Рикэм-бо «Стерегущий берег» (СИ) - Кротков Антон Павлович - Страница 98

По пути Джефф бросил прощальный взгляд на погибшее судно. «Спрэй» сел на грунт у самого края подводной пропасти. Здесь ему предстояло обрести последнее пристанище. Впрочем, корабль находился слишком близко к обрыву. Наклон его корпуса в сторону провала не давал никакой гарантии, что через какое-то время он не исчезнет в чёрной пучине. «Впрочем, если внутри остались мертвецы, то какая им разница — на какой глубине будет располагаться их могила» — подумал Джефф.

Вдруг мужчина почувствовал, что кто-то следит за ним. Он резко обернулся и увидел надвигающуюся чёрную громадину.

«Вот она! — ахнул про себя старый охотник — Жива-живёхонька!».

Акула немного вильнула, и Джефф различил остроносую башку. Выплывающий из мрака худший кошмар любого моряка рыскал в поисках новой добычи! Расстояние между ними пока превышало сто метров. Между тем предельная дальность видимости для акул даже в кристально чистой воде при проникающем солнечном свете не превышает пятидесяти метров. К тому же белые акулы по своей природе подслеповаты. Так что у Джеффа ещё оставался шанс, ведь дно было недалеко. Гарпунщик устремился вниз. Отыскав узкую расщелину между камней, охотник забился в неё и постарался какое-то время не выпускать воздушные пузыри, чтобы его сложнее было найти.

Однако тварь отыскала след добычи на удивление быстро. Прямо над скалистым убежищем прошла гигантская тень. Через минуту она вернулась и прошла снова в обратную сторону. Зверь будто вынюхивал последнего уцелевшего «царя природы». Джефф кое-что знал об уникальном обонянии белой акулы. На носу у них что-то вроде химической лаборатории: вода, проходя через специальные отверстия, попадает в особые полости-капсулы, где анализируется на присутствие мельчайших частичек запаха, который может представлять для хищника пищевой интерес. Информация подаётся в мозг и акула способна определить направление на жертву и её точное местонахождение. Так что не было ничего удивительного в том, что Мегас играючи выиграл игру в прятки. Ему оставалось лишь выковырять двуногого лилипута из щели. Массивная башка зависла прямо над норой, в которую юркнул пловец.

Человек и Зверь глядели друг на друга и вероятно думали примерно об одном и том же: каждый соображал, как бы прикончить другого. Теперь их разделяло всего несколько метров. Джефф достал нож. Его враг раскрыл гигантскую пасть и потянулся к человеку выдвинувшимися челюстями, усеянными сотнями гораздо более грозных ножей!

Джефф инстинктивно вжался спиной ещё глубже в расщелину и весь подобрался, чтобы не быть схваченным за ласту или элемент снаряжения. Огромные зубы скользнули по мокрой скале в каких-то сантиметрах от его лица, кроша камень. От скрежета и вида закатившихся акульих глаз Джефф вначале похолодел от ужаса, а затем пришёл в ярость. Наконец-то представлялся случай отомстить! Старик стал ожесточённо наносить встречные удары ножом. Однако вскоре лишился своего единственного оружия: клинок глубоко погрузился в акулью десну; Зверь резко мотнул головой; и охотнику пришлось разжать пальцы, чтобы не лишиться руки.

Мегас быстро пришёл в бешенство. Своим гигантским телом он извивался и тёрся о скалу. Вгрызался, и вгрызался в скальную породу. Хищник подбирался всё ближе и ближе. Зубы его временами скользили по коже Джеффа. Одновременно навалилась невыносимая тяжесть. Его будто медленно давило огромным локомотивом. Джефф почувствовал, как его внутренности перекатываются с одного бока на другой. И тут он понял, что его правое плечо оказалось в акульей пасти! Гарпунщик несколько раз дёрнулся, пытаясь высвободиться, но часть его тела словно тисками зажало. На мгновение сознание помутилось, от ужаса он даже не чувствовал боли, которая должна была быть ужасной.

Его неумолимо потянуло наверх. Сквозь маску Джефф увидел приближающиеся ряды острых зубов. Через мгновение они вопьются в его тело, начнётся процесс перемалывания и поглощения!

