Главред: назад в СССР 2 (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич - Страница 37

Я посмотрел на часы: без четверти шесть. Успел четко, как по курантам!

[1] Имеется в виду сериал «Чертова служба в госпитале МЭШ» (M*A*S*H, США, 1972–1983 гг.), режиссеры

Чарльз С. Дубин, Алан Алда, Берт Меткалф и др.

В своей прошлой жизни я был на спектаклях Владимирского в этом же ДК. Но к тому времени их уже переселили в небольшую подсобку, которая в девяностых и начале двухтысячных использовалась как рок-клуб. Не помню уже, если честно, как он назывался. Потом рокеры оттуда ушли, и помещение стали обживать самодеятельные коллективы вроде театральной студии. Но в восьмидесятых Владимирский еще ставил свои спектакли на большой сцене районного дома культуры.

Это было непривычно, но я быстро представил себя в тверской Драме[1], и все встало на свои места. Тем более что постановки студии были и впрямь на приличном уровне. Нас с Аглаей уже ждали, и это было особенно приятно — хорошо, что мы все-таки нашли время и не стали пропускать премьеру. Кто-то из девушек-актрис, запомнившихся мне еще по сценке для Дня комсомола, проводила нас во второй ряд и усадила поближе к центру. Впереди сидел Константин Филиппович, он узнал нас, широко улыбнулся Аглае, а мне чуть не оторвал руку, так сильно ее тряс. Владимирский расположился рядом с директором, он рассеянно поприветствовал нас — видно было, что волновался.

На сцене все было оформлено в морском стиле — паруса, канаты, спасательные круги. А когда прозвенел третий звонок, и вышли актеры, я поначалу решил, что спектакль вдруг резко решили заменить. Вместо кавалеров и дам в костюмах эпохи французской булки выбежали оборванцы в звериных шкурах. Я с трудом и только по тексту узнал Егора Дмитрича Глумова, главного героя, и его мать Глафиру Климовну. Посмотрел украдкой на Ямпольскую — та сидела с округлившимися от удивления глазами. Видимо, тоже была обескуражена. Что ж, поглядим дальше.

Действо на сцене тем временем раскручивалось в сумасшедшем темпе хорошего боевика — никаких пауз, затянутых диалогов и неестественных академических поз. Уже скоро мы с Аглаей втянулись в происходящее, перестав обращать внимание на первобытный стиль постановки. Наоборот, живо обсуждали расхождения с классическим сюжетом, пока на нас не зашикали со всех сторон. После этого я взял руку Аглаи в свою, почувствовав, что девушка вздрогнула. И потом мы не расцеплялись вплоть до самого конца спектакля, нехотя отпустив друг друга, чтобы одарить актеров аплодисментами.

— Куда пойдем? — спросила Ямпольская, направив на меня свой пронзительный взгляд. Кого-то такое пугает, меня же, наоборот, заводит. — Завтра воскресенье, на работу не надо…

Мы уже оделись, выстояв большую очередь к гардеробу, и медленно продвигались к выходу сквозь толпу оживленно обсуждающих постановку зрителей. От неприкрытого намека у меня на миг перехватило дыхание, но тут вмешался незнакомый молодой человек, испортив отличный вечер с продолжением.

— Евгений Семенович? — уточнил он и тут же продолжил. — Прошу меня извинить, но дело безотлагательное. Я из милиции, младший лейтенант Павел Круглов.

— Что случилось? — я постарался скрыть недовольство.

— Ваша коллега София Адамовна Кантор… — начал милиционер, и я, уже понимая, что произошло что-то плохое, перебил его.

— Что с ней?

— Ее сбила машина, — ответил Круглов. — В городе объявлен план-перехват, гражданку Кантор доставили в больницу с переломами и сотрясением мозга.

— Вот черт! — выругался я, и Аглая погладила меня по плечу, чтобы успокоить. — Как так получилось? Эдик… то есть Эдуард Асланович обещал, что ее будут охранять.

— Так и было, — кивнул Круглов. — За ней наблюдали, чтобы защитить от нападения. А тут ведь ДТП… Нарушитель скрылся, возможно, был пьян. Пойдемте в машину, надо скорее в больницу — девушка просила срочно сообщить о происшествии вам. По дороге я все расскажу.

