Наследник огня и пепла. Том III (СИ) - Добрый Владислав - Страница 6

Мда, армии времен Наполеоновских войн тут еще долго не увидят.

Неудивительно, что местные медленно переходят на наемные армии. С одной стороны, можно быстро нарастить их численность до приемлемой — у врагов Караэна мобилизационные возможности такие же. А с другой, можно быстро распустить, оставив пару сотен, когда войны нет. Удобно. К тому же, наемники берут плату монетами. А этот ресурс, в отличии от еды, не портиться и он куда компактнее. Тут я вспомнил распределение доходов отца Магна. Владея заметным куском всех земель в Карэнской долины, половину дохода в звонкой монеты он получал от торговых предприятий. Ставлю сольдо против чента, что у старых купеческих семей денег не меньше, чем в сокровищнице семьи Итвис. А значит, они, в теории, могут нанять армию. И прекрасно справятся без старых аристократических родов. Потихоньку это уже происходит. Центр силы смещается от укрепленных поместий и замков, стоящих среди в полей, в города. Семья Итвис живет не в старом укрепленном замке на холме, а в Караэне. И большинство городов давно уже перешли на самоуправление. Торговля и ремесла медленно съедают древнюю систему аристократических родов, когда-то бывших единственной защитой людей.

Магн однажды вспылил и подумал, что весь Городской Совет пора вырезать. И даже дал себе слово, что обязательно это сделает, когда вступит в наследование. И искренне недоумевал, почему Старый Змей терпит толстых дураков. В этом и был весь смысл Городского Совета Караэна — все хотели вырезать именно его, обвиняя во всех своих бедах. А городом правил отец Магна и кучка других, не менее ядовитых, людей. Которых, если смотреть снизу, и видно то особенно не было.

Вот только эта система, такая красивая и кажущаяся надежной, давно сгнила изнутри. Целый город заперся в домах и просто наблюдал, как внутри него происходит резня среди власть имущих. Горожанам было плевать на все, до того момента, пока горстка отщепенцев не захватила главный источник чистой воды в городе. Но и тогда жители просто забаррикадировали свои улицы. Не удивительно, что Гонорат практически не принимал во внимание городское население во время своего мятежа. Молчаливое большинство, как и всегда, молчало. А если тебя не слышно это все равно, что тебя нет. Так работает политика.

Но всё изменилось, когда Караэн оказался под угрозой. Пришлые, чужаки, да еще и кровожадные — оказалось той встряской, которая заставила проснуться Караэн. И я был уверен, что стойкость, проявленная горожанами в битве, это лишь признак того, что они решили взять в свои руки свою судьбу. Похоже, Городской Совет Караэна, мнящий себя истинными правителями города и прячущиеся в их тени «змеи», просто не понимают, с чем имеют дело. Одно дело убить того, кто говорит правду. Это легко. Запугать сотню недовольных — труднее, но возможно. Совсем другое, когда вдруг вообще все решают, что жить по старому нельзя. Очень может быть, что по Караэнским улицам уже ходит свой Робеспьер.

Поэтому я заигрывал с народом. Не с аморфной, бездеятельной массой, а с теми кто вышел драться за свой город. Право голоса — неотъемлемая часть гражданских прав в моем мире и неслыханная вещь в этом. Пройдет много времени, прежде чем люди осознают, что я им предлагаю. Но когда они поймут…

Я посеял ветер. И ждал бурю.

Но сидеть и ждать просто так я не собирался. Мне нужно было иметь под рукой несколько сотен надежных воинов. Лучше пару тысяч, но даже с несколькими сотнями хорошо мотивированных сторонников, готовых умереть и убивать, я мог изменить политическую конфигурацию в Караэне. Неотвратимо и ощутимо, как кузнец меняет форму железа ударами молота. Правда, предварительно он расплавляет металл в огне.

Чтобы довести Караэн до белого каления я предполагал использовать Гвену и Вокула. Но это было самое слабое место моего плана. Все же, вести подрывную и пропагандистскую деятельность, это как в доту играть. Нужна удача, понимание происходящего, скорость реакции, много практики, почти полное отсутствие личной жизни и абсолютное отсутствие щепетильности.

