Закон Кремля - Силлов Дмитрий Олегович "sillov" - Страница 34

– Александра, успокойся, – сказал я, убирая нож от ее горла. – Убить меня вы всегда успеете. А сейчас просто посмотрите на небо.

Когда вываливаешь на своих плотно шифрующихся убийц их настоящие имена, это их на некоторое время притормаживает: мозги ищут ответ на вопрос «откуда он знает?». Свои слили информацию? Если да, то кто? И с какой целью? И пока они тормозят, есть некоторая вероятность, что они сделают то, что ты говоришь.

Например, бросят взгляд на небо, что теперь напоминало растрескавшуюся черную пустыню, сквозь изломанные раны которой лился уже не закатно-кроваво-красный, а мертвенно-бледный, нереальный, потусторонний свет. И источником оного было точно не солнце.

В этих бледных лучах купались гигантские летающие аномалии, ловящие с воздуха уже не только людей и мутантов, но и выдирающие с корнем деревья, которые, коснувшись аномальных сгустков, тут же сгорали во вспышках цвета чистого неба. Пока что аномалий было не очень много, но их количество прибавлялось. На моих глазах несколько «электродов» сорвались с вышек Стального леса и, слившись в единый потрескивающий ком молний величиной с легковую машину, медленно начали подниматься в небо…

– Этот мир погибает, Виктор, – сказал я. – И мое убийство уже ничего не даст. Те, что послали тебя с Александрой на эту миссию, ошиблись. Очень скоро аномалий станет намного больше, и они сожрут все живое с поверхности планеты: людей, животных, деревья – все, что шевелится и дышит, всю органику. Но сейчас еще не поздно это изменить. Просто позволь мне дойти туда. – Я мотнул головой в сторону Четвертого энергоблока. И добавил: – Можешь пойти со мной. И убить меня, когда я сделаю то, что должен. Так и свою миссию выполнишь, и меня выручишь, ибо осточертело мне мое Предназначение хуже горькой редьки.

Не знаю, что бы мне ответил Савельев, но внезапно пуля ударила в дерево, возле которого он стоял. А потом еще одна просвистела рядом с моим ухом. В нас стреляли со стороны ЧАЭС – пока не прицельно, так как с пятисот метров не так-то просто попасть в ростовую фигуру на фоне леса. Но автоматчиков было несколько, и если они прекратят соревноваться в меткости и хором начнут просто поливать огнем, как из шланга, наши шансы поднять содержание свинца в организме на несколько граммов сильно возрастут.

Не сговариваясь, мы втроем нырнули под защиту деревьев. При этом я отметил: у Александры, подобравшей катану, была возможность пырнуть меня ею в спину. Но – не пырнула. Думает пока что, инфу переваривает, возможно, ждет, что Виктор скажет. И это хорошо. Значит, есть надежда, что договоримся.

Кстати, любопытно: судя по фразе Виктора насчет «задания оядзи», он в паре с Александрой работает на японскую якудзу. Интересно у них жизнь повернулась из-за того, что я много лет назад не оставил свой телефон одной симпатичной девчонке. Но еще интересней были крики тех, кто, стреляя на ходу, бежал сейчас к лесу, где мы скрылись:

– В бой, защитники Монумента! Вперед, братья!

Ага, понятно. Интересно, как сложилась моя дальнейшая судьба, если бойцы группировки Харона, защищающие Монумент и поклоняющиеся ему, сейчас целые и невредимые идут в атаку? В моей предыдущей реальности они были выпилены под ноль. Нехилая же у меня роль в судьбе Зоны…

Была.

А теперь, поскольку та роль не была сыграна, группа фанатиков, охранявших подступы к ЧАЭС, идет нас убивать. Причем делает это довольно грамотно. Видать, заранее вторую группу в лес отправили, завидев меня, и сейчас из чащи деревьев-мутантов доносилось:

– Обхожу противника, прикройте! Искореним врагов Монумента!

Виктор бросил еще один взгляд на небо, израненное необычными и жуткими с виду гигантскими трещинами. Потом посмотрел мне в глаза. Внимательно. Словно через маленькие отверстия зрачков мои мысли и душу рассматривал. После чего сдержанно кивнул:

– Ты не врешь, Снайпер. И хотя я вижу тебя первый раз, верю твоим словам. Хорошо, мы поможем тебе дойти туда, куда ты хочешь. Но после нам придется выполнить нашу миссию.

– Договорились, – сказал я. – За мной.

