Ангел-мечтатель (СИ) - Буря Ирина - Страница 99

В конечном итоге, в сознании поверженного наземь Пегаса я уловил лишь обрывки бессвязных, но не произносимых вслух фраз, а камера запечатлела свидетельства неправомерного применения силы карающим мечом. Которые я решил сохранить на тот случай, если последний мне снова условия ставить вздумает.

Ничего больше ни камера, ни глаза не зафиксировали. Мы с Гением просто вдруг остались одни.

— Интересно … — протянул он задумчиво, переводя взгляд с одного края полосы на другой.

— Вы обучили такому искусству эту бездарь? — воспользовался я, наконец, полным отсутствием оппонентов в пределах слышимости.

— Картину верно глаз рисует, — забормотал Гений, глядя сквозь меня, — без искажений и прикрас. Но то, как мозг ее трактует, всегда сбивает с толку нас.

— Зачем Вы это сделали? — не позволил я ему сбить меня с толку очередной шарадой.

— Знания никогда не исчезают, — встряхнулся он. — И зачастую возвращаются абсолютно непостижимым путем. Я перенес Вас для выполнения определенной задачи, — поднял он руку в ответ на мой нетерпеливый жест, — он же переносится сам, и, похоже, для него имеет значение конечный пункт. По крайней мере, за нашим дорогим Стасом он вернулся медленнее, чем переместился в противоположном направлении.

— Вы хотите сказать, что он сам — каким-то загадочным образом — приобрел это умение? — уточнил я, отказываясь скрывать недоверие в голосе даже из вежливости.

— Или оно нашло его, — усмехнулся Гений, пожав плечами. — В нем-то самом нет ничего нового. Когда-то я тоже мог перемещать в пространстве и себя, и других, не особенно задумываясь над этим. Потом … — Он помолчал, жуя губами. — … я утратил эту способность, и вернулась она только сейчас, после демонстрации подобной нашим дорогим Анатолием. И в ограниченной форме — только в отношении Вас. Вопрос: почему?

— Почему только меня? — неловко потупился я в ожидании редчайшего у нас комплимента.

— В отношении Вас как раз все понятно, — небрежно отмахнулся он. — Я и прежде мог направлять исключительно своих сторонников. Вопрос в другом: почему эта способность возродилась в представителе противоположного течения, которое никогда не славилось склонностью к оптимизации своей деятельности. Кстати, заметьте — это далеко не единственная способность, демонстрируемая в последнее время данным представителем. Не говоря уже о совершенно новых, никому прежде не известных и внезапно открывшихся нашей дорогой Татьяне. С моей точки зрения, вероятность такого совпадения уверенно стремится к нулю. Я бы скорее предположил, что им предоставляются средства для выполнения некий задачи. Общей задачи — что снова возвращает нас на землю.

— А туда Вы можете меня перенести? — вспомнил я о своем втором запланированном вопросе, с каждой минутой приобретающем все большую важность.

— Пока не могу точно сказать, — с сожалением покачал он головой. — Сейчас у Вас и так есть туда доступ — эксперимент нельзя будет назвать чистым. А когда Вас этого доступа лишат, я буду уже далеко — так что придется подождать моего возвращения.

— А как Вы собираетесь путешествовать, если не можете себя никуда понести? — спохватился я, нахмурившись.

— Мой дорогой Макс! — выпучил он на меня глаза с видом запредельного изумления. — Не думаете же Вы, что я буду парить среди звезд в материальном виде, физическими способами обыскивая каждую встретившуюся мне планетарную систему?

Я молча потряс головой, предоставив его мозгу трактовать эту картину, как ему заблагорассудится.

— Мне нужно достучаться до сознания Творца, — вздохнув, нарочито терпеливо продолжил он. — И искать его, и убеждать можно только с помощью своего собственного — мое просто наилучшим образом предназначено для второй части задачи. А тело мое останется здесь — для сохранности, — хихикнул вдруг он совершенно неподобающим образом. — В крайнем случае, решат, что я погрузился в глубокие раздумья — если вдруг найдут его.

