Достаточно времени для любви, или жизнь Лазаруса Лонга - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 3

• Предыдущая
• 3/229
• Следующая

Великое рассеяние человеческой расы началось более двух тысячелетий назад, когда был создан привод Либби-Шеффилда. Оно продолжается и поныне, обнаруживая, однако, некоторые признаки замедления. По этой причине написание единого исторического повествования, равно как и многих, согласующихся между собой, оказалось невозможным. Уже к двадцать первому веку по григорианскому календарю <земной григорианский календарь знают повсюду; даже галактический стандартный не пользуется подобной известностью; с ним, конечно, знакомы ученые всех планет. Но для ясности следует добавлять даты по местному календарю (Дж.Ф.45-й)> наша раса была способна каждое столетие утраивать число принадлежащих к роду людскому – были бы только сырье и пространство.

Звездный двигатель предоставил людям и то и другое. Человечество начало распространяться по просторам Галактики и росло как на дрожжах. Если бы темпы удвоения рода людского и впредь сохранили потенциал двадцать первого столетия, нас сейчас было бы примерно 7 x 10^9 x 2^68. Подобное число совершенно не воспринимается разумом, им могут оперировать только компьютеры:

7 x 10^9 x 2^68 = 2 066 035 336 255 469 780 992 000 000 000,

Иначе говоря – чуть более двух тысяч миллионов миллиардов триллионов людей.

Или, если прикинуть общую массу, – в двадцать пять миллионов раз тяжелее всей нашей родной планеты Соль-3, Старого отечества.

Абсурд.

То есть это было бы абсурдно, если бы не великая Диаспора. Наша раса, достигнув потенциала, при котором она могла удваиваться трижды за столетие, оказалась в кризисе, не позволяющем удваиваться даже однажды. Мы попали на ту ветвь закона роста дрожжевых клеток, где популяция может достичь стабильности, нулевого прироста, только быстро убивая своих же собственных членов – иначе выделяемые ею яды отравят ее, или же она погубит себя в тотальной войне, или споткнется о любой другой вариант всеобщего мальтузианского финала.

Однако численность человеческой расы не возросла, как мы полагаем, до этой чудовищной цифры потому, что сразу Землю покинули не все семь миллиардов ее жителей, а всего несколько миллионов, за ними последовали еще сотни миллионов. Люди оставляли Землю и земные колонии и продвигались все дальше.

Мы не стремимся дать разумную оценку численности рода людского и не пытаемся сосчитать число колонизированных планет. Приблизительные цифры таковы: больше двух тысяч планет, больше пятисот миллиардов человек. Возможно, планет окажется раза в два больше, а людей – раза в четыре, а то и того больше. Кто знает.

Сбор демографических данных – задача почти невыполнимая: когда цифры доходят до нас, они устаревают, к тому же они всегда неполны; кроме того, данные так многочисленны и так недостоверны, что приводится трудиться нескольким сотням моих сотрудников и их компьютерам. Прежде чем занести сведения в анналы, их нужно проанализировать, объединить, интерполировать и экстраполировать, а также сопоставить с другими цифрами. Мы пытаемся обеспечить 95% вероятности скорректированных данных, в худшем случае – 85%; реально же способны достичь соответственно 89 и 81 процента, и положение все ухудшается.

Поселенцев мало заботит то, что дома ждут их отчетов; они заняты другими делами: выживают, рожают детей, уничтожают все на своем пути. Обычно в колонии успевают смениться четыре поколения, прежде чем первые посланные оттуда цифры попадают к нам.

(Иначе и быть не может. Колонист, которым так интересуется статистика, рано или поздно становится статистической единицей – когда умирает. Я и сам намереваюсь уехать. И когда это случится, мне будет решительно все равно, знает обо мне статистика или нет. Почти столетие я занимался этой бесполезной работой, побуждаемый к тому генетической предрасположенностью: я прямой потомок самого Эндрю Джексона Слипстика Либби. Но вместе с тем я происхожу и от старейшего и унаследовал, как мне кажется, часть его беспокойной натуры. Я хочу последовать за дикими гусями и посмотреть, что получится: хочу опять жениться, наплодить с дюжину потомков на новой чистой планете, а потом, возможно, двинуться дальше. Я записал мемуары старейшего, и Попечители могут, как он сам говорит, подтереться ими.) Кто же он, этот старейший – мой предок, да и ваш, наверное, тоже; безусловно, самый старый из ныне живущих, единственный активный участник событий времен кризиса человеческой расы и преодоления его с помощью Диаспоры?

