Закон «Бритвы» - Силлов Дмитрий Олегович "sillov" - Страница 43

Виктор уходил – и понимал: это единственное, что он сейчас может предпринять. Но ничего. Пройдет время, и он сделает все, чтобы вернуть свою дочь обратно. И отомстить тому, кто украл ее у него…

Я начал двигаться первым. На долю секунды раньше, чем начали двигаться они.

При этом я совершенно точно знал, что сейчас будет, хотя об экзотическом японском оружии имел довольно смутное представление. Тот, с серпом, сейчас метнет цепь, чтоб обмотать ею мои ноги, при этом боец с нунчаками, скорее всего, метнет в меня одно из своих орудий, целясь в горло, ибо при грамотном броске и точном попадании жертве наступит немедленный и неотвратимый кирдык. А потом, когда я упаду, тот, что с кинжалами, эффектно проткнет мне глаза, а мечник завершит дело, отрубив голову. Которую потом, насаженную на кинжалы, очень удобно будет с поклоном подать заказчику убийства.

Я знал это настолько точно, будто сам не раз видел отлаженную работу четверых убийц в черном. И варианта отразить их атаки просто не было, так как атаки эти дублировались. Промахнется тот, что с цепью, – нунчаки настигнут. Обнимет внезапный «кондратий» специалиста по кинжалам – мечник справится, а кинжалы можно и попозже воткнуть. Не так эффектно, конечно, но суть та же.

Но когда откуда-то точно знаешь, что сейчас будет, действовать всегда проще. Хотя, думаю, я знал откуда. Тот древний воин, ками которого в меня подселил Савельев, похоже, сталкивался с этой древней школой ночных убийц, дожившей до наших дней, и прекрасно знал их повадки.

И не только знал, но и умел им противостоять!

Для того, чтоб эффективно метнуть цепь с грузом, ее надо крутануть в воздухе хотя бы пару-тройку раз. Тот, что был с серпом, начал было раскручивать свое оружие, но я метнулся к нему быстрее. С разбегу нырнул под серп, которым он меня полоснул, поняв, что с цепью ничего не выйдет, долбанул каблуком берца в колено. И когда ниндзя, не ожидавший, что из-под него так оперативно выбьют подпорку, рухнул на колено, я перехватил у него серп и со всей силы полоснул им по горлу.

Точили серп душевно. Отточенное лезвие просто снесло голову ниндзя, которая соскочила с шеи, словно мяч с подставки, и покатилась по белоснежному полу, разбрызгивая алые капли.

А на меня уже летел мечник, в лучших японских традициях занеся меч над головой. Уйти из угла было некуда, потому я просто вскинул руки вверх, принимая клинок цепью и очень надеясь, что она выдержит удар.

Выдержала, хотя изрядно провисла книзу, едва не долбанув меня по носу: японец рубанул со всей дури. Однако это его и подвело, ибо он немного провалился вперед. Немного – но вполне достаточно, чтобы я крутанул цепь, заблокировав ею меч. А потом я и сам не понял, как так вышло: резкое движение моего тела, и серп, войдя в бок мечника, вспорол ему живот.

Когда разрез широкий и глубокий, кишки выпадают сразу, как свежий фарш из порванного целлофанового пакета. Мечник рефлекторно отпустил рукоять своей нестандартной катаны, схватился за живот, пытаясь удержать вываливающуюся требуху. Я же, уклонившись от летящих мне в лицо нунчак, перехватил трофейный меч – и метнул его наподобие копья.

С метанием у меня всегда не очень, но тут будто не я швырнул. Клинок вонзился в глаз специалиста по нунчакам с такой силой, что сбил его с ног. Думаю, он сам не понял, что умер: раз – и всё. Хорошая смерть, быстрая и безболезненная. Можно сказать, ему повезло, в отличие от мечника, пытающегося запихать кишки обратно себе в живот.