То, что Гвена все бросила и помчалась за мной, меня даже особо не расстроило. Я выбрал её в агенты влияния просто в силу кадрового дефицита. Я подозревал, что в конце концов, разжигать огонь народного недовольства на котором можно будет расплавить монолитную структуру существующей власти в Караэне, придется мне лично. Но это дело пока терпит.

Второе по сложности и узости место моего плана место — преданные воины. Я делал ставку на горцев и клан долгобородов. И те и те не в первый раз вмешивались в дела Караэна, встав на сторону города. Но впервые они рискнули жизнью в схватке с сильным врагом. Значит, у них есть интересы в Караэне. Без всякого преувеличения — жизненно важные. Надо понять, какие. И сыграть на этом. Вот только моя стройная теория может оказаться ложной. Например, клан инсубров в древности был знаменит своей воинственностью. Это и поставило его на грань вымирания. Может, бородатые подгорные психи просто захотели подраться. Горцы бедны и потому жадны и опасны. В убегающих врагах они просто увидели удобную добычу. В таком случае, идя к ним сам, без охраны, я рисковал не только не найти поддержки, но и потерять жизнь.

Хотя последнее, все же, маловероятно. Слишком опасны последствия — убийство видного человека из Караэна это не просто повод объявить войну, это положит начало настоящей кровной мести между долиной и этими, живущими на отшибе, не очень многочисленными группами. Слишком опасно. А главное, не выгодно.

И все же, я нервничал. Я не был уверен в успехе. Как только я это понял, у меня как будто мысли прояснились. Поэтому я и отправился сюда, искать пропавших детей. Схватился за очень удобный повод оттянуть встречу с горцами и долгобородами.

Я встал и улыбнулся миру. Я несколько переоценил свою храбрость и плохо подготовился к встрече с потенциальными союзниками. И неправильно распределил силы. Надо было с самого начала взять близняшек с собой.

Эглантайн мой козырь в переговорах с горцами. Они явно её боятся и уважают. Правда, как я уже понял, никто не помнит ведьмочку в лицо. Даже в их сказках нет её описания. В крайнем случае, буду использовать её как детектор лжи.

И очень хорошо, что Гвена здесь. Она, вполне вероятно, сможет помочь мне в переговорах благодаря своим… Склонностям. А учитывая её слух, еще и послужит мне подслушивающим устройством.

Я развернулся и пошел к дому. План был обдуман еще раз и признан выполнимым. Это придавало уверенности. Надо будет быстренько закончить тут и двигаться дальше. В крайнем случае, зарежу зверушку из Диких земель и скажу, что это она детей воровала. Ничего сложного. У меня есть дела и поважнее чем тут прохлаждаться.

У дома я обнаружил Гвену. Спрятавшись за амбаром от любопытных глаз, она сосредоточенно размахивала двуручной саблей. Сабля была тонкой, изящной и не казалась громоздкой. Но для Гвены она была слишком длинной. Только лезвие было в рост Гвены, а ведь еще длиннющая, сантиметров в пятьдесят, рукоять. Из-за отсутствия эфеса и изогнутости клинка она могла бы походить на катану, но форма клинка отличалась. Как будто кузнец пытался сделать клинок похожим на лист растения. Красивая вещь. И абсолютно бесполезная. Я взял её с собой, намереваясь подарить её горцам.

— Послушай, Гвена, — сказал я, подойдя поближе. — Я знаю, что ты любишь побольше…

— Не мешай! — зло крикнула она, даже не глядя меня. — Я заставлю его подчиниться!

— Кого? — удивился я.

— Этот меч! — она еще раз взмахнула мечом в сторону кустов. Ничего не произошло. Она бросила меч на землю и начала его топтать с криками.— Дерьмо! Кусок навоза! Дрянь!

Первое что понимает мужчина в женщине, так это что не надо ей мешать когда она вдруг понимает, что была не права. Тем более, если женщина такая как Гвена. Это редкий момент, который не каждому дано увидеть. Тут надо просто молча насладиться его красотой.

Исчерпав запасы ругательств, Гвена снова подняла меч и встала в неумелую стойку. Явно где-то подсмотрела, но учителя, который бы помог отточить её движения рядом не было.