Целитель 11 (СИ) - Большаков Валерий Петрович - Страница 40

— Полагаю, сэр, у нас есть время, — неторопливо заговорил Даунинг. — Немного, но есть. Русские до сих пор не готовят к старту тяжелую ракету «Раскат», а только ею можно вывести на орбиту… хм… «игрушку», как доктор Боуэрс называет хроноинвертор. В монтажно-испытательном корпусе на Тюратаме идет сборка ракеты-носителя «Союз», но это средний класс, более восьми тонн ей не поднять…

— Та-ак… — Рейган с видимым облегчением выпрямился, откидываясь на резную спинку. — Причины задержки известны?

— Да, сэр, — разведчик церемонно наклонил голову. — Буквально вчера военно-транспортный самолет перебросил инвертор с Тюратама в Крым. По нашим данным, русские устанавливают его на свой новейший авианосец, прибывший в Севастополь. На спутниковых фотографиях видно, как демонтируется носовая орудийная башня…

— Орудия на авианосце! — насмешливо фыркнул Кроу.

— Это авианесущий крейсер, господин адмирал, — холодно улыбнулся Даунинг. — На нем базируются четыре эскадрильи сверхзвуковых истребителей вертикального взлета и посадки, с дальностью действия более тысячи миль. У нас таких нет.

— Не отвлекайтесь, Джек, — кисло поморщился президент. — Вы хотите сказать, что нам нечего опасаться?

— В течение месяца — нет.

Военные заерзали, тихонько переговариваясь, лишь Браун спокойно улыбался директору ЦРУ.

— По не подтвержденным сведениям, — не спеша продолжил Даунинг, — русские ведут сборку сразу двух хроноинверторов — в закрытом городе Щелково-40, и в Новосибирске. Изготовление, проверка, испытания займут не менее четырех недель, поэтому в последних числах мая одну из установок могут переправить в Тюратам. И это — контрольный срок, — он мягко улыбнулся. — Я вовсе не пацифист, сэр, и полностью разделяю ваше беспокойство. Используют ли русские свою возможность вывести на орбиту инверсионное оружие? Скорее нет, чем да. Но мы, тем не менее, должны лишить их даже малейшего шанса.

— Будем считать, Джек, — неласково улыбнулся Рейган, — что вы меня успокоили! — дослушав генеральские смешки, он шлепнул ладонями по столу. — В таком случае, господа, у нас есть время для тщательной отработки операции. Мы должны быть полностью готовы, чтобы в «день Д» нанести быстрый и неотвратимый удар. Но! — президент задрал холеный палец. — Нанести максимально скрытно! И никаких ракет! Исключительно бомбардировка! Русские не должны воспринять наш удар возмездия за «казус белли». Поэтому вся территория Центральной Азии должна стать настоящей «черной дырой», откуда в Кремль не поступит ни единого телефонного звонка или радиограммы, пока я сам не дозвонюсь до русского президента! — помолчав, успокаиваясь, он взял тон ниже: — Ко «дню Д» необходимо резко активизировать всех тамошних джихадистов, подкрепив их рвение щедрыми подачками — деньгами, наркотиками, оружием… Стоит даже не пожалеть, и переправить с караваном из Пакистана двести или триста пусковых установок «Стингер», плюс тысячу ракет к ним… Не кривитесь, «Кэп»! Это важно!

— Понимаю, сэр, — понурился Уайнбергер.

— Мистер Браун? — Рейган вздернул бровь.

Министр военно-воздушных сил кивнул, и встал, с помощью Даунинга раскатав по столешнице карту Центральной Азии. Прижав ее обеими руками, он сгорбился, и уверенно заговорил:

— Джентльмены! Единственный пункт плана операции «Щит степи» не вызывал сомнений с самого начала. Мы можем использовать лишь те «Б-52», которые дислоцированы на острове Диего-Гарсия. Полагаю, четырех бомбардировщиков и одного «Стратотанкера» хватит, чтобы перебросить их в Пешавар, как на аэродром подскока. А затем бомберы двинут на север, за горы… Решающее значение для всей операции имеют отряды джихадистов. Их командиры уже воодушевлены нашими обещаниями признать независимые Казахстан с Туркестаном, поэтому лично я уверен в успехе… Смотрите, — он провел ладонью по шуршащей карте. — Весь юг Советского Союза хуже всего прикрыт силами ПВО, поскольку это направление не считается стратегическим, в отличие от западного. И все же необходимо «расчистить» достаточно широкий коридор для пролета наших «птичек». Иными словами, туземные бойцы должны будут вывести из строя РЛС под Душанбе, где размещаются части 12-й отдельной армии ПВО, и совершить налет на аэродром Айни. И это первостепенная задача, поскольку именно здесь пролетят наши бомбовозы. Вторая цель — расположение частей 15-й дивизии ПВО в Термезе и Ташкенте, а также аэродромы Кокайды и Чирик. Дальше — голая степь до самого Тюратама!