— Я с вами, — решительно сказала Аглая.

— А вы кто? — милиционер внимательно посмотрел на нее.

— Врач, — Ямпольская пробуравила Круглова тем самым взглядом, и тот неожиданно стушевался.

— Хорошо, — пробормотал он. — Тогда поспешим.

Возле ДК нас поджидала знакомая бежевая «шестерка» с Матвеичем за рулем. Он тоже узнал меня, поздоровался и тут же, не теряя времени, вывел машину на дорогу. Круглов тем временем ввел нас с Аглаей в курс дела. Апшилава и Кайгородов не обманули — за Соней действительно наблюдали сотрудники милиции в штатском. Вот только они явно не ожидали, что кто-то атакует журналистку в духе сицилийской мафии, как в сериале «Спрут»[2]. Более того, Круглов и сейчас был уверен, что это всего лишь случайность. А вот я сильно сомневался.

Оперативник рассказал, что неприметная серая «копейка» чересчур сильно разогналась и не успела затормозить перед пешеходным переходом без светофора. Там как раз была Соня — вышла из дома, чтобы дойти до магазина. Милиционеры бросились на помощь, сообщив при этом по рации о происшествии. Номера «копейки» были заляпаны грязью, в остальном машина была абсолютно не примечательной. Сейчас ее искали автоинспекторы и пешие патрули. Может, за рулем действительно был потерявший контроль пьяница. Сбил человека, испугался и попытался удрать. Но нельзя исключать и другую версию. Не просто же так Соня попросила заехать за мной оперативника из группы Апшилавы.

Внучку прославленного военкора госпитализировали в ЦРБ — по меркам восьмидесятых, суперсовременное медучреждение. Собственно, оно таким и было, я тут нисколько не иронизирую. Сама по себе уездная земская больница существовала еще до революции, потом, уже в советское время, на ее месте построили целый комплекс с терапевтическим, неврологическим, хирургическим и педиатрическим отделениями. Жаль только, что снесли старое здание, в СССР порой с этим не церемонились. Как мне рассказывали родители, в Твери, тогда еще Калинине, и вовсе разобрали старинные торговые ряды, которые стояли недалеко от цирка. Состояние их, конечно, оставляло желать лучшего, но при желании можно было это дело исправить. Не захотели.

Круглов показал медицинской сестре удостоверение, и та чуть ли не вытянулась в струнку — уважение к органам у советских людей в крови. Это потом отношение изменится, и не без повода, но у нас тут, к счастью, пока что другое время.

Нас проводили в палату со стандартной для тогдашних больниц зеленой краской до середины стены и побелкой до потолка. В небольшом помещении было четыре койки, две из которых пустовали. На одной вся в бинтах и гипсе лежала Соня с потемневшим от пережитого лицом, на другой читала книжку женщина в возрасте под пятьдесят. Увидев целую делегацию, она еле слышно поздоровалась и отложила потрепанный томик.

— София Адамовна, как же так! — я покачал головой, подойдя к журналистке. Та вымученно улыбнулась.

Аглая профессиональным взглядом пробежалась по девушке, чему-то удовлетворенно кивнула. Медсестра, проводившая нас, вышла, Круглов остался.

— Вы же не думаете, что это случайность? — слабо прохрипела Соня. Она явно была под действием медикаментов, но отважно боролась со сном, чтобы поговорить со мной. Храбрая девушка. И сильная.

— Его ловят, — подал голос оперативник. — Без наказания этот случай не останется.

— А ты как сама думаешь, кто это может быть? — спросил я. — И почему так уверена, что это не просто пьяный водила, как говорит товарищ младший лейтенант?

— Потому что он резко нажал на газ, когда я пошла по переходу, — отозвалась Соня. — И свернул потом именно на меня. Остальные люди от испуга разбежались… Понимаете, он ведь меня на встречке сбил.

— Если пьяный, ему все равно было, где встречное направление, где попутное, — неуверенно попытался объяснить Круглов.

— А я бы все-таки не сбрасывал со счетов версию с покушением, — сказал я. — Ты что-то еще накопала, признавайся?

— Покушение? — испуганно воскликнула соседка Сони по палате. — Как покушение? Ох, как же это так! Что делается? Куда милиция смотрит?