Королевская пешка (СИ) - Буланова Юлия - Страница 50

Дома нет. В родительском ему, конечно, найдется угол в гостиной. Его детская комната занята маленькой сестрой вокруг которой сосредоточено внимание семьи. Яр ведь давно взрослый.

Деньги есть, но на сколько их хватит, если не устроиться на работу в самое ближайшее время?

Девушки… и той нет. Были. Летели, как мотыльки на свет, очарованные шармом и обаянием, и уходили, не выдержав взрывного темперамента пилота. Возможно, если бы он отдал кому-нибудь свое сердце… да только любить женщину из плоти и крови сложно. Безумным романтикам нужна мечта. Прекрасная, недостижимая и неосязаемая. Неспособная обмануть или предать.

Но обо всем этом Андлелле будет думать завтра. А сегодня пить с боевыми товарищами и радоваться. Ведь есть чему.

Энираду избран председателем Верховного Совета.

А это значило, что правительство будет работать, а не раскачивать бюрократическую машину. Ведь княжич не состоял ни в какой из партий, а его единственным интересом было счастливое будущее его страны.

За столько лет его ни разу мне смогли подловить на любви к роскоши или праздной жизни. Его не смели обвинить в трусости или нерешительности.

Княжич с трибуны произнес речь. И его словам вторили динамики.

Яр не вслушивался. Кружево риторики – это не его. Он смотрел по сторонам и видел, как глаза людей вокруг загораются надеждой. Ловил шальные улыбки и улыбался в ответ.

И даже не заметил, когда торжественные слова сменились музыкой, а новый председатель с супругой спустились к людям. Их приветствовали выкриками: «Слава Талие».

Рядом кружились в танце счастливые пары.

— Это твой шанс, — толкнул его локтем в бок Май. А потом продолжил более ехидно в ответ на удивленный взгляд боевого товарища. – Кто говорил, что, после победы, пригласит Ее на сакаду? Или то была бравада? А теперь увидел и оробел?

— А вот и нет, — насмешливо бросил Андлелле, шагая вперед.

Они все мечтали вслух, собираясь в тесных кают-компаниях. О том, как наверстают все, что отняла у них война.

Станут заниматься тем, что нравится.

Вернутся в университеты.

Будут гулять под звездным небом.

Заведут семьи.

Иногда надежда на что-то хорошее в будущем позволяет сохранить разум здесь и сейчас.

Сначала это было шуткой. Яр и Яра. Почти тезки. Он говорил, что, если доживет до победы пригласит на танец княжну.

Но в своих фантазиях он никогда не проигрывал сценария, при котором жена командующего на сакаду соглашалась. Бывший пилот придумал, кажется пару тысяч остроумных отказов. Заставляя окружающих покатываться со смеху. Истинный ответ: «В теории я это танцевать умею» Андлелле шокировал. Слова княжича, который должен был прекратить данное безобразия, вообще, добили. Его Светлость взял с супруги обещание, что следующий танец она подарит ему.

Молодая женщина улыбалась герою этой войны. С гордостью глядя на него.

Яр вдруг понял, что она могла отказать кому угодно, но не простому солдату. В нем эта княжна видела свой народ, совершивший подвиг. Для нее не имело значения то, что сама она устала, почти не знает шагов и совершенно не чувствует ритма.

Стало стыдно за мятый китель, встрёпанные волосы и алкоголь, которым он него сейчас разило. Хотелось провалиться сквозь землю.

— Простите меня, — выдавил он, сквозь ком вставший в горле.

— За что?

— Я не достоин стоять сейчас рядом с вами. Вы ведь смотрите на меня и видите тех, кто умер, исполняя свой долг. Среди них было столько отличных ребят. Гораздо лучше меня.

— А что с вами не так?

— Не знаю. Неприкаянный я какой-то. Вместо того, чтобы жить, все пытаюсь смысл этой жизни найти. А его нет, как нет мне места в мире, где кончилась война. Постоянно попадаю в переделки, пытаясь сделать этот мир лучше, а он не меняется. И горю каждый миг своей жизни, а толку нет.

