Граф Суворов. Том 14 (СИ) - Шаман Иван - Страница 44

— В нашей стране тяжелейший кадровый голод, ваше сиятельство. — спокойно ответил я. — Орден же просто помогает там, где может. Никаких параллельных структур мы создавать не намерены. Ни в коем случае. Просто некоторые из наших служителей продолжают занимать должности как в армии, так и в жандармерии. Надеюсь, ни у кого нет сомнения в их полезности?

— Никак нет, ваше высочество. — ответил за всех Мирослав. — Их помощь и в самом деле неоценима, как на передовой, так и в тылу. Уже ходят слухи о том, что во время дней открытых дверей в военных госпиталях, у тех, кому везет оказаться на приеме у ваших помощников, случаются чудесные исцеления. Хоть и не столь существенные, как творимые вашим высочеством.

— Ученики постепенно становятся подмастерьями. — довольно улыбнулся я. — Лет пять-десять, и многие из них станут истинными мастерами, и тогда исцеления станут нашей обыденностью.

— Не верится. — покачал головой Мирослав. — От вас мы уже привыкли ожидать чуда, но от остальных ваших помощников.

— В этом не так много чудесного, и надеюсь вскоре это станет нормой. — ответил я. — Школа продолжит развиваться и расти, показывая системный подход.

— Да, подход — это хорошо. — улыбнулся Багратион-старший. — Однако кое-где чудеса нам бы не помешали. В частности, на востоке. В данный момент англо-штатовская эскадра объединилась с армейскими подразделениями индийской армии. Есть все основания полагать что они двинутся в одном из двух направлений — на север, в Китай. Или на запад, в Персию. Так или иначе, нам придется вмешаться в конфликт, иначе мы потеряем всё политическое влияние.

Конкретного решения текущей проблемы мы так и не нашли. Слишком мало сил, слишком много противников, ещё и подвешенная ситуация с ситуацией на границах с Китаем и немецким флотом. Никто не мог гарантировать что дальше будет по крайней мере не хуже, потому что внешняя ситуация обострялась с каждым днём.

— Не уделите мне немного времени, ваше высочество? — попросил Морозов, когда совещание закончилось.

— Конечно. — ответил я, и дождавшись пока остальные министры выйдут, мы сели рядом в кресла. — О чем вы хотели поговорить?

— Не о политике. — усмехнувшись сообщил Петр. — Но о силе что её поддерживает. Совершенно очевидно, что в скором времени тебе придется стать императором. Даже если регалии власти не будут найдены, а церковь не изберет нового патриарха. В стране прошло достаточно волнений.

— Тут вы правы. — я не стал спорить с очевидным. — Но время вернуть регалии, как и назначить патриарха, ещё есть.

— У тебя вошло в привычку рисковать собой. Даже тогда, на приеме, вместо того чтобы отступить и позволить решить ситуацию старшим, ты решил всё сам. — покачал головой Морозов. — Прости что я к тебе по-простому, по-семейному, но Маша не та девочка, которую можно оставлять без присмотра. Особенно с малым ребенком.

— Понимаю, но я и не собирался её бросать. — ответил я. — Но и прятаться за спинами тоже не собираюсь.

— Примерно такого ответа я и ожидал. — улыбнувшись вздохнул Петр. — В таком случае мне ничего не остается делать, кроме как постараться рассказать тебе о вещах, скажем так, не вполне публичных. Не так давно ко мне обратился Леонид, великий князь Багратион, и рассказал, что ты ищешь связь между собой и Меньшиковыми.

— Это было довольно давно. — нахмурившись проговорил я. — К тому же не всеми Меньшиковыми, а их гения — Ольгу, которую называли ведьмой. И уж если совсем конкретизировать, то с тем, как её дар перешел ко мне.

— Давай начнем с начала. Ольга была твоей троюродной теткой. И дар Меньшиковых, как ты знаешь по своей супруге, как и дар Романовых — это пламя. Но Ольга и в самом деле отличалась, она, как я уже сказал, была гением рода, который погиб глупо и странно.

— Глупо. — не сдержавшись я хмыкнул. — Она пыталась убить меня, но в результате погибла сама.

— Я в курсе, но надеюсь ты не держишь за это зла на меня. — проговорил Петр. — Я никогда не хотел тебя убивать, более того, был убежден что ты либо уже мертв, либо сможешь послужить сдерживающим фактором для моей сестры. К сожалению или к счастью, все пошл как пошло. Но давай не будем о прошлом.

