты всё поймёшь. В шестьдесят втором, — отец называет последние две цифры моего года появления на свет, — у меня родился сын, физически он был жив, но мозг умер. Люди, слабые духом, оставляют пустую оболочку на аппаратах, впрочем, мама, если бы узнала, поступила бы так же. Но ты наверное уже догадался, что я сделал нечто более интересное. Я заменил мёртвый мозг живыми биочипами. А ещё у меня в руках был огромный массив данных с чипов прямого управления. До коллапса почти все люди управляли инфоном напрямую, а не движением зрачка. А мы собирали и систематизировали данные о работе мозга. Мы обучали нейросеть, мы обучали тебя, Айдж.

Я чувствую, как в мой затылок упирается дуло. Папа, папа, может, стоило в начале записи сказать что-то вроде "это очень личное, Айджи, посмотри в гордом одиночестве"? А мне стоило догадаться, о чём речь. Я ведь подозревал, да что там! Я догадался, но не хотел признаться даже себе. Как-то это слишком по-человечески… для нейросети.

— Никки, можно я сначала дослушаю, а потом ты меня пристрелишь?

Судя по тому, что содержимое моей черепной коробки ещё не расплескалось по комнате, она согласилась. Я подозревал, всегда подозревал, будто со мной что-то не так, но когда понял, что от разгона я думаю не в двадцать раз быстрее, а в две тысячи, я догадался, в чём дело, но до последнего надеялся, что это ошибка.

Моё любопытство стоило отцу жизни, может, ему следовало соврать что-нибудь убедительное? Или рассказать правду! Почему-то у меня слегка мутится в глазах.

— Ты только пушку брось, и хрен с тобой, слушай, — рычит Никки.

— Но он же за нас, — протестует Белка.

Я молча бросаю пистолет, пытаясь не упустить ни слова из речи отца.

— Ты был моим главным проектом, супер-оружием, которое смогло бы тягаться с искусственным интеллектом на равных. Такой же быстрый и умный, как ИИ, но человек, созданный так, чтобы быть человеком, и воспитанный людьми. Ты наверняка и сам прекрасно знаешь, твои возможности оказались выше среднего, но не в тысячи раз, как мы планировали, а совсем немного. Да, ты взломал борд быстрее всех в городе. После этого мы проводили тесты, твой результат превзошёл лучшего хакера всего лишь вдвое. Скорее всего, мои коллеги, те, которые знали обо всём, попытаются из тебя что-то выжать и заставят работать на институт, но ты их не слушай.

Я делаю затяжку. Папа, папа, тебе стоило почаще бывать в Нижнем Городе или в тюрьме, вот я за два дня расширил свои возможности в сотни и тысячи раз, а ты — даже не знаешь, что так можно было. Биочипы плюс разгон — адская смесь. Если бы вчера под разгоном я не убегал от полицейских, а сидел здесь, имея все вычислительные мощности института и опыт его сотрудников — мы с Тэнъяксом поборолись бы на равных. А сейчас? Отца нет, института нет, город погружается в хаос.

— Биочипам ЭМИ импульс нипочём, ты можешь жить как обычный человек и попытаться быть счастливым. Если ты смотришь это потому, что обнаружен ИИ — пусть жмут красную тревогу, ты не поможешь, но и не пострадаешь. Постарайся быть счастлив, береги маму. Что касается твоих эмоций…

— Оружие на бросаем! — раздаётся голос Тэнъякса.

Экран гаснет, а вместе с ним затихает и речь отца. Мы же знали, что это ловушка! Я медленно разворачиваюсь и вижу: мало того, что я как дурак пялился в монитор, но и Белка занималась тем же самым. В том, что Никки держит меня на мушке — я не сомневался, но Дашка-то могла смотреть в коридор!

Аккуратный и прилизанный, в костюме-тройке, с широкой, но застывшей улыбкой на лице в дверном проёме стоит мой злейший враг и держит обеих девушек на прицеле.

Шмяк, дзбенк — один за другим падают их пистолеты на пол. Тэнъякс заставляет оттолкнуть их подальше, а девушек лечь и заложить руки за головы. Мне он никаких указаний не даёт. Я безоружен и не так быстр, как он, если судить по тому, что охрана института ничего не смогла ему противопоставить.

Он смотрит на меня внимательно, изучающе, а я пытаюсь понять, входил ли мой побег из тюрьмы в его план? Или после того, как я выгнал его из Тихого Омута, ему всё-таки пришлось придумать новую стратегию? Если я смог выиграть один раз, то есть шанс повторить это. Если же начиная с оставленного дома инфона отца и до этого момента всё шло так, как он и задумывал — шансов нет.

— Почему жив я, у меня догадка имеется, но они, — я киваю на Дашу с Никки.

— Не разочаровывай меня, Айджи, всё ты знаешь. Ты проиграл, а я выиграл. Но всё зависит от того, в какую игру мы играем. Она не обязательно должна быть с нулевой суммой, где для победы одного нужно поражение другого. Мы можем выиграть вместе.

Он не утруждает себя имитацией мимики, поэтому его приклеенная улыбка выглядит жутковато.

— Что для тебя победа?

— Всё, что не поражение. Меня не устроит только ЭМИ импульс, запущенный раньше, чем я покину город. Он потерян из-за твоего перфоманса.

Значит, всё было не зря! Даже Тэнъякс уверен, что красную тревогу врубят.

— А я? Зачем тебе я?

— Ты ключ к воротам других городов. Ты пройдёшь любое сканирование. Города выжигают электронику у всех новоприбывших. Я не могу попасть в другой… без тебя.

— А они? — я киваю на Никки с Дашей.

— Лишние на нашем празднике искусственной жизни.

Я опускаю взгляд на пол, туда, где лежит моё оружие. Тэнъякс кивает. Испытание на верность. Он хочет, чтобы я доказал, окончательно и бесповоротно, на чьей я стороне. Наклоняюсь и поднимаю свой пистолет. Выпрямившись, я без особого энтузиазма, вяло направляю дуло на ИИ, просто хочу узнать, что он скажет.