Закон Кремля - Силлов Дмитрий Олегович "sillov" - Страница 27

Это было плохо. Да, парочку я еще подстрелю, конечно, но остальные непременно выковырнут меня из моего укрытия и быстро разорвут на фрагменты.

Годные решения в бою принимаются быстрее, чем в обычной жизни. Мозги шустрее работают, особенно в ситуации, когда твоя жизнь висит на волоске…

И я принял решение. Годное или нет, не знаю, но другого все равно не было.

Серебристый кокон валялся на земле и шевелился – понятное дело, Настя пыталась выбраться, но уж слишком плотно ее замотали руконоги в свою паутину. Ну, я и отработал пяток выстрелов по кокону – по самому его краю, чтоб надорвать крепкие нити и облегчить Насте работу. А после переключил «Вал» на режим автоматической стрельбы и принялся хреначить короткими очередями по головам жутких тварей, бежавших ко мне.

По ходу, я в кого-то даже попал – желтые брызги, вылетевшие из пары расколотых черепов, были хорошо видны на фоне серого неба. А дальше стрелять стало бессмысленно – руконоги навалились на меня. Но прежде, чем они задавили меня своей массой, я вскочил на ноги, одним движением вытряхнул из руки «Бритву» и отсек первую жилистую лапу, метнувшуюся к моему горлу. После чего отпрыгнул в сторону, пропуская мимо себя самого ретивого руконога, и полоснул ему ножом по короткой шее.

Твари разом завизжали так, что мне аж уши заложило, и толпой ринулись на меня, явно собираясь задавить массой. Но я уже бежал к танку, столь удачно застрявшему в надстройке станции метро: если удастся проскользнуть в щель между стальной машиной и стеной, в которую она въехала, возможно, у меня появится шанс отбиться в режиме средневекового рыцаря, обороняющего главную башню замка, стоя с коротким мечом возле узкого входа, в какой может протиснуться лишь один человек.

Я бежал – и понимал, что шанса не будет, так как топот за спиной нарастал с каждой секундой. Мутанты бегали быстрее человека, особенно если становились на все свои восемь ног. Таракан вон как чешет, когда ему приспичит куда-то нестись! А если того таракана увеличить в пятьдесят раз? Вот такая фигня и получится, как сейчас…

Но я рано отчаялся – шанс появился, не зря ж я по кокону стрелял. Серебристая сигарообразная хрень изогнулась – и порвалась в том месте, где я почти рядом две пули всадил. А следом, разрывая на себе остатки нитей, появилась она!

Настя.

Красивая – умереть не встать! Длинные золотые волосы, фигура богини, лицо как у внезапно ожившей статуи, олицетворяющей неземную красоту…

Впрочем, нет. Еще не Настя, а пока что просто кибернетический организм. Боевая машина, сокращенно «кио», с порядковым номером 5627NST876. Настей она станет потом, когда я дам ей это имя. Но еще большой вопрос, дойдет до этого или нет: если руконоги мне сейчас в спину вцепятся, то и имя давать будет некому…

Однако Настя не зря была совершенной боевой машиной. Мигом оценив ситуацию, она громко крикнула:

– Get down!

И широко раскрыла рот.

Хорошо, что я английский понимаю – выучил во Французском легионе. А еще отлично, что я знал о способностях Насти, потому не мешкая выполнил команду: с размаху рухнул на землю, по инерции проехавшись на пузе метра полтора. И пока я скользил, над моей головой пронесся огненный шквал – это кио плюнула в руконогов струей пламени. Что говорить… Красота – страшная сила, особенно когда это касается киборгов.

Я резко перевернулся на спину, вскочил на ноги.

Зашибись!

Двое руконогов, объятые пламенем, катались по земле – но, к сожалению, остальные не собирались сдаваться. Поняв, что погоня за мной провалилась, мутанты, словно подчиняясь неслышной команде, разделились и принялись нас окружать…

Плохо дело.

Насколько я помнил, Насте для повторного огненного плевка нужно время, и из оружия последнего шанса у нее остались только танталовые штыки, выезжающие из ладоней. Так-то кио стреляют замечательно из любых видов оружия, и огнемет со штыками конструкторы в них встраивали на тот маловероятный случай, когда нормального огнестрела в руках не окажется.

