Будет скафандр – будут и путешествия - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 14
- Предыдущая
- 14/55
- Следующая
Я мгновенно уснул.
Снилось мне черт-те что – космическая опера[6], и только. Драконы, Арктурианские принцессы, рыцари в сверкающей космической броне, и все по телевизору. Вот только диктор пришелся мне не по душе – с голосом Туза Квиггла и с лицом его. Он высунулся с экрана, червяки, вылезающие изо рта вместо языка, угрожающе шевелились:
– Победит ли Беовульф дракона? Вернется ли Тристан к Изольде? Найдет ли Крошка свою куклу? Включайте нашу программу завтра в это же время, а пока что просыпайтесь и бегите в ближайшую аптеку за жидкостью для чистки брони фирмы «скайвей» – лучшей жидкостью для самых лучших рыцарей без страха и упрека. Просыпайтесь! – Он высунул из экрана трясущуюся руку и схватил меня за плечо.
Я проснулся.
– Проснись, Кип, проснись, пожалуйста, – трясла меня за плечо Крошка.
– Отстань!
– Тебя мучают кошмары!
– Принцесса угодила в заварушку. А теперь я не узнаю, как она оттуда выберется. Ты зачем меня разбудила? Сама ведь говорила, что надо спать.
– Ты уже несколько часов проспал, а сейчас, пожалуй, настало время…
– Завтракать?
Она пропустила шпильку мимо ушей.
– …попытаться удрать.
Я резко сел, подпрыгнул, отлетел от пола, опустился обратно.
– Это как?
– Толком сама не знаю. Но, по-моему, они ушли. Если так, то лучшей возможности не представится.
– С чего ты взяла, что они ушли?
– Прислушайся как следует.
Я прислушался так тщательно, что услышал собственное сердцебиение, потом сердцебиение Крошки.
Такой тишины мне не доводилось слышать ни в одной пещере.
Достав складной нож, я зажал его в зубах и приложил лезвие к стене. Ничего. Потом к полу и к противоположной стене. Опять ничего. Никаких толчков, шума, вибраций.
– Ты права, Крошка. Но ведь мы заперты.
– Я в этом не уверена.
Я ткнул стену ножом. Пластик, не пластик, металл, не металл. Но ножу этот материал не поддавался никак. Может, граф Монте-Кристо и провертел бы дырку, но у него времени было больше.
– Так как же?..
– Каждый раз, когда они раздвигали и задвигали входную панель, я слышала щелчок. Поэтому, когда увели тебя, я прилепила кусок жвачки к косячку, в который панель упирается в закрытом положении. Прилепила высоко, чтобы они не заметили.
– У тебя есть жвачка?
– Есть. Помогает, когда жажда совсем замучает. Так я…
– Еще кусочек есть? – спросил я жадно. В жизни так пить не хотел.
Крошка расстроилась.
– Ой, Кип, бедняжка! Больше ничего нет. А этот изжеванный комочек я носила на внутренней стороне поясной пряжки и сосала, когда становилось совсем невмоготу. Могу предложить его.
– Гм, Крошка, спасибо, конечно, но, пожалуй, не стоит.
Вид у нее был оскорбленный.
– Смею заверить вас, мистер Рассел, что я не страдаю инфекционными заболеваниями. Я всего лишь пыталась…
– Ну да, ну да, – сказал я поспешно. – Я понимаю. Просто…
– В столь чрезвычайных обстоятельствах можно считать, что это было бы не более антигигиенично, чем целоваться с девушкой, хотя вам вряд ли когда-нибудь доводилось целоваться.
– Не в последнее время, – уклончиво ответил я. – Просто, чего я действительно хочу, так это глоток чистой холодной воды. Или мутной теплой воды. Любой воды. К тому же ты все равно уже прилепила жвачку к двери. На что ты рассчитываешь?
– Так вот, щелчок. Папочка всегда говорит, что когда перед человеком встает дилемма, следует изменить один из поддающихся изменениям факторов, и вновь рассмотреть проблему. Я попыталась внести изменение в картину своей жвачкой.
– То есть?
– Когда они зашвырнули тебя обратно и закрыли дверь, щелчка не было.
– Что?! Так ты еще несколько часов назад знала, что дверь не заперта, и молчала?
– Вот именно.
– Отшлепать тебя надо!
– Не советовала бы, – ответила она ледяным голосом. – Я кусаюсь.
Я ей поверил сразу. И царапается, небось. И бог знает, что еще. Я сменил тему.
– Но почему же ты мне ничего не сказала?