Таким образом за пару секунд мы остались один на один с товарищем, уже без особой уверенности держащим в руках свои трехзубые кинжалы. Я совсем уже было собирался швырнуть в него серп, а потом дернуть цепь на себя. Уже понятно, откуда я точно знал, что удачно брошенный серп легко перерезает подколенные сухожилия, если надо обездвижить врага, либо вскрывает бедренную артерию, чтобы противник помучился минуту-другую, осознавая, с какой бешеной скоростью вытекает из него жизнь вместе с кровавым водопадом, хлещущим из ноги.

Но мастер кинжалов отжег не по-детски, даже я такого не ожидал. Видно было, что он собрал волю в кулак, справился с растерянностью от зрелища того, как легко и быстро белый гайдзин расправился с его товарищами. После чего поклонился мне, признавая поражение, и синхронным движением рук вонзил кинжалы себе в шею, перерезав обе сонные артерии.

Хлестануло не хуже, чем когда я первому ниндзя голову отрезал. Оно и понятно: кровеносная система находится под давлением, которое так любят измерять старушки в поликлиниках. И когда в той системе образуется пара дыр, кровь хреначит фонтаном на пару метров. Недолго, но зрелищно, особенно когда она окропляет стерильно-белые стены узором, похожим на цветущую сакуру.

«Блин… – пронеслось у меня в голове. – Это не мои мысли! Я понятия не имею, как выглядит цветущая сакура!»

Но я тут же взял себя в руки. Ничего страшного. Я до нынешнего дня понятия не имел, как управляться со средневековым боевым серпом, – и ничего, уделал троих убийц столь эффективно, что четвертый аж самоубился от восторга.

В углу, лежа на боку, тихонько стонал умирающий. Запихивать в себя кровавый ком у него уже сил не было, потому он просто положил на него руку, как на зверька, примостившегося рядом. Судя по резкому запаху дерьма, починить такую рану не удастся – кишки не просто выпущены, но и взрезаны в нескольких местах. Значит, остается только одно.

Я подошел и ударил серпом один раз. Смертельно раненный дернул ногами и затих. Каждый побежденный враг имеет право на такой удар от победителя, и нельзя отказывать ему в этом праве. Все в мире возвращается, и, если хоть раз не соблюсти это простое правило, однажды твой враг может решить, что тебе просто необходимо как следует помучиться перед смертью.

– Достойный бой, Сен-но као-но сенси, – прозвучал голос откуда-то из-под потолка. – Я кумитё клана Ямагути-гуми. Нам нужно было удостовериться, что Оми-но ками привез нам того самого человека. И мы удостоверились.

Невидимый говорун неторопливо излагал по-японски. И я, ктулху меня побери, понимал, что он излагает. И даже попытался ответить на том же языке.

– Рад за вас, – пробормотал я себе под нос. Неприятно мне было беседовать с тем, кто ради какой-то проверки отправляет на смерть четырех человек.

– А мы рады видеть в стенах нашего общего дома человека, который, надеюсь, поможет нам решить одну проблему.

– С какой это радости я должен решать ваши проблемы?

– Вполне логично, если тот, кто создал проблему, сам ее и решит, – проговорил невидимый кумитё. – У нас были планы на тебя, но сейчас есть более важные дела. Ты изменил пространство. Ты изменил время. Потом ты вернул все обратно, но этот толчок разбудил ту, что спала уже несколько лет. И теперь ты должен вновь заставить ее заснуть.

– Интересная история, – усмехнулся я. – И как же зовут эту спящую красавицу?

– Ее зовут Фукусима, – произнес кумитё.

Зона

Концепт аномальных Зон придуман Аркадием и Борисом Стругацкими и описан в их знаменитом романе «Пикник на обочине». Согласно роману, Зоны – это территории, образовавшиеся в результате Посещения, предположительно инопланетян. Всего насчитывается шесть Зон, расположенных в разных местах земного шара. Данные территории чрезвычайно опасны для человека из-за аномалий, часто невидимых, любой контакт с которыми чреват увечьями либо смертью.

В Зонах работают ученые со всего мира, изучая природу различных необъяснимых явлений. Также туда нелегально проникают сталкеры, отчаянные охотники за ценными артефактами – предметами с уникальными свойствами, предположительно оставленными в Зонах инопланетянами.