Ангел-мечтатель (СИ) - Буря Ирина - Страница 163

Света икнула.

— И отец Дары, — ликвидировала я последнюю утайку.

— Как отец? — ухватилась Светка за более понятный ей аргумент. — Я же того фанфарона помню — лощеный, слащавый, ничего общего …

— Они все внешность менять могут, — развеяла ее спасительные сомнения Марина. — Вот на Татьяну глянь — ты ее тоже такой помнишь?

Светка выставила перед собой две руки: одну — ладонью к ней, другую — ко мне.

— Так! — решительно скомандовала она. — Тихо. Я поняла. У меня крестница — не просто полу-ангелица, а темная. Чаю.

— Свет, да нет у них белого и черного! — Не хватало еще, чтобы на наших детей и на земле начали ярлыки вешать! — Так же, как и у людей. Заговор этот светлые задумали, а раскрыл его Люк — который у темных очень даже крупная шишка. И который, между прочим, прямо перед нашим возвращением встречался с самим небесным главой — и получил добро на пресечение нападок на землю!

Теперь переглянулись Светка с Мариной — с одинаково встревоженными лицами.

— С каким главой? — осторожно поинтересовалась Светка.

— Татьяна, ты точно в порядке? — озвучила Марина свои подозрения.

— Тьфу! — ответила я обеим сразу. — С тем самым, о котором ты подумала. А ты можешь у него сама спросить — он действительно не врет, только иногда так ответы свои изворачивается, что все слова понятны, а что за ними стоит — нет. Так что лучше прямо в лоб — Да или Нет.

— Отлично! В лоб — это самое надежное! — подхватилась Марина с места и ринулась к двери в гостиную.

— Свет! — взмолилась я. — Чаю! Пожалуйста — в горле же пересохло!

То ли мои слова вернули Марине ее обычный непререкаемый тон, то ли затянувшееся ожидание — но не успела Светка поставить по второму разу чайник, как на кухню влетели, как ошпаренные, все дети и Тоша. За которым и Киса тихонько бочком протиснулся. С видом вселенской трагедии на лице.

Светке пришлось готовить чай на всех, и в привычной суете она немного пришла в себя — только глазами стрельнула, когда Дара голос подала.

— А о чем это вы тут секретничали? — обдала она нас обеих своей неотразимой улыбкой, когда Светка возле меня оказалась.

— Об ангельской студенческой жизни, — отшутилась я.

— А нам? — тут же загорелась Дара, и все остальные тоже, словно по команде, поближе к столу придвинулись.

Повторяться мне не пришлось — и дети, и Тоша с Кисой были в курсе основных событий. Их больше интересовали подробности — стиль обучения в разных отделах, организация их работы и взаимоотношения между ними.

Личные каналы мысленной связи — или перемычки, как их называл тогда еще только Винни — не произвели на детей никакого впечатления: они их подобием с самого детства пользовались. А вот у Тоши взгляд расфокусировался, и он беззвучно зашевелил губами, глядя куда-то вдаль и сосредоточенно моргая.

Услышав о моем открытии — как распознавать инвертированных ангелов — о котором я случайно проболталась, рассказывая о своем особом курсе в павильоне Стаса, они тоже только озадаченно переглянулись: оказалось, что они и этим умением давно владеют, причем без сопутствующего дискомфорта, который на всех нас действовал буквально убийственно.

А вот Тоша мгновенно проснулся.

— Всех Стасовых мордоворотов обучила? — заплескалась обида в его все еще широко раскрытых глазах. — И темных? А меня?

Я вполне резонно поинтересовалась, когда — до сих пор — могла это сделать. Он отвел глаза, обронив с горечью, что Стасу и Максу, которым земля в то время была все еще вполне доступна, это тоже даже в голову не пришло — и я дала ему честное слово исправить эту вопиющую несправедливость в самое ближайшее время.

