Эмили. Отчаянная (СИ) - "De Ojos Verdes" - Страница 51

— С кем же еще? Со своим чудовищем, — чрезвычайно спокойный и твердый голос сверху прервал ее размышления, — тебе сказки в детстве не читали?

Поняв, что в следующую секунду у нее могут отнять «волшебное зелье», Эмили опрокинула стакан в рот, залпом выпив содержимое. И на всякий случай прикрыла ладонью влажные губы, будто боясь, что коктейль может полезть обратно. На удивление, он прошел легко, оставляя необычный травяной вкус.

А потом начало нестерпимо печь, и девушка поморщилась, глотая воздух.

Потенциальный поклонник в диалог больше не вступал. А вот Марсель перекинулся с барменом парой фраз, выведывая, что ей налили. Название «Река крови» Эмили ни о чем не говорило, но звучало зловеще. А когда мужчина крутанул табуретку, разворачивая ее к себе, она содрогнулась от ярости, исказившей любимое лицо:

— Ром, текила и водка? Ты, что, самоубийца, девочка?

— Профессиональная самоубийца! — подтвердила, для пущего эффекта выставив указательный палец.

А как еще себя окрестить? Когда любишь отчаянно и лезешь на рожон? И умираешь, умираешь, умираешь… Зная, что идет обратный отсчет?

— Дай мне полчаса, моё чудовище. Не лезь, хорошо? — произнесла над его ухом.

А потом схватилась за крупные плечи и спрыгнула, продираясь через толпу по направлению к ди-джею. Остановилась напротив и закрыла глаза, медленно вдыхая аромат свободы, исходящий от присутствующих. Вбирала его в легкие, смаковала, аккумулировала…

И ее привычно накрыло.

Только в этот раз что-то явно пошло не так…

«…Мысли и чувства порваны — на кусочки.

Потому что в твоем многоточии я только точка.

От тебя до меня сотни тысяч вечностей.

Миллионы моих полумертвых личностей…»

Джио Россо

Примерно так же Эмили ощущала себя после приема антидепрессантов, выписанных врачом. По идее, таблетки должны были успокоить нервную систему и подготовить организм к отдыху. А ближе к ночи следовало выпить снотворное, эффект которого усилится под воздействием лекарственного препарата. А в ее случае — просто будет больше вероятности заснуть. То, о чем она мечтала больше месяца после переезда в съемную квартиру. Полноценный сон и нормальное сердцебиение. Но… В результате девушка забилась в угол спальни, прижимаясь к холодным стенам, и обхватила себя руками, треща по швам от чудовищного тремора. А Тина смотрела на нее беспомощными глазами и пыталась говорить, отвлечь, пока приедет Лео.

На тот момент Эмили была уверена, что умирает. Это же очевидно. Зверский пульс, глушащий сутками напролет, полное отсутствие аппетита, ни одной здравой мысли. И страх. Бесконечный страх. Вот так мрачно заканчивалась ее жизнь в девятнадцать лет. Пока друг не вмешался и не помог сменить специалиста, скорректировав лечение. Это был долгий…болезненный путь.

И вот сейчас, разлепив ноющие веки, она вспомнила эти эпизоды. Потому что сумбур в голове и абсолютнейшая апатия, вызванная острой болью и невозможностью ориентироваться в пространстве, идентичны тому, что было испытано несколько лет назад.

Рядом на тумбочке стоял стакан воды и какая-то пачка. Девушка с наитупейшим выражением лица взирала на говорящий набор. Это, что, и есть похмелье? Но как такое возможно после одного коктейля? Единственного маленького коктейля?!

Стоп. А ведь она не помнила, что было дальше. Может, все же ударилась и отключилась? Или пошла пить дальше? Но разве Марсель бы позволил? Хотя…существует вероятность, что и ему надоело возиться с инфантильной дурой?

— Жива?

Такой родной и любимый голос сейчас отозвался ударом в затылке и висках. Впервые ей захотелось, чтобы мужчина молчал. Нервные окончания натянулись до предела. Казалось, любое движение может вызвать катастрофу.

Поэтому Эмили не шевелилась. Смотрела на тот же стакан стеклянным бессодержательным взглядом.

— Ну, что, тучка, официально объявляю твою попытку вступить в ряды пьянчужек успешной. За последние полтора месяца у тебя наметился плотный график — столько дебютов… Пей.

