Сердце напополам (СИ) - Резник Юлия - Страница 16

– Вот сюда сверни. Видишь дом с коричневой крышей? Прямо у ворот паркуйся.

Из дома нам на встречу выходит мамин муж. Хороший, хозяйственный мужик. Все не нарадуюсь, что ей так повезло.

– Ну, здравствуйте! Мы вас уже заждались! Давайте скорее в дом. Я Николай Иваныч. Муж матери этой девушки, – дядя Коля приобнимает меня за плечи и с силой прижимает к боку.

– Денис.

– А где все? – окидываю взглядом пустую обочину.

– Да мы решили для начала близким кругом посидеть, – отмахивается дядя Коля. Инна! Инна, смотри, кто приехал.

Из кухни выглядывает румяная мама. От готовки ее волосы завились и повисли вдоль лица тугими пружинками.

– Привет, дорогие! Ну, наконец, вы нашли время приехать. Денис… Господи, ты похудел, что ли? Свет, ты парня совсем не кормишь?!

– Кормит-кормит. Просто работы много… – как будто смущается тот.

– Работа – это хорошо, но отдыхать тоже надо. А то так и жизнь пройдет, – кивает мамуля. – Да вы раздевайтесь. Свет, покажи Денису, куда куртку повесить. Я в твоей спальне вам постелила. Так что можете располагаться там. Коля с утра затопил баню. Пока то да се, она как раз и прогреется.

Мама как всегда. Сто слов в минуту. Я только киваю на это. Поднимаемся наверх. В «свою» комнату захожу первой. Развожу руками:

– Вот так и живем.

– Отлично живете! Я уж боялся, что меня отдельно поселят.

– Правда? Почему? У меня современные родители.

– Это я уже понял.

– Впрочем, даже не мечтай, что я позволю какое-нибудь непотребство. Звукоизоляция здесь отсутствует как явление.

– Дай, я хоть попристаю…

И пристает ведь! Пока я переодеваюсь. Лапает, целует. Только успеваю уворачиваться.

– Свет, Денис! Стол накрыт…

Хихикая, как подростки, спускаемся вниз. Я ныряю на свое место у окна, а Денис тормозит, окидывая чуть ошалевшим взглядом «завтрак». Котлеты с картошкой, запечённую рыбку, какие-то соления, блинчики с семгой и расстегаи…

– Ничего себе!

– Я бы еще настоечки своей предложил, но мы же в баню собрались. Нельзя.

Слово за слово, и пошло-поехало. Зря только переживала, что Денису будет некомфортно. Он отлично вписывается в мою семью. Настораживают только переглядывания матери с дядей Колей.

– Ну что там у вас случилось, давай, мам, колись!

– Да ничего…

– Ага. Кого ты хочешь обмануть? Ты ведь уже извелась вся, я вижу.

– Ой, ты как скажешь, Свет! Коль… – в противовес своим же словам, дает мужу кивком отмашку.

– Ага, Иннок. Сейчас.

С удивлением гляжу на метнувшегося к комоду отчима.

– Вот, Свет. Это наш подарок.

На стол передо мной ложится пухлый картонный конверт.

– А в честь чего? – хлопаю глазами.

– У нас были скоплены кое-какие сбережения, и мы решили, что пока они вконец не обесценились, лучше их потратить, разделив между детьми. Видела, какая нынче инфляция? Кошмар. Бери-бери, дочь. Не стесняйся. У нас все есть, нам не надо… А ты хоть ипотеку закроешь.

Растерянно кошусь на приличную пачку нала.

– Нет, мам! Нет, ты что? Мне лет сколько? Я сама заработаю, – качаю головой. Так-то я считаю неправильным заведенную в наших широтах практику, когда родители «помогают» детям до самой смерти, экономя каждую копейку и во всем себе отказывая. И хоть это вроде не мамин случай, но все же… Тоже мне, придумали. Нет-нет. Отталкиваю от себя конверт и в этот момент чувствую, как Денис незаметно тычет меня в бок.

ГЛАВА 11

– Ты теперь все время будешь на меня дуться?

– Я не дуюсь.

– Ну да. Просто не разговариваешь со мной. Если бы я знал, что так будет – ни за что не взял бы эти чертовы деньги.

– Ты что-то путаешь, Денис. Их взяла я. И пока еще не решила, на что потрачу.

Денис выбирается из постели и отходит к окну. Долго стоит на фоне льющегося в окно лунного света, нервно барабаня пальцами по деревяному подоконнику.