Ну и конечно же, в разговоре то и дело всплывал мой ангел: его безуспешные попытки сделать из меня физкультурницу в павильоне своего бывшего отдела, его соперничество с ребятами Стаса, его соблазнение целителей нашими воспоминаниями, его холодный прием у администраторов, которые припомнили ему все чрезмерные запросы в его бытность на земле, его стычки со Стасом, его знакомство с Винни, его арест, его лавирование на допросах внештатников, его ссылка, его побег из нее, его появление на церемонии распределения и похищение меня в башню темных, к Винни …

Эта часть рассказа постоянно сопровождалась шутливыми замечаниями — одобрительными со стороны детей и саркастическими в устах Тоши — и Светка, притихшая было с вновь округляющимися глазами всякий раз, когда речь заходила об ангельской специфике, под конец окончательно расслабилась и начала совершенно естественно прыскать вместе со всеми от смеха.

Что лишило и все наши последующие встречи и надрыва, и скованности. Мы так и болтали — то с ней и Мариной, когда Люк с детьми и Тошей переговаривался, то с ними, когда Марина требовала своей доли его внимания. И возвращаясь в офис, я старательно утрамбовывала эти живительные воспоминания в своем батискафе — чтобы для новых места хватило.

Мой ангел меня ни разу не спросил, почему я даже за пределами офиса свой щит не опускаю. Он и Игорю-то позвонить всего лишь раз предложил — и не стал настаивать, когда я, боясь выдать себя неосторожным словом и сославшись на усталость, попросила его немного отложить звонок.

Встрепенувшаяся было после первого побега на землю совесть снова улеглась, ворча — и уступила место насторожившейся наблюдательности.

К концу третьего дня, после очередного возвращения моего ангела из главной ангельской администрации, сомнений у меня уже не оставалось — у него явно появились свои тайны. Он полностью отстранился от меня — точно так же, как в то давнее время, когда на земле возле Гали начал Макс в ипостаси Дениса крутиться, и мне не положено было знать, что это темный. Тогда у меня, правда, еще никакого опыта не было в том, на что внимание обращать, но сейчас мне нескольких его коротких взглядов искоса хватило, чтобы понять, что у меня за спиной снова какие-то ангельские интриги плетутся.

Причем тайны появились не только у него. В офисе он сбоку от меня сидел и у меня не было возможности постоянно наблюдать за ним, а вот Стас с Максом на линии прямой видимости располагались. И я просто не могла не заметить, что у них обоих то и дело экран замирал — а вместе с ним и выражение лиц. После чего Стас обычно мрачнел до вида грозовой тучи, а Макс выглядел настолько удрученно-растерянным, что в первый раз я даже сморгнула, решив, что привиделось.

И стрельба глазами после каждого такого контакта с Винни велась во все стороны: подозрительно друг на друга и настороженно на меня. Ну, понятно — больше сюрпризов со стороны предмета интерьера никто не хочет, его и отстранили от каких бы то ни было дискуссий. И не исключено, что с подачи Винни — судя по всему, я его в роли пропуска на землю вполне устраиваю.

Как же это пренебрежение отличалось от атмосферы наших земных встреч! Только там — среди добродушного подтрунивания и с горячим чаем в руках — я оттаивала.

Там я видела, что мне искренне рады.

Там со мной говорили на понятном мне языке.

Там я осознавала себя нужной и равной.

Там я чувствовала себя дома.

Ну что же, я предупреждала этих великих конспираторов. Режущую им глаза мебель очень легко убрать с этих глаз долой.

— Девчонки, я остаюсь! — воспользовалась я тем, что на ближайшей встрече Люк снова уединился с детьми и Тошей. — Марина, ты на машине? Можно пока к тебе? Потом я где-нибудь устроюсь.

Светка с Мариной переглянулись.

И они туда же?!

— Татьяна, — мрачно бросила Марина, раздраженно дернув головой. — Ни черта из этой затеи не выйдет.

Я смотрела на нее, пытаясь переварить услышанное — желудок в знак протеста сжался в комок.

— Ни ко мне, ни к Светке, ни к Игорю тебе нельзя — там в первую очередь искать будут, — продолжила Марина, пригвоздив меня к стулу тяжелым взглядом. — В гостиницу или квартиру снять — документы нужны. На работу ты тоже не устроишься — жить на что?

— Мы, конечно, поможем, — торопливо встряла Светка с совершенно несчастным видом. — Но ты же теперь бессмертная — что будешь делать, когда нас не станет?