Сил возразить нет. Было ощущение, что ее стошнит тут же, если сделать даже маленький глоток. Но девушка приоткрыла губы и позволила ему влить в себя пузырящуюся жидкость, которую Марсель подготавливал, пока говорил.

— Полежи немного, потом по расписанию душ. Бодрящий.

К счастью, её оставили одну. Она воспользовалась одиночеством и принялась усиленно вспоминать, чем закончился поход на танцпол. Воскресила в памяти ди-джея, его энергичные взмахи руками, смену песни. Как начала плавать по воздуху, ощущая себя чем-то эфемерным, неземным, невесомым. И…мрак. Картинка обрывается после очередной вспышки цветомузыки в глазах.

Отчаянно хотелось застонать. На ум приходили сотни вариантов развития событий. И каждый хуже предыдущего. Девушка вдруг испытала раздражение из-за ухода Марселя. Ну что за человек? Так ведь и умереть можно в ожидании!

Но Эмили как-то выжила. Спустя долгих полчаса мужчина зашел в спальню и откинул одеяло, осторожно поднимая её на руки. Оставалось только уткнуться ему в плечо и мечтать, чтобы это состояние пропущенной через овощерезку картофелины скорее прошло…

— Я сама, — возразила, когда он предпринял попытку раздеть её, поставив на коврик.

Внезапное осознание того, что у неё сейчас цикл, заставило оцепенеть на какое-то время. Она же не… Марсель же не…

Эмили подняла на него полные ужаса глаза. И встретила исполненный понимания взгляд. На свой немой вопрос получила весьма утешительный ответ:

— Какая самостоятельная моська. И ночью не разрешила помочь, хотя еле стояла на ногах. Наверное, весь подъезд слышал, что «в красные дни календаря мужчина должен держаться подальше от страдающего женского организма». Твоя цитата. Узнаешь?

Девушка зажмурилась. Очень медленно. И так же медленно выдохнула. Обреченно и неверяще. Как же стыдно…

— Ладно, жду тебя там.

Наряду с водой, приносящей облегчение, её затапливал масштаб произошедшего. Эмили отчетливо понимала, что это лишь цветочки. И когда он поведает весь сюжет приключений, ей, возможно, захочется сдохнуть.

Терпение было на пределе. Но зубы она чистила долго и тщательно, десяток раз полоща ротовую полость.

— Рассказывай.

Девушка села на высокую табуретку за кухонный барный стол и требовательно уставилась на Марселя, готовая принять свою незавидную участь. Он окинул её пристально-изучающим взглядом и дернул бровью, опустив глаза на чашку кофе перед ней. Она молча взяла в ладони обжигающий фарфор и отпила несколько глотков. Веки смежило от удовольствия. Как мало, оказывается, иногда надо для счастья, если смотреть на жизнь в моменте, игнорируя временной континуум…

— Я ничего не помню! — растерянно провозглашает Эмили, отложив напиток. — Успела натворить…дел?..

Кривая усмешка, тронувшая его жесткие губы, была красноречивее слов. Но, учитывая, что в янтарной глубине плясали бесята, она посмела предположить, что не всё так печально…

А зря.

— Смотря, как ты интерпретируешь «натворить дел».

— Марсель. Говори уже.

Мужчина сел напротив и стал неспешно потягивать свою порцию черного наркотика. Будто специально нагнетал обстановку и выводил её из себя. При этом не отрывал от неё многозначительного загадочного взгляда.

— Я и предположить не мог, что в тебе настолько много…огня.

Эмили после этих слов заметно поплохело. Пришлось раскрыть ворот банного халата у основания шеи. И даже задержавшиеся на оголенной коже светлые глаза, знакомо вспыхнувшие мимолетным желанием, сейчас оставили её равнодушной. Не в том она состоянии, чтобы зажечься ответным пламенем.

— Что. Я. Выдала.

Почти прорычав, девушка подалась вперед, демонстрируя нетерпение и готовность взорваться. И снова голова загудела тупой болью, из-за чего она поморщилась.

— Выдала красочное шоу. Страсти кипели нешуточные.

— Знаешь, как мне хочется тебя сейчас ударить?

— Только сейчас? Ночью ты молниеносно перешла от угроз к действиям.