Но упорный старик не привык сдаваться! Сложная суровая биография выработала в нём привычку бороться до последнего, пусть даже половина его уже в акульей пасти. Джефф размахивал свободной рукой и отчаянно лягался. Случайно его пальцы наткнулись на мягкое углубление. Глазная впадина! Ногти у Джеффа были длинные, и он вцепился ими в акулий глаз. Оказалось даже у абсолютного властелина океана имеется своя ахиллесова пята. Гигантская акула ослабила хватку, Джефф вырвал руку из пасти и снова забился в скалистую нору.

И тут в его аппарате прекратилась подача дыхательной смеси из заплечных баллонов! Акваланг Родригеса и прежде работал с перебоями, а теперь окончательно умер. В лёгких у Джеффа оставалось немного воздуха. Но на задержке дыхания он протянет от силы несколько минут. Надо было на что-то решаться: наверх нельзя — даже если по пути к поверхности не сожрёт акула, лёгкие всё равно с первым же вздохом разорвёт от резкого всплытия. Оставался единственный путь — Джефф посмотрел на едва различимые очертания корабельного остова. И прикинул расстояние. Хватит ли ему сил?

Джефф максимально энергично заработал ластами, стремительно толкая своё тело вперёд, словно торпеда. О том, что ждёт его впереди, старик не думал. Главное пересечь опасное пространство, пока в лёгких остаётся воздух.

Что-то снова схватило его сзади и мощно потянуло на себя. Джефф дёрнулся — раз, другой, но тщетно: что-то крепко держало его за лодыжку и тащило вверх. Джефф оглянулся и увидел ряды огромных зубов. И сверкающие глаза! Холодные и беспощадные, в них отражались последние проблески кровавого заката. Сколько в этих глазах было торжества! Зверь всё-таки перехватил добычу! Джефф вдруг понял, что именно заставляет гиганта столь настойчиво преследовать такую мелюзгу, как он. Кому, как не старому гарпунёру было знать это, ведь он тоже был подвержен страсти, имя которой — охотничий азарт!

«Отцепись!» — зарычал старик, выпуская из себя с немым криком и пузырями драгоценный воздух. Глубина поглотила его возглас. Больше он не кричал, но ещё несколько секунд продолжал инстинктивно вырываться из держащей его пасти, хотя отлично понимал бесполезность сопротивления: второй раз хищник его не выпустит.

Перестав трепыхаться, а следовательно напрасно расходовать силы и драгоценный воздух, Джефф прикинул, что до убежища остаётся каких-то тридцать метров. Как быстро работает мозг в такие минуты! Хотя мужчина и висел вниз головой, соображал он очень быстро. Возле самой разинутой пасти, Джефф подтянулся корпусом вверх, быстро расстегнул ремни протеза и, освободившись, нырнул в темноту.

Ошарашенный мегалодон остался позади, держа в зубах искусственную ногу, обутую в ласту. Изумление хищника можно было понять, ведь ему впервые попался двуногий, умеющий отбрасывать конечности, подобно ящерице, избавляющейся от хвоста в минуту крайней опасности. В это время улепётывающий пловец злорадно думал, что будь он сейчас на месте великана, ему тоже потребовалось бы несколько минут, чтобы переварить случившееся в своей башке. Как раз этих минут старому гарпунёру хватило, чтобы доплыть до корабля и нырнуть в раскрытую дверь надстройки.

Внутри было темно как в склепе. Вспыхнул зажженный факел фальшфейера. Джефф двигался по затопленным коридорам, не слишком страдая оттого, что одна его нога превратилась теперь в бесполезный придаток. Вокруг было полно всяких поручней и углов, за которые можно было ухватиться, чтобы подтянуть себя на следующие несколько метров. Он был слишком крепок телом и закалён в испытаниях, чтобы так просто сдаться. И, похоже, уже побил рекорд по задержке дыхания.

Свет факела выхватил из тьмы ещё часть прохода. Джефф замер: впереди покачивался труп человека в разорванном спасательном жилете. Мертвец висел прямо посреди коридора спиной к охотнику. Его рыжие волосы развивались, словно водоросли. Подплыв, охотник осторожно коснулся плеча утопленника и слегка подтолкнул его к стенке, чтобы освободить себе путь. Труп медленно развернуло: погибший журналист уставился на охотника своими выпученными от ужаса глазами, залитый водой рот его был раскрыт в последнем вопле ужаса и отчаяния.