Мы перевалили через вершину. Теперь наша раса могла бы оставить пятьдесят планет, плотнее сомкнуть ряды и двинуться дальше. Наши галантные дамы возместят потерю за одно поколение. Но едва ли подобное случится; до сих пор нам не удалось повстречаться ни с одной расой, такой же бессовестной, настырной и коварной, как наша. Консервативная оценка свидетельствует, что приведенного выше невероятного числа мы достигнем всего за несколько поколений и отправимся к другим галактикам, так и не освоив до конца свою собственную. И в самом деле, отчеты, поступающие издалека, свидетельствуют о том, что межгалактические корабли уже несут колонистов-людей сквозь бесконечные просторы Вселенной. Сообщения эти пока не проверены, поскольку самые жизнеспособные колонии всегда располагаются вдалеке от многолюдных центров. Остается ждать.

Итак, в лучшем случае, историю трудно осознать; в худшем – невозможно, поскольку она представляет собой безжизненное нагромождение сомнительных сведений. Оживает она лишь в словах очевидцев, но только один из них своими глазами видел все двадцать три столетия кризиса и Диаспоры. Следующий за ним по старшинству человек, чей возраст мы сумели установить документально, прожил чуть более тысячи лет. Согласно теории вероятности, можно найти где-нибудь еще одного человека также в два раза моложе, однако и математика, и история утверждает, что кроме него людей, родившихся в двадцатом столетии, сейчас нет в живых. <Когда члены Семейства Говарда захватили звездолет "Нью фронтирс", мало кому из них было больше одного с четвертью столетия; все из этой малой горстки, исключая старейшего, уже умерли – места и даты их смерти известны. (Я исключаю странный и, по-видимому, мифический случай "жизни и смерти", происшедший со старшей Мэри Сперлинг.) Несмотря на генетическое преимущество и использование продлевающих жизнь методов, известных ныне как "комплекс бессмертия", последний из них умер в 3003 г. григорианского календаря. Судя по записям, причиной смерти в основном был отказ от очередной реювенализации. В современной статистике эта причина занимает второе место. (Дж.Ф.45-й)> Некоторые могут усомниться в том, что этот "старейший" действительно тот самый член Семейств Говарда, который родился в 1912 году и под именем Лазаруса Лонга увел Семейство из Старого отечества в 2136 году и так далее – на том основании, что результаты идентификации (отпечатки пальцев, сетчатки и прочие) теперь можно подделать. Это, конечно, так, но для своего времени эти методы были вполне надежны. Фонд Говарда имел особые причины пользоваться ими с осторожностью: так что "Вудро Уилсон Смит", рождение которого фонд зарегистрировал в 1912 году, вне сомнения, является "Лазарусом Лонгом" 2136 и 2210 годов. Прежде чем старые методики утратили свою надежность, их результаты были подтверждены современными, абсолютно надежными тестами, основывавшимися поначалу на использовании плановых трансплантатов, а потом на абсолютно точной идентификации генетических цепочек. (Интересно отметить, что три столетия назад здесь, на Секундусе, объявился самозванец, которому пересадили сердце из клонированного псевдотела старейшего, но оно убило незадачливого претендента.) И тот старейший, слова которого я привожу здесь, обладает генетическими характеристиками, идентичными образчикам мускульной ткани, которые были взяты у "Лазаруса Лонга" доктором Гордоном Харди на звездолете "Нью Фронтирс" примерно в 2145 году и сохранены им в культуре для исследований процесса старения. Quod erat demonstrandum.

• Предыдущая
• 3/229
• Следующая