Темные ангелы нашей природы. Опровержение пинкерской теории истории и насилия - Микейл Марк - Страница 60

В итоге Постоянная мандатная комиссия так и не провела расследования действий Великобритании в Палестине. Письмо Джамаля аль-Хусаньи так и осталось в почтовом ящике Лиги без ответа. Вторая мировая война вмешалась прежде, чем Комиссия смогла ответить на него, хотя есть вероятность, что, как и в случае с другими многочисленными жалобами на насилие британских колонизаторов в Палестине, Комиссия отклонила бы и письмо аль-Хусаньи. На самом деле, в эпоху имперского интернационализма можно было бы сделать вывод, что Постоянная мандатная комиссия была частью проблемы, по крайней мере, в Палестине, где она порицала британцев за то, что они не были достаточно принудительны в подавлении восстания с самого начала. По сути, предполагаемый надзорный комитет одобрил применение насилия в отношении колониальных подданных, повторяя морализаторские рефрены Уингейта, Калвелла и других.

Тем не менее, письмо аль-Хусаньи вряд ли было написано напрасно. Оно, как и тысячи других, хранящихся в архивах, свидетельствует о том, что Британия применяла систематическое насилие в своей империи в ХХ веке. И если аль-Хусаньи и арабские палестинцы так и не получили должного рассмотрения своих жалоб, то другие имперские подданные в конце концов получили. В 2009 г. Британская империя впервые предстала перед судом, когда в Высоком суде Лондона пять пожилых истцов из племени кикуйю обвинили британское правительство в контроле за системой пыток и насилия в лагерях для заключенных в позднеколониальной Кении. Исторической основой дела стала книга Imperial Reckoning, а я выступал в качестве эксперта-свидетеля истцов. На момент подачи иска Министерство иностранных дел и по делам Содружества (Foreign and Commonwealth Office, FCO), выступавшее в качестве ответчика по делу, решительно отрицало любые проступки в своей бывшей империи, подобно правительству Чемберлена в Палестине в прошлом, и пообещало бороться с делом до победного конца. При этом компания с не меньшей яростью утверждала, что международное гуманитарное право и ЕКПЧ не имеют значения в Высоком суде Лондона - аргумент, который мог бы найти отклик у председательствующего судьи Маккомба.

Пинкер, несомненно, знал об историческом деле "Мау-Мау", о котором писали крупнейшие британские газеты. Однако, как и министр иностранных дел Уильям Хейг, он предпочел проигнорировать груды доказательств, свидетельствующих о систематическом насилии в колониальной Кении - насилии, которое едва ли было аномалией для восточноафриканской колонии Великобритании. Однако в конечном итоге, после четырехлетней судебной тяжбы, британское правительство изменило свой курс. После того как судья Маккомб вынес решение против двух ходатайств МИДа о прекращении дела, стало ясно, что он склонен считать, что Великобритания не выполнила свой "долг заботы". Иными словами, согласно решениям Маккомба, колониальное правительство Кении не выполнило цивилизаторскую миссию Великобритании, какой бы идеализированной она ни была и какой бы ни оставалась в представлении судьи.

В июне 2013 г. министр иностранных дел Хейг выступил в Палате общин с первым в истории признанием и извинением Великобритании за применение систематического насилия в империи, а также с выплатой 20 млн. фунтов стерлингов более чем 5 тыс. кикуйю, ставших жертвами британских пыток в лагерях для заключенных в Кении. По сути, британское правительство больше не могло прятаться за уловками либерализма и моральными утверждениями, отрицающими причастность насилия к его цивилизаторской миссии. Доказательства - большая часть которых была доступна Пинкеру во время его исследований на сайте - были просто слишком ошеломляющими. Пинкеру также были доступны свидетельства из множества других бывших британских колоний - таких, как Палестина аль-Хусаньи, - но он предпочел их проигнорировать или, возможно, отрицать их достоверность. Однако именно это отрицание свидетельств - в частности, сотен миллионов бывших коричневых и черных колониальных подданных - делает работы, подобные работе Пинкера, столь разрушительными в постколониальном настоящем. Отрицая свой жизненный опыт, эти мужчины и женщины, тем не менее, запечатлелись в памяти всего мира, и именно эти коллективные воспоминания вряд ли нуждаются в историках, вооруженных архивными данными, чтобы опровергнуть западноцентричные утверждения Пинкера о снижении уровня насилия в колониальных регионах в период британского правления XX века.