— Дэвид? — президент стрельнул взглядом в генерала Джонса, давнего «летуна».

— Хороший рабочий план, сэр, — неторопливо выговорил Джонс. — Только я бы перестраховался — подчистил бока! С запада наметил бы дополнительной целью части 17-й дивизии ПВО под Ашхабадом, а на востоке — РЛС и прочее хозяйство 33-й дивизии ПВО во Фрунзе.

— Принимается, — быстро сказал Браун.

Рейган мельком оглядел присутствующих, и хлопнул ладонью по столу:

— Джентльмены, действуем по вновь утвержденному плану!

Тот же день, раньше

Ялта, госдача «Глициния»

«Глициния» стояла у самого моря, как будто начав взбираться на крутой лесистый склон, но заленившись. Сюда меня подвезли и высадили вежливые, накачанные ребята из «девятки», но, как оказалось, на любимую дачу Хрущева и Брежнева не попасть — «понаехавшие» из Москвы утопали к «Шатру», что в Малой Сосновке, на горном склоне неподалеку от Массандры. Там, по велению Сталина, выстроили после войны небольшой бревенчатый домик — в густом бору, шестьсот метров над морем. А Брежнев не удержался, и заказал тот самый «Шатер» рядом со сталинской избушкой — большой стеклянный павильон с раздвигающимися стенами.

Откровенно говоря, я не совсем понимал, зачем было приглашать меня на «выездное заседание Политбюро». Вероятно, Андропов зазвал, по старой дружбе. Ну, и ладно, устрою себе выходной. А то Ромуальдыч совсем уже загонял…

…Подъем от берега больше напоминал прогулку — солнце припекало по-крымски, и хвойный дух витал повсюду. Лучи порой жалили глаза слепящими высверками — и тут же находила зеленистая тень, будто извинение.

Само собой, поднимался я не один — прикрепленный шагал за мною в отдаленьи, ничуть не беспокоя. Да и мысли, что занимали меня, были скучными. Как подвести кабели к инвертору? Стоит ли городить вокруг него каркас и вешать бронепанели?

… «КрАЗ» с прицепом медленно выехал на причал ранним утром. Хроноинвертор горбился на трейлере, обтянутый брезентом. Матросы стянули тент — и вот она, «вундервафля»!

Если смотреть с борта «Новороссийска», инвертор походил на схему гиперболоида в старой книге. Эмиттер плюс ускоритель.

Утром мы «гиперболоид инженера Гарина» подняли, а уже к десяти вечера установили.

Поворотная платформа «системы Вайткуса» вращалась ровно, гидроцилиндры плавно задирали «дуло» ускорительной секции — маслянисто поблескивали зеркальные штоки…

Нет, все-таки без брони не обойтись. Жалко же! Влепит какой-нибудь придурок очередь из пулемета — и хана тахионнику…

— Тезка!

Сразу узнав голос, я встрепенулся. Навстречу мне шагал Суслов — в обычном своем костюме, высокий, костлявый, седой, но вовсе не старый — походка неторопливая и уверенная.

— Здравствуйте, Михаил Андреевич!

— Здравствую, здравствую! — легко засмеялся главный идеолог Страны Советов. — Пойдемте, Миша, а то всё съедят!

Мы зашагали к «Шатру». Прикрепленный поднес радик ко рту, роняя пару условных фраз — передал меня по эстафете.

— Да-а… — зажмурился Суслов. — Зря я не хотел ехать. Воздух-то какой! Не надышишься!

— Эт-точно…

Мы вошли в «Шатер» — со всех сторон виднелись сосны, а полупрозрачный потолок просвечивал желтым орнаментом. Полное впечатление, что находишься на поляне.

За банкетный стол никто не садился — «кремлевская сборная» распалась на группки, и стоя вела дозволенные речи.

— О-о, кто к нам пришел! — глухо забасил Брежнев.

Во мне даже испуг отозвался — не полезет ли он целоваться, но председатель партии сдержал свои порывы.