— Это от безделья, — ответ княжны подействовал, как ушат ледяной воды. – У вас слишком много свободного времени. Но мы это исправим. Завтра вам надлежит поступить в распоряжение старшего офицера моей гвардии. Он найдет применение вашей энергии. И да, я серьезно. Вас будут ждать. Приходите, если готовы служить княжеству, спасать жизни и судьбы, делать этот мир лучше. Если готовы заплатить соответствующую цену.

— Какую?

— Мне нравится, что я не услышала бравурное: «Все, что угодно». Вам придется отдавать всего себя, буквально жить на работе четко осознавая, что вам не удастся прославиться, разбогатеть или дослужиться до громких званий. Наш удел оставаться в тени. Благотворительность должна быть тихой. Чтобы те, кому мы помогали не чувствовали себя обязанными. Наша задача помогать, а не плодить должников, лелея собственное эго.

Тело сработало быстрее мозга. Яр даже не успел понять, что и почему делает. Он просто закрыл ее собой, принимая удар, предназначенный той, что что пыталась сохранить страну, за которую они сражались. Вопрос «Кто» пришел вместе со вспышкой боли.

Девушка со стеклянным взглядом. Почти подросток. На нее никто не обращал внимания. Она подошла почти вплотную. И с криком: «Умри, джаннатское отродье» дернула пояс, состоящий из множества жемчужных нитей, подрывая себя и всех, кому не повезло оказаться рядом.

Мужчина немного приподнялся, освобождая княжну, свернувшуюся калачиком на каменной плитке. Она смотрела на него испуганными глазами, и, кажется, не решалась даже сделать вдох. Боль обжигала сжигала его в невидимом огне, но в то же самое время так хотелось улыбаться.

Успел.

Спас.

Ее и ребенка.

За такое не страшно и умереть.

— Я не разрешала своему гвардейцу умирать, — прошептала она одними губами. Или это взрыв его оглушил? Потому что вместо криков боли он слышал лишь какой-то непонятный гул. – Я тебе приказываю выжить. Помощь скоро придет. Ты только дождись.

Через секунду к ним подскочил Раду. Упал на колени и прижал к себе жену, закрывая от нее раненых и кровь, залившую этот пяточек площади.

Андлелле криво улыбнулся. У него всегда были сложные отношения с приказами старших по званию. Даже с теми, которые он мог выполнить, если бы хотел. А тут…

Разрывная бомба в радиусе пары шагов.

Но главное, террористка не достигла своей цели. За такое, действительно, не жалко умереть. А те, кто останутся, вытравят экстремистскую заразу. В память о нем.

Быть в тени и тихо выполнять свой долг, граничащий с подвигом у него все равно, вряд ли получилось бы.

Но выжить он попробует.

Раду зашёл в нашу каюту и тяжело опустился — почти упал на пол у моих ног. Он в последнее время часто так делал. Я отложив планшет, запустила пальцы в его тонкие, мягкие, как у ребенка волосы.

Мой муж запрокинул голову и спросил, явно гася нотки любопытства в голосе:

— Почему Лада снова избивает Андлелле в тренировочном зале?

— Одно из двух. Или у нее плохое настроение, или он все ещё не научился держать язык за зубами.

— Все так плохо?

Пожимаю плечами. Лада нервничает и ее можно понять. Мы летели к Джаннату. Ей предстояло стать моей тенью на далеко не дружественной планете. Что нас ждет там, если на главной площади Талие себя подрывают подростки?

Именно поэтому я сейчас сопровождала Энираду. Князь решил убрать меня с глаз долой на время разбирательств. Не из заботы о моей безопасности или психическом здоровье. Плевать ему на то и другое с высокой колокольни.

Просто совпало.

Я в тот день родила.

Шок.

Стресс.

Падение.

О землю я тогда хорошо приложилась. Вот Радмир и взглянул на этот мир чуть раньше положенного срока. Сейчас мой сын весело плескался в кувезе, а Хаят бегала посмотреть на братика по три раза на дню. Дома. В новой княжеской резиденции. Не брать же детей с собой на «условно» лояльную территорию недавнего врага.

Мне не хотелось оставлять Ратмира и Хаят. Но… была тысяча «но», озвученных Энираду.

Лель остался с детьми. Доверить их кому-то другому я бы не смогла. Ладу следовало тоже оставить с ними. Не дали. Друзья приперли меня к стенке и потребовали выбрать того, кто полетит со мной. А когда получили отказ, решили вытянуть соломинку.