Штурмовик из будущего 3 (СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич - Страница 27

Экспат аккуратно зашел в хвост «восемьдесят шестому». Враг был перед ним как на ладони. Ночное зрение мантиса позволяло разглядеть самолет противника во всех подробностях. Зализанный хищный корпус, кабин стрелков не видно. Да и зачем они ему с такой-то запредельной высотой полета? Но сегодня это станет для гитлеровцев проблемой. Большой проблемой!

Из моторов «юнкерса» били лиловые всполохи пламени, освещая паучью свастику на широких крыльях. Григорий прицелился и дал первую очередь.

Пушка басовито рыкнула в унисон с пулеметами. Экспат отчетливо видел, как снаряды вырвали из борта разведчика куски металла и полыхнули внутри его толстого корпуса. Миг, и наружу выплеснулись сначала густые клубы дыма, а затем и длинные языки пламени. Готов, паскуда, посыпался!

Не теряя времени, Дивин выполнил элегантный разворот, опустил нос «аэрокобры» и понесся к идущим бомбардировщикам, настигая противника. Там еще никто не сообразил, что их товарищ уже начал беспорядочно падать вниз, получив внезапный смертельный удар.

Григорий приблизился на расстояние шестидесяти — семидесяти метров к правому «юнкерсу». Ах, какая красота, словно на полигоне. Подходи и бей. Особенно радует тот факт, что можно не опасаться появления «худых» или «фоккеров».

Огромная туша медленно вползла в прицел и, наконец, заполнила его целиком. Тут даже если и захочешь, то все равно не промажешь, можно спокойно выбирать, куда именно бить гада. Ну, получай. За Таю!

Ду-ду-ду!

Крыло бомбардировщика скрылось во вспышке разрывов, а затем медленно, будто нехотя, отломилось и закувыркалось вниз. А сам «восемьдесят восьмой» рухнул следом, вращаясь вокруг собственной оси.

На двух оставшихся «ночниках» закрутились колпаки воздушных стрелков, зашевелились тонкие хоботки пулеметов. Ишь, как стараются, зло усмехнулся про себя экспат. Представляю, какая сейчас царит на борту у этих «рыцарей неба» паника. Ведь так хорошо складывался очередной полет и не тебе — два экипажа уже потеряны. А противник при этом не обнаружен.

Что ж, продолжим веселье. «Кобра» послушно взмыла вверх, набрала высоту, а потом, повинуясь движению ручки управления, легла на спину, выполнила «мертвую петлю» и снова обрушилась на судорожно мечущиеся «юнкерсы». Очередной короткий залп и ведущий вспыхнул точно новогодний фейерверк. Здоровенная махина бомбардировщика окуталась облаком огня и густого дыма, из которого вдруг посыпались вниз черные точки. Дивин сначала не понял, а потом сообразил, что это в спешном порядке покинули гибнущий самолет члены его экипажа.

— «Клумба», я — Кощей, — соблюдать режим радиомолчания уже не было никакого смысла. — Трех гостей встретил. Ловите на земле от них подарочки.

— Принял, Кощей! — откликнулся с КП Воронцов — экспат узнал его голос. Эх, а хорошая рация на «кобре» — не то, что на «илюхе» — все слышно так, будто твой собеседник находится на расстоянии вытянутой руки. — Это все?

— Нет, сейчас еще одного малость порадую.

— Не увлекайся.

Да уж какое там: веселье закончилось, по сути, толком не начавшись. И потому зверь внутри разочарованно взрыкивал, не испытав долгожданного чувства удовлетворенной мести. Ему явно хотелось еще убивать. И экспат был с ним в этом вопросе солидарен.

— Куда ж ты, дурачок? — ласково прошептал Григорий, заметив, что последний из гитлеровских «ночников» суматошно высыпал содержимое своих бомболюков и судорожно пытается развернуться, чтобы лечь на обратный курс. А стрелки «юнкерса» палят в белый свет, как в копеечку, пытаясь если не попасть, то хотя бы отпугнуть своего противника. — Куда? Мы с тобой еще не закончили.

«Аэрокобра» играючи догнала фашиста. Дивин сбросил скорость, поймал нужный момент и от души врезал по стеклянному колпаку кабины пилотов. И, конечно, попал. Потому что Ю-88 просто начал отвесно падать вниз. Судя по всему, летчики его погибли мгновенно.

Перед глазами экспата на секунду появилось лицо Таисии.