Как сейчас, например.

– Спина к спине! – крикнул я тоже на английском – родной язык в Настю вкачан первым по умолчанию, а русский она в прошлый раз вспоминала, изрядно напрягаясь.

Она меня поняла.

Миг – и каждый из нас контролирует сто восемьдесят градусов, ощущая при этом лопатками спину напарника. И задницу, блин! Которая у Насти просто мегазачетная. Не лошадиный круп, но и не модельные тазовые кости, прикрытые символическим слоем худосочного мяса. Именно то, что надо! Интересно, на фига военные конструкторы слепили эдакую секс-бомбу? Типа, не только боевые машины, но и отвлекающие войска? Пока противник пялится на мечту любого мужика, та мечта ему в брюхо двадцать сантиметров остро заточенного тантала – хренакс! И поехал тот противник в Край вечной войны со счастливой слюнявой улыбкой на харе.

Пока я, вдохновленный формами кио, гонял в голове свои стремительные мысли, руконоги начали сжимать кольцо. Их осталось с десяток, и намерения у них были самые сволочные: или нас разорвать на фрагменты – или подохнуть. Герои, мать их, подземного фронта.

– Что… делать? – спросила Настя по-русски. С трудом – видимо, язык еще не полностью загрузился в ее мозг, напичканный сжатой информацией, в том числе всеми языками земли. По акценту, что ли, вычислила, кто я и откуда? Скорее всего.

– Драться, – ответил я – и, поднырнув под передние лапы бросившегося на меня руконога, вспорол ему брюхо «Бритвой». После чего, увернувшись от фонтана желто-гнойной крови, отскочил назад – и впечатался в спину Насти, которая даже не шелохнулась от толчка. Ну да, танталовый скелет весит неслабо, фиг такую деву на руках поносишь, даже если очень захочется.

А она, кстати, уже работала обеими руками, из ладоней которых торчали штыки. Руконоги пытались дотянуться до девушки своими омерзительными челюстями, но штыки оставляли слишком глубокие и, видимо, болезненные раны – и твари отпрыгивали назад, мелодично воя от боли.

Второй руконог, прежде чем ринуться в атаку, железяку заточенную в меня метнул. Я от нее увернулся, отбив «Бритвой», чтоб импровизированное копье Насте в затылок не прилетело…

Но вот от удара лапы уйти не получилось – коготь рванул кисть. Вот же падла! Будто током шарахнуло, и тут же кровь хлестанула. Небольшим фонтанчиком, но все равно неприятно. Пришлось «Бритву» в левую руку перехватить и рубануть наотмашь по лапе, отрубив ее напрочь…

Не знаю, сколько мы махались с руконогами – секунд тридцать или больше. В бою время становится другим. Вроде и долго рубишься, а на самом деле минуты не прошло. Впрочем, какая разница? Главное, что у руконогов не вышло задавить нас массой. Один из них что-то мелодично крикнул – и оставшиеся твари отступили, а после и вовсе, опустившись на все восемь ног, бросились бежать, оставив на поле боя пятерых соплеменников, корчившихся в лужах собственной крови.

Мы тоже не обошлись без потерь.

У меня кисть руки оказалась довольно глубоко распорота от запястья до безымянного пальца. У Насти на плече и левой груди тоже были глубокие раны – которые, впрочем, уже прямо на глазах затягивались. Хорошо им, киборгам. А мне теперь руку шить придется, что в полевых условиях очень неприятная процедура…

Не пришлось.

Она повернулась ко мне. Ее штыки, испачканные в гнойной крови, медленно втягивались обратно в ладони, а она смотрела на меня испытующе: мол, как тебе, хомо, видеть перед собой девушку неземной красоты, которая на самом деле и не человек вовсе, а искусственно созданная машина для убийства?

– Все нормально, не переживай, в обморок не упаду, – сказал я, приставляя «Бритву» торцом рукояти к ладони раненой руки. – Я такой же.

И поморщился. Вроде и полегче теперь мой нож в руку заходит, а все равно больно, хоть волком вой. По ходу, к такому не привыкнуть.

В ее глазах промелькнуло удивление.

– Ты… киборг? Неудачная модель?

– Что уж сразу неудачная-то? – проворчал я, доставая жгут из бокового кармана бронекомбеза.