Навья кровь (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 55

Конечно, Лиза озвучила отчиму сильно отредактированную версию своего приключения. Ни слова о буферной зоне, о Нави и полуденицах. Для отчима она просто убежала прочь от выстрелов, проверила по карте, где находится другой ближайший телепорт и дошла до него за пару часов без происшествий.

— Короче, ладно. Что с тебя взять.

Олег Дмитриевич открыл ящик стола, достал бутылку вишнёвой наливки, отмерил полстакана и залпом выпил.

«Так вот почему он добрый такой. То-то от него спиртным несёт, но я думала, вчерашнее не выветрилось. А ведь ещё пара стаканов, и он пойдёт по деревне искать „непорядок“, за который „кому-то надо ответить“. Хорошо, что я сваливаю».

— Гляди, дура. Все остальные скелеты в театральных позах, а этот — на полу валяется. И голова отдельно. И верёвка с люстры свисает. И лист бумаги на груди. Всё ещё не понимаешь?

Лиза, ожидая нового шквала оскорблений и насмешек, нехотя покачала головой.

— Это тот, кто устроил этот балаган. А потом он повесился. На груди — записка с объяснением. Невнятное, конечно, бессвязное, но для умного человека разобраться не составляет труда. Как мир в труху превратился, он один в живых остался. Там, где сейчас болото, лиловый туман клубился. Уходить, искать живых он зассал, так и жил на этом огрызке городка. Трупы разлагались, воняли, с потолка жижа вонючая капала, общения не хватало, и, короче, он с ума сошёл. Притворился, понимаешь, что соседи живые, понаставил их в разных позах, а потом они ему даже отвечать стали, прикинь? Сам придумал реальность, сам в неё поверил. Да у него столько друзей никогда не было, как после того, как кукуха отлетела. Вот так вот загадка, которая будоражила всех читателей гомельской газеты, оказалась разгадана. Мной.

Лиза слушала, открыв рот. Когда отчим, наконец, замолчал, осторожно спросила:

— Вы всё это по фотографии поняли?

— Ты что, тоже кукухой поехала? Нет, конечно. Я на фотках только нестыковку с позой трупа заметил, так что взял Серёгу, с которым ты туда ходила, и сам смотался. Нашёл записку, прочитал.

«Ага, а от меня требует вот так вот по картинке догадаться! Козёл».

— Короче, Лиза. Ты сейчас туда вернёшься. Во второй половине дня в Советы явится заказчик. Тебе нужно подобраться вплотную и снять всё, что он будет делать. Поняла?

Лиза закивала.

— Нихрена ты не поняла. Я слил координаты Советов начинающему некроманту. Ему нужен материал для тренировок, а там — идеальное место. Со свежими трупами он ещё не умеет работать, а старые попробуй найди — нынче принято сжигать, а не хоронить по канону. К тому же все известные места, в которых люди пожили, чистили от костей: выбрасывали в туман, так что большинство древних мертвецов Изнанкой отмечены, колдовством напитаны. Нельзя предсказать, как заклятия некроманта на них подействуют. А эти — стопроцентно чистые. Лежат, гы-гы, стоят и танцуют двадцать пять лет без воздействия потустороннего мира, хозяина дожидаются. Да ещё и топь вокруг, если какая-нибудь тухлая нежить из-под контроля вырвется, далеко не уйдёт.

Петрович передёрнуло. Некромантией занимались на свой страх и риск совсем отбитые на голову колдуны. Их вообще старались в общины не пускать. А отчим общается с такими, ещё и сливает им информацию, где можно найти объекты для использования!

Её гримаса не осталась незамеченной:

— Чего кривишься? Чистоплюйка, тоже мне. Ты думаешь, я зачем тебя за ним посылаю? Чтобы ты сняла, как он их поднимает. Звук тоже пиши. Да не бзди, я его потом тоже сдам, кому надо.

Лиза не удержалась. Резко, со злым смешком спросила:

— Кому? Каждый живёт, как хочет. Его максимум изгнать или казнить могут, если он обитает в общине какой-то, но что-то сомневаюсь.

— Ишь ты, разговорилась. Зубки показываешь? Ну-ну.

Олег Дмитриевич снова залез в ящик, выпил, и спокойно, совершенно, как нормальный человек, сказал:

— Кому надо, сказал же. Знаешь, сколько на Земле идиотов, которые колдунов ненавидят и пытаются истребить под корень? Некоторые не делают разницы между магами и нечистью, и тех, и тех вырезают, некоторые на нечисть работают, устраняют, так сказать, тех, кто представляет жителям Изнанки угрозу или конкуренцию. Кто-то людей со сверхспособностями забесплатно истребляет, а монстры их не интересуют. «Чистота человечества», «Чистые люди», «Божьи каратели», «Дети Мораны», «Светлое будущее»… Тонны, просто тонны дефективных, причём даже не всех фанатиками назвать можно.