В отличие от Виктора я знал эту местность как свои пять пальцев. Здесь, возле восточной кромки Рыжего леса, редколесье часто сменялось непролазной чащобой и вновь становилось редколесьем. Перед нами был как раз такой участок, где деревья росли густо, будто волоски на щетке. Значит, «монументовцы» пойдут справа и слева, обходя чащу.

И я нырнул туда, в черный мрак, порожденный густым переплетением слабо шевелящихся ветвей, постоянно ищущих добычу. Корни деревьев высасывали недостаточно питательных веществ из зараженной земли, поэтому деревья-мутанты приспособились добавлять в свой рацион то, что удавалось отловить на поверхности.

Но наша троица довольно успешно продвигалась вперед, лавируя в частоколе стволов и обрубая ветви, тянущиеся к нам со всех сторон. Тот случай, когда холодное оружие рулит. Думаю, с одним ножом я бы вряд ли отбился от хищных деревьев, как вон тот ктулху, например, от которого остался лишь скелет, обтянутый высохшей кожей и распятый меж двух толстых веток. А «Бритва» и два японских меча оказались вполне себе годным средством против оголодавших дендромутантов. Которые, к слову, очень быстро поняли, что охота на нас – занятие бесполезное и притом довольно болезненное. Через пару минут они уже не тянули к нам ветви, похожие на длинные суставчатые пальцы с кривыми шипами на концах, а, наоборот, убирали их подальше, когда мы проходили мимо. По ходу, эти деревья намного умнее некоторых людей, которые постоянно наступают на одни и те же грабли и, получив по лбу рукоятью, все равно продолжают искать подошвой торчащие кверху зубья коварного сельскохозяйственного инструмента.

Таким образом, чащу мы прошли довольно быстро, и между крайними стволами я увидел серо-черные пятна городского камуфляжа, уместного среди развалин Припяти и Четвертого энергоблока, но в лесу лишь превращающего бойца в доступную мишень.

Этого, видимо, поставили бдеть, дабы в случае появления на местности врагов Монумента подать звуковой сигнал остальным. Стоял боец, разумеется, спиной к чаще – кто ж в своем уме полезет в древесную аномалию на корм хищным деревьям?! Я совсем было собрался подкрасться со спины и тихо-мирно перерезать часовому горло, как внезапно справа от меня раздался щелчок, следом – короткий свист, и сразу после – сдавленный хрип, который тут же и прекратился.

Я повернул голову.

Понятно.

Виктор держал свой меч тыльником рукояти к противнику, и из той рукояти к затылку монументовца тянулся тончайший трос. Рывок – и фанатик самой известной аномалии Зоны уже скользит по опавшей листве на спине прямо к нам. Причем Виктор лишь удерживал меч, а обратный ход мощному гарпуну обеспечивало какое-то хитрое устройство внутри рукояти.

Подтянутый к нам часовой выглядел неважно. Острие гарпуна пробило ему череп насквозь и, выходя из глаза, раскрылось. Иными словами, морду монументовцу разворотило порядком, с непривычки и блевануть можно от подобного зрелища.

Но состояние физиономии фанатика меня совершенно не интересовало, в отличие от его тюнингованного «калаша», который мгновенно умерший боец так и не выпустил из рук. Потрясающая дисциплина! Сам умирай, а оружие не вздумай бросить!

Пока Виктор флегматично вырезал своим мечом гарпун из лица трупа, я занялся трофейным огнестрелом. Разогнул еще не успевшие остыть пальцы и освободил навороченный автомат Калашникова, снабженный подствольным гранатометом «Костер», коллиматорным прицелом и регулируемым телескопическим прикладом с амортизатором. Годным оружием снабжает Харон свою группировку, ничего не скажешь!

– Бери себе, – не поворачивая головы, сказал Виктор. – Тебе нужнее.

Я кивнул. Хоть Савельев стрелял замечательно, но все-таки холодным оружием ему явно привычнее орудовать, чем огнестрельным.

Заполучив в свое распоряжение автомат, разгрузку, пару запасных магазинов и четыре осколочных выстрела для гранатомета, я почувствовал себя увереннее. А еще порадовал меня нож монументовца – явно заказной «самопал» в кожаных ножнах, с виду даже неплохо выполненный. Но проверять его тактико-технические данные я не стал, поскольку сам нож мне был неинтересен. А вот ножны – да, так как они почти идеально подошли к моей «Бритве». Правда, болталась она в них немного, но кожаный фиксатор рукояти держал нож надежно, выпасть не должна. Ну и зашибись. Не придется ее в руке таскать, а то конечность уже постоянно ноет, как больной зуб, оттого что ее то и дело используют в качестве ножен.