Улей. Уйти нельзя выжить (СИ) - "Алекс Д" - Страница 35

Что за непонятная хрень тут творится? Хотят создают правила, хотят отменяют, а ей, что прикажете делать? Она уже всю голову сломала, а вопросов с каждым часом добавляется все больше.

Спешно приняв душ и надев брючную шёлковую пижаму, Кая забирается в постель с четким планом уснуть до того, как в соте вырубят свет. Разговор со скандинавским красавчиком выпотрошил ее морально и эмоционально, оставив такой сумбур в мыслях и чувствах, что сон кажется единственным спасением от назревающего нервного срыва. Но стоит ей накрыться одеялом с головой, как спальный отсек наполняется режущими слух звуками.

Вынырнув, девушка настороженно смотрит на оживший экран плазмы. Первые несколько секунд изображение визуализируется нечетко, картинка дрожит и прыгает. Схватив пульт, Кая пытается выключить плазму, но тот, похоже, не работает, или экран удаленно используется, как дисплей компьютера.

Черт, час от часу не легче.

— Я не оплачивала доступ, — гневно шипит пчелка, обращаясь в ближайшую камеру, краем глаза воровато поглядывая на экран.

Изображение транслируется из помещения, напоминающего клубный зал с детально воссозданными декорациями и атмосферой. Световые панели, вращающие диско-шары, лазерные лучи, грохочущая музыка, стойка диджея с ним самим, столы по кругу, в центре — сцена на невысоком постаменте, отрезанная от зала неоново-синей стеклянной стеной. Весь свет прожекторов устремлен туда, отвлекая внимание от сидящих за столами зрителей в золотых масках.

Обвешанные драгоценностями стройные женщины в коктейльных изысканных платьях и мужчины в строгих смокингах лениво потягивают красное вино и угощаются закусками, увлечённо наблюдая за происходящим в центре круга, где, сражаются, как минимум, два десятка людей, одетых с ног до головы в черную кожу и вооружённые отнюдь не игрушечными мечами.

Одни нападают, другие отбиваются, все это сопровождается свирепым рычанием, скрежетом металла и воплями боли тех, кто не смог увернуться. Последние падают или пытаются ползти, скребут окровавленными ногтями по стеклянной перегородке, умоляют, хрипят…

На первый взгляд создается впечатление постановочной реконструкции компьютерной игры, но побывав не так давно в одной из игровых, Кая не питает иллюзий в отношении реальности творящегося на сцене безумия.

Непонятно одно — зачем ее решили сделать зрителем очередного кровавого стрима.

Какова цель?

Напугать?

Или показать, к чему готовиться в следующий раз?

Если да, то нельзя отворачиваться и поддаваться эмоциям. Надо смотреть, как бы не было страшно, тошно и мерзко.

Смотреть, анализировать и запоминать.

Переступив через внутреннее отторжение, Кая убеждает себя воспринимать творящийся на экране хардкор, как сцену из фильма ужасов. Бут не просто так привел в сравнение именно этот жанр, сообщив, что ей отведена главная роль. Значит, необходимо вычислить, кто главный в данной постановке и понять, в чем заключается его или ее задание. Не сразу, со скрипом и путем мучительных переговоров с самой собой, но Кае удается абстрагироваться и сосредоточиться на происходящем.

Визуально участников побоища можно разделить на две группы.

Первые — крупнее и шире своих противников, загримированы под какую-то нежить, с землянисто-зеленой кожей, частично свисающей «разложившимися» ошметками. Неповоротливые, грузные, сражаются грубо и топорно, рубят мечами, как кувалдой.

Вторые — гибкие, ловкие и стремительные, лица не тронуты гримом. Наоборот, их черты размытые, нечеткие. Безликие, одним словом. Двигаются легко, словно танцуют, и даже попадают в ритм гремящим битам. Выпады выверенные, молниеносные, безжалостно разящие движущиеся цели.

И те, и другие выглядят одинаково жутко и смертельно опасно. Половая принадлежность вперемешку в обоих группах. Женщины держатся за спинами мужчин, их отличают длинные тугие косы и хрупкое телосложение, но некоторые в запале драки высовываются вперед и … остаются лежать на полу. Остальные переступают через них, продолжая сражаться. Тела никто не убирает.