Он вдруг встал, обогнул стол, наклонился близко-близко, и прошептал, обдав перегаром:

— Понимаешь, Петрович? Будешь меня держаться, работать, не спрашивая и не сомневаясь в моей компетентности, узнаешь о мире столько, сколько сможешь унести. А станешь нос воротить, продам кому-нибудь из этих дебилов, монстрюха ты наша.

Лиза побелела, отчим оскалился:

— Думаешь, я не знаю, что Юля элитной нечистью трахнутая? Прекрасно знаю. Так что цени мою заботу. Другой давным-давно тебя утопил бы или сжёг. А я даю шанс встроится в нынешний мир, обтесаться, так сказать, занять подходящее для тебя место. Оно повыше будет, чем у обычных людей, уж кто-кто, а я это понимаю.

Олег Дмитриевич резко отпрянул, вернулся за стол:

— Я тебе сейчас рассказал такое, о чём многие, даже наделённые властью, не в курсе. Сложно коммуницировать нынче. А я — паук. Инфу по крупицам собираю, делаю выводы, продаю, кому надо.

Самодовольство сочилось из каждой поры Олега Дмитриевича. Он принялся рассказывать, какой он умный, хитрый и внимательный, как он плетёт паутину и рано или поздно благодаря грамотному использованию самого ценного современного ресурса, то есть, информации, займёт подходящее ему высокое положение в мире. Даже спасителем человечества себя назвал.

Он заливался соловьём, но Лиза не особо его слушала. Она до сих пор пыталась прийти в себя.

«Он и вправду знает. Не зря подозревала. Действительно, паук, как ловко он меня подвёл к тому, что выбора у меня особого нет. Либо я работаю на него, выполняя сомнительные задания, либо он сбагрит меня в куда более неприятное место, где и убить могут, или ещё чего похуже. Бежать? А как же мама и малышня? Да и кому я нужна, порченная недонечисть?»

— Чтобы подобраться поближе к колдуну, воспользуешься своей фишкой, отбивающей мозги.

— А?

Отчим закатил глаза:

— Я говорю, воспользуешься своим талантом становиться неважной, незаметной, подберёшься как можно ближе, запишешь видео. Пятиминутного ролика будет достаточно, но в идеале десять. Будет доказательство для сделки.

«Он и об этом знает!»

— Арбалет пронести всё равно не сможешь через телепорт, так что пусть пока полежит в тайничке.

Увидев, что Лиза в ужасе, довольно засмеялся:

— Не ври мне, это чревато. На ферме сложно что-то скрыть. Не пизди, с кем не надо, о наших делах, и будешь, как сыр в масле. Если сможем жить душа в душу, не пожалеешь. А теперь иди. К вечеру жду видеозапись.

Молодой, очень худой и узкоплечий мужчина в растянутом свитере и чёрных джинсах, стоя в одной из квартир на третьем этаже, зачитывал по бумажке заклинание на латинском. Лиза по своему обыкновению прекрасно понимала текст, в отличие от самого некроманта — тот сделал несколько глупых ошибок в окончаниях.

— Еxsurge mortuus et mihi serviens ut timeant me inimici mei aspicere.

«Воскресни из мертвых и служи мне, чтобы враги мои боялись смотреть на меня. Надо же, какой простой и прямолинейный заговор. Интересно, а другие заклинания я могу понимать?»

Лиза явилась сюда незадолго до колдуна и успела в подробностях рассмотреть мертвеца, который привлёк внимание отчима. Записки на груди, естественно, уже не было, и, сколько девушка не глядела на череп, отделённый от остального скелета, так и не поняла, как его можно отличить от других местных трупов.

«Может, этот урод и не совсем уж зря от себя в восторге. Ну, никак не соображу, за что именно зацепилось его внимание!»

Приход некроманта девушка едва не пропустила. Помог нюх на опасность — неизвестно, насколько колдун был опытный, но он явно не обрадовался бы свидетелю. И убить молодую девушку, невесть как сюда попавшую, он бы случая не упустил. Так что Петрович, внимательно прислушиваясь к чутью, пошла навстречу опасности. Сначала, стараясь не дышать, крадучись, проследила за мужчиной, пока он не зашёл в одну из квартир, и только потом воспользовалась бормоталкой для отвода глаз.