Сердце напополам (СИ) - Резник Юлия - Страница 21

– Добрый день. Вам нужен пакет?

Резко вскидываюсь. Нет, блин. Не показалось. За кассой и впрямь сидит Света.

– Да. Не помешает.

– Не желаете приобрести товары по акции? – вздергивает бровки.

– А они нам пригодятся? – плачу ей той же монетой.

– Нам – нет. Но к цветам можно приобрести, например, рафаэлки. Сегодня на них как раз действует скидка.

Я даже не знаю, что это за зверь такой. Конфеты, что ли?

– Ну, давай.

Расплачиваюсь. Терпеливо дожидаюсь чек. На руках у Светы пальчики тоже красивые. Тонкие, с розовым лаком на овальных ноготках. Я касаюсь их, забирая сдачу, а она всем телом вздрагивает.

– Спасибо за покупку.

– Тебе спасибо. У Дэна есть мой телефонный номер. Если все же домой что-то надо купить – звякни.

Хер его знает, что еще сказать. Я не могу понять, о чем она думает, то и дело соскальзывая взглядом к зажатым в моей руке цветам. Вдруг о том, что я деньги направо-налево трынькаю, тогда как они с Дэном живут, на всем экономя?

Дождавшись Светиного кивка, сгребаю пакет с водкой и рафаэлками и возвращаюсь в машину. Любочка живет в современной многоэтажке в центре.

– Здесь вход по отпечатку пальцев, прикинь? – ржет Вася. Я киваю, не очень-то уверенный в том, что он не шутит. Тем более что заходим мы вполне традиционным способом – позвонив в домофон.

– Рустам! Ну, надо же. Я думала, уж и не свидимся.

Я тону в облаке сигаретного дыма, аромате старого доброго Шанель номер пять и Любочкиных объятьях. Любочка в свое время отвечала за бухгалтерию всей хоть более-менее серьезной братвы. Я ей гожусь в сыновья, или даже скорее во внуки. Возраст Любочки – не меньшая тайна, чем придуманные ею схемы отмывания бабла.

– А ты все хорошеешь…

– Ай, льстец. Но что мы у порога стоим? Там моя Лидочка уже на стол накрыла.

ГЛАВА 14

– Сядь, пожалуйста. Я не могу работать, когда ты мечешься из угла в угол, – замечает Света, оторвав напряженный взгляд от ноутбука. Она, конечно, права. Работа с деньгами требует определенной концентрации. Мне не мешало бы угомониться, чтобы ее не отвлекать, но на дворе первый час ночи, а Батя до сих пор где-то ходит, и я просто не нахожу себе места.

Сунув руки в карманы брюк, отворачиваюсь к окну, из которого хорошо просматривается подъезд к дому.

– Где его черти носят?

– Где бы не носили, он взрослый человек. Ты-то чего дергаешься?

Ну, вот и как ей объяснить? Я ведь сам почти ничего не знаю. Батя только сказал, что у него наметились какие-то проблемы. Почему я не поинтересовался, какого толка? Да потому что Рустам, один черт, не стал бы посвящать меня в детали происходящего. Он вообще не любитель жаловаться. Но что если Батя влетел, а я здесь сижу?!

С улицы долетает звук мотора. Я втягиваю шею, чтобы посмотреть, что за тачка нарисовалась, и тут же разочарованно луплю кулаком в подоконник – кислотная бабская КИА – определенно не то, что я хотел бы увидеть.

– Денис!

– Извини. Я волнуюсь, окей?

– На это есть какие-то реальные причины? – Света откладывает ноут с колен, встает и, не сводя с меня строго учительского взгляда, пересекает комнату. Я ей никогда не врал… Это кажется попросту нереальным после всего, что эта женщина для меня сделала. Но в случае с Батей… Она же себе надумает всякого. И наверняка станет волноваться. Оно мне надо?

– Да не знаю я!

– Врешь. – Света сжимает пальцы на моем подбородке, заставляя смотреть ей в глаза. Тяжело вздохнув, как на духу выкладываю:

– Я правда не знаю подробностей. Сказал, что проблемы, но в детали не стал вдаваться. А теперь вот взял и пропал! Ну кто, блядь, так делает?

– Он у женщины, – ни секунды не раздумывая, ошарашивает меня Светка. Свожу брови, не имея ни малейшего представления, с чего она это взяла. Представляю, как Батя трахается, когда вокруг рушатся стены спальни, и начинаю громко беззастенчиво ржать.