Часть 4. Темы

Глава 13. История насилия и индигенности. Пинкер и коренные жители Америки

Мэтью Ресталл

В марте 2019 г., в начале празднования пятидесятилетия испано-ацтекского столкновения, президент Мексики Андрес Мануэль Лопес Обрадор направил открытое письмо королю Испании и Папе Римскому с требованием "извиниться перед исконными народами за нарушение их прав человека, как они известны сегодня, за массовые убийства и так называемое завоевание с помощью меча и креста".

Подобный инцидент может показаться отражением "смелого нового мира", в котором, по мнению Стивена Пинкера, мы живем, где завоевательные войны отменены, а мировые лидеры могут настаивать на публичном признании совершенных в прошлом злодеяний. Как отмечает Пинкер, публичные извинения религиозных и политических лидеров за акты насилия, совершенные десятилетия, а то и столетия назад, стали неуклонно расти в международной политической культуре с 1980-х годов. Требуя или предлагая извинения за вторжения и зверства истории, лидеры фактически отмечают тот факт, что такие преступления существовали в жестоком прошлом, но не являются частью мирного настоящего.

Хотя испанские официальные лица и возразили против высказываний Лопеса Обрадора, их реакция, тем не менее, повторяет те же самые предположения относительно насилия в прошлом и настоящем. Письмо мексиканского президента попало в прессу как раз в тот момент, когда испанцам оставалось несколько недель до голосования на всеобщих выборах, и поэтому политики, участвующие в избирательной кампании, как левые, так и правые, осудили это требование как "оскорбление Испании" (как выразился лидер консерваторов Пабло Касадо). Но, не считая защитного национализма, высказывания испанских политиков подразумевали, что современные укоры в адрес исторических актов насилия являются абсурдным анахронизмом - ведь мир и раньше был жестоким местом. Согласно этой пинкерской точке зрения, бессмысленно обвинять одну нацию в прошлых преступлениях против других, поскольку в прошлые века все нации совершали захватнические и иные преступления, тогда как сегодня все (или почти все) нации стремятся к общим ненасильственным целям.

Когда позднее, в 2019 г., Лопес Обрадор выступил с критикой конкистадора Эрнандо Кортеса, официальный историк испанского родного города конкистадора выразил протест против того, что президент предается "презентизму", "оценивая события пятивековой давности по стандартам XXI века". Другими словами, испанский историк сделал пинкеровское предположение, что грань между добром и злом не пространственная, а временная или хронологическая. Триумф "сил цивилизации и просвещения" (цитируя заключительную строку книги Пинкера) отделяет нас от грубого и мерзкого прошлого, создавая два мира с совершенно разными моральными нормами.

Трансатлантическая словесная война между Лопесом Обрадором и его испанскими недоброжелателями вызывает в памяти и более специфический аспект аргументации Пинкера, который является предметом данной главы. Письмо мексиканского президента можно рассматривать как акт отклонения, подобный тому, который использовал Пинкер, в частности, в своей работе "Лучшие ангелы нашей природы", посвященной коренным народам Америки. Переложив на Испанию и католическую церковь всю ответственность за лишение коренных американцев их прав человека, Лопес Обрадор уклонился от рассмотрения вопроса о насилии против коренных народов - в широком смысле - на протяжении последних пяти веков. Вместо этого в центре внимания как сторонников, так и критиков Лопеса Обрадора остается прошлое, которое грубо искажено и неверно истолковано.