– Думаешь, мне нравится зависеть от бабла своей женщины?

– Думаю, нет, – осторожно замечаю я.

– Вот именно. Меня от этой мысли тошнит. – Денис сжимает руку в кулак, отчего на его предплечьях еще ярче обозначаются вены и сухожилия. – Если бы у меня были другие варианты, хоть один, мать его, вариант, я бы ни за что не взял деньги у тебя. Но у меня, Свет, нет вариантов. У меня их, блядь, просто нет. Или я успеваю в последний вагон вот с этим добром запрыгнуть, – кивает на тумбочку, где стоит ноутбук, – или опять все начинать заново. Ты хоть представляешь, сколько на это может уйти времени?

– Догадываюсь, что много. И, кстати, я не дуюсь, как ты было решил.

– А что же ты тогда делаешь?!

– Взвешиваю и размышляю! Эти деньги родители копили, может, не один год. Я не могу бездумно рисковать ими. У меня нет никаких гарантий, что твой стартап выстрелит, что ты, в конце концов, не свинтишь, забыв о своем должке.

– Заебись. То есть ты всерьез веришь, что я могу тебя кинуть? И не западло тебе под такого мудака ложиться, а, Свет? – Денис оборачивается, сосредотачивая на моей физиономии тяжелый давящий взгляд.

– Ничего подобного я не делаю! А вот ты сейчас пытаешься мной манипулировать и не по делу давишь на чувства.

– Разве они у тебя ко мне есть? Чувства… Не очень-то похоже.

– Началось! – я тоже вскакиваю и начинаю мерить шагами узкий проход между кроватью и шкафом. – Вот скажи, Дэн, если бы четыре года назад кто-то профинансировал твой стартап, он бы сделал это исключительно под честное слово?

Поиграв желваками, Дэн, к его чести, все же выплевывает короткое:

– Нет.

– А что с тех пор изменилось?

– Ничего. Ближе к делу, Света. Чего ты хочешь?

– Гарантий.

– Долговая расписка тебя устроит?

– Вот уж чего не надо – того не надо.

– Тогда еще раз. Внятно. Чего ты от меня хочешь?!

– Как раз над этим я и думала, когда ты стал меня обвинять в тупых обидках, – примирительно пожимаю плечами: – Не хочешь чая? Поговорим как взрослые люди, что толку эмоционировать?

Я знаю, что мое, может быть, нетипичное для женщины поведение сбивает Дениса с толка. И пользуюсь этим козырем, когда вижу, что ему не помешает остыть. Вообще у нас хороший тандем. Он весь такой экспрессивный в своей гениальности, и на контрасте рассудительная и степенная я. Мы здорово друг друга уравновешиваем.

В гостиной прохладно, потому что никто из нас не потрудился закрыть окно, чай будет очень кстати. Достаю упаковку улуна, чашки, заварник… Привычные движения успокаивают. Упорядочивают мысли в голове.

– Ты не проголодался? Может, сделать бутерброды?

– Нет. Просто сядь и расскажи, что ты надумала.

Ага. Значит, Дэн, наконец, успокоился и признал, что мои к нему претензии вполне обоснованы. А то ж все в штыки, да в штыки!

– Скажи-ка, условия УДО позволяют тебе трудиться на себя? Учредить фирму или открыть какое-нибудь ИП?

– Да. А ты почему спрашиваешь?

– Очевидно, что дело пойдет быстрей, если ты получишь возможность сосредоточиться на проекте. Мы оба понимаем, что у меня в магазине ты просто теряешь время. К тому же рано или поздно нам все равно придется это как-то оформить. Почему бы не сделать это сейчас?

– Я бы мог, – чешет в макушке Дэн и, не упустив возможности меня упрекнуть, язвительно добавляет: – Если бы ты заняла мне немного денег.

– Занимать тебе я не хочу. Но я бы вложилась.

Отрываюсь от разглядывания ногтей и устремляю немигающий взгляд на Дениса. В его глазах так много сейчас всего плещется: раздражения, восхищения, злости, а еще уважения, наверное. И вместе это составляет настолько хмельной коктейль, что я без вина чувствую себя пьяной.

– Свет, твоих денег едва ли хватит на несколько месяцев.

– Да, может быть, это немного. Но если я их не дам сейчас, дальнейшие инвестиции тебе могут попросту не понадобиться.

Дэн усмехается и качает головой. Вновь поворачивается к окну, сунув руки в карманы домашних брюк и покачиваясь с носков на пятки.