— Я давно не вспоминал о событиях тех дней, так что — оставим. — подумав кивнул я. — Так что?

— Синее пламя может являться твоим наследным даром, как и у Ольги. — наконец ответил Петр. — Экстремальная ситуация, борьба за жизнь и наглядная демонстрация твоей слабости просто могли послужить спусковым крючком, пробудившим твой собственный дар.

— К сожалению сколько бы я не читал книг, и не спрашивал ученых, они так и не сумели мне пояснить этот феномен. — пожав плечами ответил я. — К тому же, какая теперь то разница? Она мертва, я получил её татуировку меча и дар. Правда теперь она уже исчезла, или, что вернее, на столько стала частью меня что растворилась.

— Да, об этом я тоже слышал. — проговорил Петр, и замолчал, явно решая, что сказать дальше. Выглядело это довольно странно, особенно учитывая, что регент сам вызвал меня на приватную беседу.

— Есть две диаметрально противоположные возможности. — наконец проговорил Петр. — Первая — ты пробудил свой собственный дар. Это именно твое синее пламя, просто пробудившееся в такой странной форме и постепенно становившееся всё сильнее. Вторая — это дар Ольги, который ты забрал, убив её.

— С первым всё понятно, я просто продолжу развивать дар дальше, как делал до этого. — ответил я, внимательно глядя на регента. — Но, кажется, будь всё так просто, вы бы не начали этот разговор.

— Я видел, как твой отец с легкостью оперирует всеми стихиями. — не стал скрывать Петр. — Если эта возможность есть и в твоей крови, значит её можно пробудить. А если нет, и ты получаешь дар вместе со смертью гения, у меня всё равно есть на примете кандидат одной с тобой крови.

— Давид? — нахмурившись спросил я. — Я не собираюсь убивать ребенка.

— Нет, и я вообще не уверен, что он до сих пор жив. — ответил регент, покачав головой. — Но мое предложение может показаться тебе куда более жестоким… ведь я имею ввиду твою мать.

— Что? — я аж поперхнулся. — Вы с ума сошли?

— Как давно ты её навещал? — задал встречный вопрос Петр. — Екатерина безумна, её тело и сознание необратимо искажено проклятьем диссонанса, она мучается от болей каждую секунду, несмотря на все лекарства. Она заслуживает покой.

— Это убийство беспомощного человека. — возразил я.

— Она пыталась убить тебя, твоих жен и друзей. — напомнил регент. — Пускай ты победил, но, если бы она одержала верх, вы все оказались бы мертвы.

— Она уже получила по заслугам… пожалуй даже больше, чем следует. — ответил я. — Если бы это было в моих силах — я бы её исцелил, не задумываясь.

— Значит это не в твоих силах. — грустно улыбнувшись произнес Петр. — Александр, я всё прекрасно понимаю, но она больше не человек. Она лишь тело, исковерканное диссонансом, зародыш твари, которая стремиться пожрать всех, кто находится рядом. Её держат в цепях и толстых ремнях, скованную по рукам и ногам. Если тебе чуждо милосердие и ты хочешь силы — убей её ради трона, ради её дара ледяного аспекта, ради… ради меня, себя и её самой. Она уже достаточно настрадалась.

С этими словами он поднялся, и кивнув быстро направился к выходу. Я же надолго задумался, понимая всю неоднозначность ситуации. Болезни Екатерины было сложно найти подходящее сравнение просто потому, что будь она обычным человеком, или даже аристократом из низших сословий, её бы давно убили без всякого спроса. Ещё в момент обращения в тварь.

Не операбельный рак, с метастазами в мозг — это куда более легкое и менее болезненное состояние, чем-то в котором сейчас находилась Екатерина. Даже в крайней форме старческая деменция оставляла в человеке больше человеческого чем то, что творило с телом и разумом искажение диссонанса.

Эвтаназия? Пожалуй да, быстрая и безболезненная смерть — лучший для неё выход. Только вот предложение, которое мне сделал Петр, это не только мольба о помощи страдающего брата, но и политическое деяние, которое не может не сказаться на всё жизни империи. У Екатерины до сих пор множество сторонников, которые прикрываясь её именем и титулом поддерживают оппозицию.