Это ад, самый настоящий ад.

Не думать о постороннем. Им уже не помочь. Завтра она может оказаться на их месте, если позволит панике взять вверх.

Сделав глубокий вдох, Кая с тяжелым сердцем возвращается к просмотру.

Если она правильно поняла, «безликие» не дают «мертвякам» подступиться к емкости в форме бокала для мартини, до краев наполненной красной жидкостью. Вероятно, по сюжету — это кровь, жизненно необходимая зеленолицей нежити, а вот какова роль темнокожей красивой девушки, голышом плавающей в импровизированной купели, разобраться сложно. Начало трансляции Кая пропустила и додумывать придется самой.

Смуглая красавица вполне может быть захваченной королевой мертвяков. Яркий макияж, алые губы, собранные высоко на затылке гладкие черные волосы, ожерелье из драгоценностей на тонкой шее, золотые браслеты на хрупких запястьях, не такие роскошные, как у Медеи, но отдаленно похожи. Да, теперь Кая уверена, девушка трофей, основная причина конфликта, и с высокой долей вероятности — главная роль отведена именно ей. А это не так уж и плохо, учитывая тот факт, что вся эта бойня вокруг особо ее не касается. Она скорее экзотическое украшение шоу, а не страдающая жертва. Правда, состав жидкости внушает определённые опасения, но девушка выглядит расслабленной и даже слегка высокомерной.

Далее, Кая переключается на противоборствующее стороны, подмечая малейшие детали. В каждой группе имеется предводитель, задающий темп остальным. У мертвяков — здоровенный свирепый бугай с покрытым шрамами лысым черепом и мускулистым голым торсом. От бешеного оскала на зверином лице Каю бросает в дрожь. Черт, да она бы умерла от страха, окажись сейчас там. Размахивая мечом, как молотом Тора, он напирает на своего поджарого противника. Тот словно издевается над неуклюжим громилой. Подпускает ближе, наносит удар, оставляя кровавые борозды на бугрящихся мышцах и каждый раз неуловимо ускользает под ошалелый воинственный клич взбешённого борова. Определённо — гарцующий смертоносный танцор и есть главарь безликих. Судя по непринужденной точности его движений и довольной белозубой улыбке, он не особо напрягается и кайфует от агонии соперника.

Мда, с такими защитниками деве в бокале с кровавым мартини можно расслабить булки и не париться за свою жизнь, но стоит Кае выбрать сильную сторону, как ситуация быстро меняется.

Увернувшись от очередного удара, здоровяк делает резкий выпад и бьет острым лезвием в бок замахнувшегося противника. На рассечённом кожаном кителе сразу же выступает кровь. В зрительном зале слышится взволнованный гул, кто-то из гостей вскакивает из-за стола. Кая и сама подается вперед, потирая вспотевшие ладони. Промахнувшись, главарь безликих оступается, и получает второй удар. На этот раз боров срезает рукав, но сама рука вроде бы цела. Кровь есть, но она не брызжет, как из пореза на боку.

— Давай же… Размажь этого урода, — бормочет Кая, невольно втянувшись в творящийся на экране трэш.

Отступив назад, безликий отправляет вперед своих бойцов, а сам рывком отдирает мешающуюся ткань, и отвесив грациозный поклон болеющим за него разряженным гостям, снова идет в атаку.

Далее действия развиваются стремительно, утратив неспешный темп. Кая не успевает отследить действия сторон, настолько быстро они перемещаются по сцене. Свист взлетающих в воздух лезвий, глухие звуки ударов о тело, реки крови, крики, вопли, предсмертные хрипы. Ей начинает мерещиться багровая дымка, поднимающаяся над ареной сражения. Проморгавшись, Кая с ужасом понимает, что ей не показалось. Кровавая пелена реальна, она поднимается над неподвижными телами погибших.

За что они умирают? Зачем? Ради чего? Извращенной прихоти зажравшегося избранного класса, ищущего острых ощущений в муках и пытках других?

Каталея сдавленно всхлипывает, ожесточённо сжимая челюсть, глаза наполняются слезами скорби и ярости.