Сердца и медведь (СИ) - Котов Сергей - Страница 33

— Не вполне понимаю…

— Вы знаете, как звали тех цсянсинов, которых вы уничтожили? — не меняя тона, спросила Юймэй.

Видимо, рассчитывала на эмоциональную реакцию с моей стороны, но у меня внутри царил странный покой после поездки на лифте. Даже мысли о маме не могли поколебать эмоциональное равновесие.

— Ли Сян, — ответил я, — так звали одного из них.

Я обратил внимание на ещё одну странность в использовании камня, дающего возможность понимать чужие языки. Когда я думал по-русски — китайские имена для меня сливались в одно слово. А когда думал, говорил или отвечал на китайском — каждый иероглиф имени оставался отдельным символом, даже если я специально старался не замечать его значение. Интересное наблюдение. Оно наверняка бы пригодилось учёным, попади артефакт им в руки…

— Вы скормили крысам трупы и стёрли в порошок кости троих пацанов, — дружелюбно улыбаясь, продолжала Юймэй. — Это не считая того, что говорил о вас пророк. Помните? Я успела обмолвиться. Мы искренне не считали, что такая мера предосторожности будет для вас проблемой.

Сначала я растерялся. Потом всё-таки почувствовал укол злости и сжал челюсти, готовясь сказать что-то острое. Но в последний момент передумал. В конце концов, разве она не права? Что бы я сам думал о таком, как я, на её месте?

Парень из ниоткуда. Присосался к несчастным детям, за которыми присматривал такой же несчастный старик… втянул их во всё это…

— Всё было немного не так, как, возможно, выглядело со стороны, — сказал я.

— Знаю, — кивнула Юймэй. — Это мы были недостаточно внимательными. За что и поплатились. Ли Сян и его группа зашли слишком далеко. И, конечно, такие вещи не могли быть нами санкционированы, поэтому со стороны Ступени никаких претензий не будет.

— Спасибо за понимание, — ответил я.

— Желаете чаю? — спросила Юймэй, кивнув на церемониальный столик, где уже были приготовлены приборы.

— Не откажусь, — кивнул я.

— Пуэр?

Я мысленно усмехнулся. Ещё бы молочный улун предложила…

— Большой красный халат был бы кстати, — ответил я, — у вас ведь он есть? Настоящий?

Я намеренно её провоцировал. Лаолян рассказывал историю этого чая. Оригинальные листья можно было получить только с нескольких кустов, с которых вот уже много лет запрещён сбор. А ещё — это любимый сорт Председателя Мао.

— Разумеется, — кивнула Юймэй.

Мне показалось, или в её глаза мелькнула тень уважения?..

Какое-то время мы молчали, как и положено во время заваривания напитка.

Потом, держа фарфоровую чашку так, как учил Лаолян, я осторожно сделал первый глоток. Напиток был восхитительным.

— Удивительно. Теперь мне будет, что рассказать детям, — сказал я.

Юймэй с грустью взглянула на меня.

— Дорогой Са Ша, — сказала она, вздохнув, — позвольте будут с вами откровенна. Даже если нынешний кризис разрешиться для вас благополучно — вы ведь уже слишком глубоко проникли в мир, закрытый от обычных людей. Такие, как вы очень редко доживают до потомков.

Я улыбнулся в ответ на её сочувствующий взгляд.

— Спасибо за откровенность, — ответил я, — просто мне показалось уместным именно такое замечание после глотка такого чая.

— Вы лучше, чем я думала, — кивнула Юймэй.

— Спасибо ещё раз. Я это уже понял. А теперь давайте поговорим о том, что я могу сделать для того, чтобы не допустить того развития событий, о котором говорило пророчество. Это ведь возможно?

Юймэй посмотрела мне в глаза. Теперь в её взгляде появились неприятные ледышки.

— Имею ввиду, что-то, кроме самоубийства, разумеется, — поспешно добавил я.

Юймэй улыбнулась. Её взгляд снова потеплел.

— Жаль, что вы появились не в нашей стране. У нас было бы куда больше возможностей, — ответила она.

— Охотно верю. И всё же? Есть какой-то выход из ситуации? Разумный выход?

— Он есть. И даже не связан с вашей физической гибелью, — ответила Юймэй, после чего добавила мне в чашку ещё чаю. — Только, боюсь, он всё равно достаточно неприятен для вас.

