Егерь-3: Назад в СССР - Рудин Алекс - Страница 6

– Ну, мало ли… – миролюбиво протянул я. – Вдруг друзья отговорили. Или с какой-нибудь девочкой познакомился, и тебе теперь не до учёбы.

– Да иди ты! – вспыхнул брат, но тут же взял себя в руки.

– А с ребятами из экспедиции созваниваешься? – снова спросил я.

– С какими ребятами? – деланно удивился Серёжка.

– Ну, вот хоть с Таней.

– С Таней?

Брат сделал вид, что задумался.

– А, вспомнил! Нет, не созванивался.

– Что так? Ты же всего две недели тому назад её на вокзале провожал. Поссорились, что ли?

Серёжка беспомощно смотрел на меня. Да и мне надоело играть с ним в кошки-мышки. Я вздохнул, отодвинул тарелку и взглянул на часы.

– Серый, помнишь, я тебе говорил, что ты можешь на меня положиться?

– Ну!

Брат исподлобья смотрел на меня.

– Мама придёт через час. Позови, пожалуйста, Таню, и вместе обсудим – что у вас случилось.

Серёжка прикусил губу.

– Давай, Серый!

Дверь спальни родителей тихонько скрипнула. На пороге стояла Таня.

Она была одета в коричневое школьное платье и чёрный фартук. На груди крошечным алым пятнышком горел комсомольский значок.

– Здравствуйте! – тихо сказала Таня.

– Да нельзя ей домой! – отчаянно выкрикнул Серёжка. – Ты же ничего не понимаешь!

Я посмотрел на брата.

– Так объясните. Что вы собирались делать? Через пятьдесят минут вернётся мама – что ты собираешься ей сказать?

– Я, наверное, поеду, – вздохнула Таня.

Её руки нервно теребили подол передника.

– Я… просто не хотела идти в школу сегодня. Мне надо было подумать. Села в электричку и поехала к Серёже.

Таня встала с табуретки.

– Там моя куртка…

Чёрт! Детский сад какой-то.

– Таня, сядь, пожалуйста, – очень мягко сказал я.

Таня снова опустилась на табурет.

– Ребята, любую проблему можно решить. Но сначала надо её понять. А как понять, если вы молчите?

Я видел, что мои слова не убедили их. Глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, и продолжил:

– У меня есть знакомые. Очень хорошие знакомые, которые смогут помочь. Но надо же сначала разобраться, верно?

Серёжка беспомощно смотрел на Таню. Ох, знаю я этот взгляд! Братишка влюбился по уши, и даже скрыть это не может.

Таня сидела, низко опустив голову. Уши её чуть покраснели.

– Моя мама… – с трудом сказала она. – Ну, в общем, она выпивает. И ещё…

– Приводит домой мужчин, – закончил я за Таню.

Она вскинула голову.

– Откуда вы знаете?

– Таня, если я ошибся, то прошу меня простить. Но…

– Вы не ошиблись, – еле слышно прошептала Таня.

– Понятно.

Я почесал переносицу.

И в самом деле, всё было понятно. Мать у девочки пьёт давно. Но если Таня убежала из дома – значит, случилось что-то ещё.

Я догадывался, что именно. Но какой смысл расспрашивать об этом девочку? И без того ясно, что ей нельзя возвращаться домой одной.

– Другие родственники у тебя есть? Такие, у которых можно пожить какое-то время?

– Бабушка, – кивнула Таня. – Но она уже старенькая. Если я к ней пойду – её мама будет ругать.

Голос Тани задрожал.

– А подруги? – торопливо спросил я. – Ты можешь у кого-нибудь переночевать?

– Да. У меня есть подруга, Ира. Мы вместе учимся. Иногда я у неё ночую, но…

– Но переехать к Ире насовсем ты не можешь.

Таня опустила голову ещё ниже.

– У Иры очень хорошие родители. Но у них двухкомнатная квартира, и ещё младшие брат и сестра.

Знакомая ситуация. Вот с чем в СССР до сих пор трудно – так это с жильём.

– Понятно, – снова сказал я. – Поэтому летом ты записалась в археологическую экспедицию.

– Не поэтому! – снова выкрикнул Серёжка. – Таня любит историю! И учится очень хорошо!

– Это правда? – поинтересовался я.

– Да, – кивнула Таня. – У меня одни пятёрки. Я уроки на продлёнке делаю с первого класса – всё равно там больше заниматься нечем.