— Это за тебя, солнышко! — выдохнул ожесточенно Григорий и вытер неизвестно откуда взявшуюся слезу. — Обещаю, что они у меня еще не раз кровью умоются!

— Кощей, как обстановка? Наблюдали падение четырех гостей.

— Кончились, суки, — откликнулся на запрос комполка экспат. — Вы там парашютистов встретьте, как полагается. Из последнего стрелок вроде прыгнул, но это обычный бомбер был. А вот первым я «восемьдесят шестого» ссадил.

— Высотный разведчик? — прорезался после небольшой паузы в наушниках взволнованный голос Карпухина. — Кощей, ты точно в этом уверен?

— Обижаете, — оскорбился Дивин. — Рассмотрел эту гадину во всех подробностях и специально бил его так, чтобы самолет подбить, но экипаж не задеть.

— Чертяка! — радостно воскликнул контрразведчик. — Если возьмем их живыми, сам лично на тебя представление напишу. Можешь уточнить, в каком квадрате он упал?

Григорий сверился с картой, закрепленной в специальном планшете прямо на ноге. Характерной особенностью управления штурмовиками над полем боя было то, что на полетных картах летчиков заранее проставлялась нумерация квадратов с привязкой к той или иной местности и указанием целей на них. И сейчас летчик без особого труда быстро ответил:

— Квадрат 51.

— 51, правильно? — переспросил Дмитрий Вячеславович.

— Да, все верно.

— Молодца! Приземляйся.

Дивин с сожалением покрутил головой, оценивая обстановку. А ну, вдруг, еще фрицы появились? Но нет, в небе больше не было видно ни одного вражеского самолета. Что ж, продолжим охоту позже. Вряд ли гансы так легко сдадутся.

[1] САБ — светящаяся авиационная бомба

Суета, что царила в полку майора Воронцова следующие две недели, заставила всех изрядно понервничать. Той ночью, когда экспат, подобно хорю в курятнике, устроил фрицам беспощадную резню, Карпухин, услыхав о сбитом высотном разведчике, в спешном порядке известил об этом свое армейское начальство и организовал масштабную облаву на гитлеровцев, выпрыгнувших с парашютом. Причем, что характерно, приказ об их поимке и распоряжение командирам расположенных неподалеку наземных подразделений оказать любую помощь полковому контрразведчику прозвучали совсем уж с заоблачных высей, судя по тому, как резво все забегали. А уж когда Дмитрий Вячеславович нашел место падения «юнкерса»…

— Как думаешь, что они там надыбали? — Прорва с любопытством наблюдал за тем, как хмурые и неразговорчивые бойцы в камуфляжных маскхалатах разведчиков споро разгружают длинные деревянные ящики из кузова ленд-лизовского «студебекера» и перетаскивают их в отдельный капонир, вокруг которого кишмя кишели такие же подтянутые и молодцеватые «волкодавы», увешанные оружием. На летчиков и обслуживающий персонал они посматривали недружелюбно и нещадно гоняли всякого, кто пытался хотя бы пройти рядом с запретной зоной. — Я слышал, что уже третий раз прочесывают всю местность в том районе, где «юнкерс» грохнулся. Каждую железячку подбирают, каждый винтик. И теперь уже не армейцы, а эти вот залетные москвичи.

— Да все, что угодно, — хмыкнул Дивин, прикуривая очередную папиросу. — Сверхмощную оптику, прибор ночного видения, фотоаппаратуру… гадать можно долго и упорно. Одно ясно, как божий день — нам с тобой ничего никто не расскажет.

— А вот это бабушка надвое сказала, — недоверчиво покачал головой Рыжков. — Смотри, вон посыльный несется. И сдается мне, что бежит он по твою душу. Поделишься после?

Запыхавшийся боец, в самом деле, передал Григорию приказ срочно прибыть к Карпухину и умчался дальше.

— Разрешите? — экспат аккуратно приоткрыл дверь и заглянул внутрь дома. Ставни на окнах в нем были закрыты наглухо, и в помещении царил непроглядный мрак, но Григорий, получив разрешение, совершенно спокойно прошел вперед и, сняв шапку, уселся на табурет перед столом контрразведчика.

— Ишь ты, не соврал, — раздался незнакомый голос. Потом чиркнула спичка и следом с тихим треском зажглась керосиновая лампа. До этого в темноте Дивин видел лишь силуэт, а теперь смог более детально рассмотреть говорившего.