— Я и не ожидал, что это будет что-то хорошее, — вздохнул я.

— Вам придётся отказаться от вашей медвежьей сущности.

— Вы всерьёз думаете, что я могу это контролировать? — улыбнулся я. — Вот сейчас захочу и выключу всё это?

— Нет, разумеется, — Юймэй чуть нахмурилась. — Но у нас может быть средство, которое позволит вам перестать быть угрозой для нашего мира, и в то же время остаться в живых.

Я поморщился.

— Ладно. Допустим. Наверняка это что-то совсем неприятное, так? Какая-то операция? Вы полезете мне в мозги или что-то в этом роде?

— Нет, не совсем. Это не связано с воздействием на ваше тело. Операции будет подвергнута ваша душа, — ответила Юймэй. — К сожалению, не могу сказать, что это намного приятнее.

Она сделала паузу, давая мне возможность переварить информацию, и сделала глоток чая.

— Я… останусь собой? — спросил я, чувствуя, как в груди сжимается колючий ледяной комок.

Безумие — это та вещь, которую я, пожалуй, боюсь сильнее смерти. Воистину: лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас.

— А, да, да… — улыбнулась Юймэй, — ваши ментальные способности и самосознание никак не будут затронуты, это совершенно точно. При благоприятном стечении обстоятельств останутся даже способности медведя — но на обычном уровне, примерно как у всех. Для того, чтобы доставать сердца, вам потребуется помощь наводчика.

— Как… как это будет? — спросил я, немного запнувшись: в горле пересохло, несмотря на чай.

— Для начала нам придётся оказаться в одном особенном месте, — ответила Юймэй. — Это место — наша святыня. Самая главная, тщательно оберегаемая святыня. Там нужно будет соблюдать определённые правила, но это мы обсудим ближе к делу. Потом нам нужно будет выбрать идеальное время. Расчёты займут пару дней. Может, сутки, если нам повезёт.

— Мы куда-то спешим? — спросил я.

— Боюсь, что да… — Юймэй вздохнула, — в пророчестве был чётко оговоренный срок. И нам обязательно нужно успеть до него.

— Когда?

— Вам лучше этого не знать, поверьте… и без того сложно будет сохранять ясное сознание, учитывая все обстоятельства. А это важно для успеха.

— Хорошо, — кивнул я. — Что от меня требуется?

— Сохранять безмятежность духа, — с серьёзным видом ответила Юймэй. — В этом доме есть всё необходимое. Спальня дальше по коридору, за ней — душ и туалет. Здесь, — она кивнула в сторону одного из шкафов, расположенного справа от окна, он был сделан из старого дерева, как и всё вокруг, — холодильник. Микроволновка рядом. Это место — самое безопасное, что можно придумать для вас, на ближайшие несколько дней, по крайней мере. Его невозможно обнаружить никакими средствами.

— А спутники? — я невольно посмотрел на потолок.

— Тем более спутники, — улыбнулась Юймэй, — поверьте, для остального мира этого убежища не существует.

— Ясно, — кивнул я.

— Вы готовы будете подождать здесь какое-то время, пока мы всё приготовим?

Для приличия я выдержал небольшую паузу.

— Я ведь уже сделал выбор. Помните?

Юймэй согласно кивнула.

— Мне бы не хотелось стать причиной гибели людей… — я осёкся, вспомнив события этого лета и, кажется, даже покраснел, — в смысле, ещё большего их количества.

Слова выскочили, и я тут же пожалел о сказанном. Прозвучало ужасно. Но Юймэй сделала вид, что всё было нормально. Она встала и, улыбнувшись, сказала:

— Отдыхайте. Старайтесь ни о чём не думать. Я постараюсь вернуться как можно скорее.

Когда за ней закрылась дверь домика, я едва заставил себя усидеть на месте.

С трех сторон сад, устроенный на крыше, был защищён высокими прозрачными стенами. Думаю, иначе на этой высоте постоянно дующий ветер не позволил бы устроить такое уютное местечко.

Единственная сторона, где не было стеклянного барьера, выходила на восток. Там была поляна, очень похожая на настоящую, лесную, и тёк узенький ручеёк. Тёк, как казалось со стороны, прямо в небо. Мне стало интересно, как устроен водосток у края крыши, и я постарался подойти ближе, однако даже на расстоянии пары метров от обрыва не смог его разглядеть.