– Шутишь? Рустам не будет тратить время на бабу, пока у него в делах непорядок.

– Ты можешь думать что хочешь, но я знаю, о чем говорю.

– Откуда, Свет? Может, тебе сам Батя сказал? – поддразниваю эту невозможную женщину.

– Конечно, нет. Он не стал бы передо мной отчитываться. Просто мы случайно встретились в магазине. И чтоб ты знал, твой Батя был с букетом цветов.

Света отступает на шаг и торжествующе подпирает бока, дескать, и как тебе такой поворот, а, Дэнчик? Я же, блин, вот честно, не знаю. Все, что она мне рассказывает, до того не похоже на Батю, что выдай мне это любой другой человек, я бы просто ему не поверил.

– А ты почему только сейчас мне это рассказываешь?

– Потому что нас не касается его личная жизнь, – пожимает плечами Света.

– Да бред, мась. Ну какая личная жизнь у Бати?

– Это смотря от чего отталкиваться в своих выводах. Если от размеров букета – завидная.

Нет. Это правда на него не похоже. Кто дарит шлюхам цветы? Да и вообще сам факт... Я же очень хорошо Батю знаю. Где он, а где вся эта романтическая белиберда? Даже если допустить мысль, что у него все это время была постоянная женщина, о которой я ни слухом ни духом.

– Может, он на кладбище поехал? У него родители умерли.

– С двумя дюжинами упакованных в крафтовую бумагу пионов? Не смеши.

– А чем плохи пионы?

– На могилы обычно приносят неупакованные цветы, – тихо замечает Света.

Ну, да. Она-то наверняка знает, о чем говорит. В свое время Светка на кладбище как на работу ходила. Откуда мне это известно? Случайно подслушал их с матерью разговор.

– Я так счастлива за тебя, Светик, так счастлива… – восторженно щебетала Инна Кирилловна. – Ты бы знала, сколько слез я пролила, когда Саша погиб, и после, когда ты чуть не отправилась за ним следом.

– Ты преувеличиваешь, мам, – вздохнула Света, на секунду отвлекаясь от нарезки хлеба.

– Ага. Как же! Полагаешь, я не в курсе, что ты к нему каждый божий день на могилу ездила? Сколько лет, Свет? Сколько лет… И потом. Думаешь, легко было наблюдать, как ты на этот магазин проклятый свою жизнь, свой талант растрачиваешь? Ну что там тебе светило, Свет? Ни карьеры стоящей, ни семьи, ни детей… Да и ладно, черт с ним! Если бы это делало тебя счастливой. Но ты была так несчастна, Светка. Всю душу мне измотала. Будут свои дети – поймешь. Кстати, вы как, еще не думали об этом?

– О чем? – Света сделала вид, что не поняла, и меня это какого-то черта задело.

– О детях. Ты, конечно, еще молода, и я понимаю все эти модные веяния, но…

– Мам, у нас вообще не те отношения, чтобы думать о детях.

– А какие тогда у вас отношения? – растерялась Инна Кирилловна.

– Не знаю. Нам просто хорошо вместе. И мы делаем общее дело, которое отнимает какое-то совершенно безумное количество времени.

– А живете? Живете вы чем, Светочка?

– Этим и живем, мам… Похоже, что только этим.

– Ну, если тебя все устраивает, – недоверчиво протянула Инна Кирилловна. – А потом что?

– Потом, наверное, разбежимся.

– И ты так легко об этом говоришь!

– Мам, Дэн моложе, азартней. Сейчас мне с ним очень хорошо, но на будущее я не хочу себя обманывать.

Даже сейчас, спустя, наверное, месяц, я помню тот подслушанный разговор в деталях. И свое ощущение от него. Странной горечи, ревности и даже злости… Потому что я к тому моменту уже ни на грамм не сомневался, чего хочу от жизни, и Света в этом «хочу» занимала едва ли не центральное место. А она, оказывается, вон как думала. А она не доверяла… А она как будто бы даже не сомневалась, что я свинчу… Куда? К кому?! К тем шкурам, что и думать обо мне забудут, случись вдруг какой очередной шухер? Так нет. Я тот, кто учится на ошибках. Пусть своих, да. Но учится. Выходит, Света ничего про меня не понимала. И даже не догадывалась, как много для меня значат она сама и ее поддержка? Как дьявольски много значат…

– А я тебе, Свет, цветов не дарил.