— Что значит — если найдут? — подумал я о его заявке на внештатную должность в новом подразделении.

— Ни для кого не секрет, — с важным видом провозгласил он, — что я предпочитаю проводить время за пределами нашей цитадели. Неограниченное время. А на верхних ее горизонтах расположено никому точно не известное количество заброшенных помещений — идеально подходящих для уединенных размышлений.

— А если все же потребуется Ваше присутствие? — настаивал я, чтобы предусмотреть все неожиданности.

— Ваша задача — тянуть время, чтобы такой потребности не возникло, — неожиданно резко оборвал он меня. — Но канал связи со мной я Вам все же оставлю. Только Вам, — подчеркнул он наставленным мне в грудь пальцем, — остальные будут действовать намного эффективнее в условиях видимой самостоятельности. От Вас же я буду ждать краткие отчеты о произошедших за день событиях и более подробные сообщения в экстренных случаях.

— Как мне Вас вызывать? — с готовностью настроился я на деловой лад.

— Никак, — снова глянул он на меня с удивлением

Мне стоило большого труда проглотить фразу, давно уже ставшую визитной карточкой карающего меча.

— Мой дорогой Макс! — заметил ее все же Гений в моем сознании. — Не в обиду Вам будь сказано, но там, где я буду находиться, Вы вряд ли сможете до меня дотянуться. Не говоря уже о том, что такой контакт или даже попытка оного без труда будут обнаружены при сканировании. Да-да, — закивал он головой, когда я потрясенно отшатнулся, — скрытное наблюдение отныне не исключено даже у нас. Именно поэтому мы говорим здесь и сейчас, а когда вернемся, — ткнул он большим пальцем себе за спину, в сторону входа в нашу цитадель, — я попрошу Вас поставить блок и держать его постоянно.

— Но чтобы отправить Вам сообщение, — растерялся я, — мне придется из-под него выйти …

— Разумеется, — без тени сомнения подтвердил он мои опасения. — Поэтому этот выход должен быть максимально невинным … я бы даже сказал: по-детски невинным. А что может вызвать такие ассоциации у наших бдительных Аргусов, — окончательно оживился он, — лучше, чем земные игрушки. Покажите-ка мне Вашу — которой Вы только что пользовались.

Я снова вытащил телефон, которым заснял нападение карающего меча на избранника старинных умений. Гения особо заинтересовала в нем функция надиктовки сообщений, их пересылка и уведомление о вновь поступивших.

— Насколько я понимаю, к текстовым можно и зрительные образы добавлять? — хитро прищурился он.

Я молча кивнул, ожидая разъяснений.

— Замечательно! — почти пропел он, возбужденно потирая руки. — Как я уже говорил, однажды рожденная идея исчезнуть просто не может. А человечество, способное уловить ее и воплотить даже на элементарном материальном уровне, стоит того, чтобы за него побороться.

Гений велел мне привязывать свои мысленные отчеты к образу телефона — о чем такой же в его сознании будет подавать ему сигнал. В случае вопросов о такой необычной у нас бюрократии я всегда мог сказать, что веду свою собственную хронологию всех событий в новом подразделении — во избежание любой провокации со стороны светлых и обвинения представителя нашего течения в подрывной деятельности.

— А Ваши сообщения? — напомнил я ему о возможности чрезвычайных ситуаций.

— Держите их под блоком, — небрежно бросил он.

— А если его взломают? — решил я все же упомянуть заведомо невозможный сценарий.

— Хм, — нахмурился он. — Вы правы, сейчас уже ничего нельзя предполагать со стопроцентной уверенностью. Я мог бы, пожалуй, инвертировать свои сообщения …

— Что сделать? — осторожно переспросил я, решив, что он с ходу подхватил мою идею обсудить невозможное.

— Ну, не только же материальные объекты можно делать неощутимыми, — задумчиво потер он лоб. — Информацию тоже можно сжать в микроскопическую точку, которая никогда не привлечет внимания в потоке обычных мыслей …

— А как я ее там найду? — занервничал я, убеждаясь, что просто выслушивать его шарады несравненно приятнее, чем становиться испытательным полигоном их реализации.