– Боялась, что ты попробуешь выбраться отсюда.
– Само собой попытался бы!
– Вот то-то и оно-то. Но я ни в коем случае не хотела даже пытаться открыть дверь, пока… пока не уйдет он.
Пожалуй, она и впрямь гений. Во всяком случае, по сравнению со мной уж точно.
– Вас понял. Ну ладно, давай поглядим, как нам удастся ее открыть.
Я внимательно осмотрел панель. Комочек жвачки, который Крошка прикрепила насколько могла высоко, помешал панели полностью войти в паз, но панель все равно плотно прилегала к стене, даже щели не было видно.
Я упер в панель острие большого лезвия и навалился. Она, казалось, сдвинулась на одну восьмую дюйма, и – лезвие сломалось. Я закрыл обломок лезвия и убрал нож.
– Есть предложения?
– Может, попробуем прижаться к панели ладонями и отвести ее в сторону?
– Годится. – Я вытер пот с ладоней о рубашку.
– Ну, давай.
Панель отъехала вправо примерно на дюйм – и замерла.
Но от потолка до пола теперь шла щель толщиной с волос.
На этот раз я доломал обломок большого лезвия. Щель не расширилась ни на йоту.
– Ох, – вздохнула Крошка.
– Еще не конец, – я отошел назад и побежал к двери.
Вернее, в направлении двери, потому что ноги у меня вылетели вперед кузнечиком. На этот раз Крошка не смеялась.
Я встал, отошел к задней стене, уперся в нее ногой и попробовал изобразить стартовый толчок.
Упал я перед самой дверью, так что особенно сильно ее не задел. Однако почувствовал, как она пружинит. Она немного прогнулась, потом выгнулась обратно.
– Погоди-ка, Кип, – сказала Крошка. – Сними лучше носки. А я стану позади тебя и буду толкать. В теннисных туфлях я не упаду.
Она была права. На Луне, если у вас нет туфель на резине, лучше ходить без носков. Мы отошли к задней стене. Крошка стала позади меня, упершись руками мне в бедра.
– Раз… два… три… Пошел!
Мы рванулись с грацией гиппопотама.
Я здорово зашиб плечо. Зато панель вылетела из нижнего паза, образовав отверстие дюйма в четыре.
Рубаха моя разорвалась, на двери остались куски моей кожи, а язык был скован присутствием девочки.
Зато отверстие расширялось. Когда в него смогла пролезть голова, я выглянул наружу. Никого нет; хотя это можно было заранее предположить, учитывая поднятый мною шум; если, конечно, им не вздумалось поиграть в кошки-мышки. С них станется. Особенно с него.
Крошка попыталась было вылезти наружу, но я не дал:
– Сиди смирно, я первый полезу.
Еще два рывка, и можно лезть. Я открыл малое лезвие и протянул нож Крошке:
– Со щитом или на щите, солдат.
– А тебе?
– Мне он ни к чему. В темных аллеях я известен как «Кип – Смертельный кулак».
С моей стороны это была чистейшей воды пропаганда, чтобы ее успокоить. Рыцарь без страха и упрека, спасаем девушек по умеренным расценкам, для вечеринок специальная скидка.
Выбравшись из дыры на четвереньках, я поднялся на ноги и огляделся. – Выходи, – сказал я тихо.
Она полезла, но отпрянула назад. Потом показалась в проходе снова, сжимая в руках свою занюханную куклу.
– Чуть было не оставила мадам Помпадур, – объяснила она, запыхавшись.
Я даже не улыбнулся.
Крошка огляделась.
– Похоже, что это корабль, который за мной гнался. Но он точно такой же, как тот, который я угнала.
– Так что, пойдем в рубку?
– В рубку?
– Ну да. Ты же пилотировала тот корабль. Справишься с этим?
– Д-да, наверное… Справлюсь, конечно!
– Тогда пошли.
Я шагнул в ту сторону, куда меня тащили на допрос.
– Но в прошлый раз Материня подсказывала мне, что надо делать. Давай найдем ее.
– Ты можешь поднять корабль?
– Пожалуй, что да.
– Тогда поищем ее, когда будем в воздухе, то есть в космосе, я хотел сказать. Если она на борту, мы ее найдем. Если нет, то нет.
– Что ж, логично, хоть логика твоя мне и не нравится. – Она зашагала вслед за мной. – Кип, какое ускорение ты можешь выдержать?
6
Жанр научной фантастики, построенный на авантюрном сюжете, космических приключениях.
- Предыдущая
- 14/55
- Следующая