– Одни пятёрки – это очень хорошо. Но сегодня ты школу прогуляла, так? Что завтра скажешь учителям?

– Я написала записку, как будто от мамы. Что заболела. И попросила Иру отнести её Валентине Михайловне.

– Валентина Михайловна – это ваш учитель?

– Классная руководительница.

– А что она преподаёт?

Я спросил это просто так, чтобы Таня хоть немного расслабилась.

– Русский язык и литературу.

– Так. Сегодня ты ночевала у Иры?

Таня молча кивнула.

– А телефон у твоей подруги есть?

– Есть у её соседки, бабы Веры.

– Ты можешь ей позвонить? Чтобы Ира и её родители не волновались?

– Да.

Таня опять хотела встать с табуретки, но я остановил её.

– Подожди.

И повернулся к Серёжке.

– Серёга, поставь-ка чайник! Попьём спокойно чаю и подумаем – как быть.

Серёжка молча поднялся, налил в чайник воды и поставил на плиту.

– Думаю, сегодня ты вполне можешь переночевать здесь, – наконец, сказал я. – Только предупреди Иру. А я поговорю с родителями. Серёжка, у вас к чаю что-нибудь есть?

Брат заглянул в полку, которая висела над холодильником.

– Печенье. Вот!

Он поставил на стол вазочку с изрядно подсохшим сухим печеньем.

– Не годится.

Я нашарил в кармане три рубля и протянул брату.

– Держи! Сгоняй в магазин, купи пряников. Возьми полкило колбасы, если будет. Хлеб с булкой. И картошки. А, погоди!

Я протянул ему ещё рубль.

– Десяток яиц.

Хлопнула, закрывшись за Серёжкой, входная дверь.

– Спасибо! – сказала Таня.

Я улыбнулся.

– Да не за что. Олька! Иди сюда!

Сестрёнка немедленно оказалась в кухне. Понятное дело – подслушивала в коридоре. На Таню она даже не взглянула, всем видом изображая равнодушие.

– Олька, ты фломастеры у Серёжки уже выпросила?

– Да больно надо! – фыркнула сестрёнка. – Они у него старые, засохшие уже!

– А новые хочешь? Тогда приюти хорошего человека на ночь в своей комнате, ладно? С папой и мамой я договорюсь.

Олька задумалась.

– Не надо фломастеров. Я и так приютю… приючу… Тьфу! А ты точно договоришься? Не влетит?

– Не влетит, – улыбнулся я. – Идите, пообщайтесь. А я маму с работы встречу.

Я вышел на улицу. Зябкий октябрьский ветер пробирал до костей. А Таня ещё собиралась на электричку! Мужественная девчонка!

В общих чертах в моей голове уже созрел план действий. Но не хватало кое-какой информации.

Темнело. Череда дворов возле трёхэтажек освещалась только лампочками, которые горели над каждым подъездом. Сейчас их никто не разбивал и не выкручивал, чтобы унести домой. Золотое время!

В конце улицы показалась невысокая женская фигура. Я сразу узнал её, и сердце защемило.

Это шла с работы мама.

В детстве я иногда поджидал её вот так, возле подъезда. Всегда замечал издали и бежал навстречу, чтобы помочь поднести сумку.

Почему не встречал возле работы? Да чёрт его знает. Наверное, потому, что забывал, забегавшись с пацанами.

Я быстрым шагом пошёл навстречу маме.

– Привет, мам! Давай сумку!

– Андрюша! Ты как здесь?

– Приехал по делам, и вот.

Мама радостно улыбнулась. Она всегда умела радоваться каждой мелочи – солнечному дню, встречному человеку, хорошей книжке.

Даже цветы у неё на окнах никогда не вяли – зеленели и цвели даже зимой, в морозы. Несколько раз я видел, как подруги приносили ей полуувядших задохликов в горшках. Но стоило им постоять у нас дома – и они на глазах крепли, пускали новые листья, а потом и бутоны.

– Слушай, мам! – внезапно сказал я. – А не хочешь в выходные приехать ко мне? Сходим за грибами вместе!

– Почему нет? – улыбнулась мама. – Только в субботу, ладно? Я и отца захвачу.

– Договорились. Слушай, тут такое дело… только вы Серёжку не ругайте, ладно? Я уже с ним поговорил. Не мог он по-другому поступить.

Внимательно поглядывая на мамино лицо, я рассказал ей про Таню.