Проклятая благодать (ЛП) - Коул Тилли - Страница 73

Обняв свою дочь, я прижала ее к груди. Она приняла мое утешение, и мое сердце воспарило. Я раскачивала ее вперед-назад, целуя в макушку. Я держала ее в своих объятиях в этом аду, представляя, что нахожусь у реки в раю, умиротворенная и счастливая.

Сапфира плакала. И я плакала вместе с ней, обнимая ее.

— Ш-ш-ш, — успокаивала, слыша ее прерывистое дыхание.

Она разваливалась на части в моих объятиях несколько минут, пока ее дыхание не успокоилось, и она медленно не пришла в себя. Воспользовавшись молчанием, я сказала:

— Я не знала, что ты здесь.

Сапфира напряглась.

— Пророк, или тот, кого мы все считали пророком, сказал мне, что спас тебя. Я думала, ты в безопасности.

— Меня отдали Мейстеру, — сказала она, и я почувствовала, как укореняется чувство вины. — Я… Я не помню многого из этого до тех пор, пока… до тех пор, пока несколько недель назад он не привел меня сюда.

Она икнула.

— Он хотел меня… он использовал меня, как свою. Он сказал, что хочет видеть меня своей белой принцессой.

Ее слова вызвали укол боли в животе. Сапфира подняла голову.

— Не могу в это поверить.

Покраснев, с робким взглядом, она провела пальцем по моему лбу, по щеке и губам.

— Моя мама, — сказала она, и это пронзило мое сердце. — Ты моя мама…

Она рассмеялась, потом ее лоб наморщился, и она заплакала.

— И ты спасла меня от него, — сказала она. — Ты заняла мое место. И он… он…

— Всегда, — пообещала я и положила ее голову себе на плечо.

— Почему жизнь такая? — тихо спросила она.

Она посмотрела на меня, и я встретилась с ней взглядом.

— Такая… болезненная. Такая печальная.

Неконтролируемая грусть закралась внутри меня от той жизни, которую она вела. От того, что она лишь выживала.

— Это не так, — сказала я и увидела, как на ее лице расцвело удивление. — Там, снаружи, можно найти счастье.

— Правда? — спросила она.

— Я его ощущала… В течение короткого, драгоценного времени я жила этим.

Ее брови поднялись.

— И на что это похоже?

— Это прекрасное чувство, если только впустить свет. Если ты будешь встречать восход солнца.

Я улыбнулась про себя.

— Снаружи есть один мужчина, который заставил меня поверить в то, что я считала навсегда утраченным.

— Во что?

— В любовь, — ответила я и взглянула на дочь. — Любовь к тебе, любовь к сестре, кстати, у тебя есть тетя. Лила. И у тебя есть кузина Грейс, которую ты полюбишь.

— Правда? — с удивлением спросила она.

Я кивнула.

— А еще есть АК. Мужчина, который показал мне, что на самом деле значит добро. Показал любовь без всяких условий. Мужчина, которого я оставила, так как больше не могла причинять ему боль. Он тоже слишком много страдал в этой жизни. — И тут мое сердце упало. — Но Грейс у Мейстера. Она здесь… где-то здесь.

Сапфира закрыла глаза.

— Что… что с нами будет? Что станет со всеми нами?

Я крепче прижала ее к себе, а она снова положила голову мне на плечо.

— Не знаю, — честно ответила я. — Но я буду сражаться за нас. За тебя и Грейс. Я буду сражаться…

Я поцеловала ее, провела рукой по ее светлым волосам.

— Я буду бороться за свою дочь.

Дыхание Сапфиры выровнялось, и, даже не видя ее лица, я поняла, что она улыбнулась.

— Дочь, — прошептала она и обняла меня за талию. — Мама… Мне нравится, как это звучит.

Когда она заснула у меня на руках, я поняла, что желания и надежды могут сбыться. Я успокаивала ее, когда это было важнее всего. И хотя не знала, что задумал Мейстер, я никогда больше не подведу ее. В этот темный момент я дорожила каждой секундой проведенной вместе. Это безмолвное время с дочерью на руках.

В детстве ее сердце билось рядом с моим. И оно снова билось в моих теплых объятиях, делая меня цельной.

После всех этих лет борьбы я вернула себе свою дочь.

Спящую, утешенную моим прикосновением.

И я умру, чтобы защитить ее.

***

— Куда мы едем? — я сжала руку Сапфиры.

Охранник молча выволок нас из комнаты, в которой мы находились, вытолкнул на яркий утренний свет и повел к ожидающему фургону.

Рядом стояли ещё три больших автомобиля. Мейстер находился у одного из них и ждал. Он смотрел, как дверь открылась и нас втолкнули внутрь.

— Тетя Фиби! — крикнул знакомый голос, когда я ударилась о пол фургона.

Сапфира подошла ко мне, и я притянула ее к себе. Испуганная Грейс сидела, забившись в угол фургона.

— Грейс, — сказала я с облегчением, и она бросилась в мои объятия.

— Тетя Фиби… Мне страшно, — воскликнула она и спрятала голову в сгибе моей руки.

Я покачала головой, слезы брызнули из глаз, когда я попыталась придумать, что делать. Но у меня не было ответов. Нежные пальцы стерли капли с моих щек. Я обернулась и увидела, что Сапфира слабо улыбается мне.

Боль, которую никогда в жизни не испытывала, пронзила меня, когда я поняла, что все это — боль и страдания, грубое обращение со стороны мужчин — не было чем-то новым для Сапфиры. Это было все, что она когда-либо знала.

Грейс подняла голову и посмотрела на Сапфиру. Я крепче обняла племянницу.

— Грейс, это Сапфира.

Я глубоко вздохнула и продолжила:

— Моя дочь.

Я услышала, как у Сапфиры перехватило дыхание, и поняла, что она почувствовала странность этих слов так же, как и я. Но они казались правильными, и когда нервно встретилась взглядом с Сапфирой, то увидела, что в них поселилось чувство покоя.

— Твоя дочь?

Грейс недоверчиво фыркнула.

— Да.

Сапфира провела рукой по голове Грейс малышки.

— Приятно познакомиться, Грейс, — застенчиво сказала она.

— Мне тоже, — ответила Грейс.

У нас было мало времени, чтобы насладиться моментом. Двери захлопнулись, и мы погрузились в темноту. Поэтому мы сели рядом, крепко сжимая наши руки.

И пока мы ехали в неизвестном направлении, я молилась, чтобы каким-то образом мне удалось вытащить нас отсюда.

Мы заслужили свой шанс на счастье.

AK

Уединенная ферма, Ла-Крус, Мексика

Я лежал на животе на крыше в ожидании, пока солнце поднималось над горизонтом. Оно светило мне в спину, принося воспоминания об Ираке. Я дышал ровно, осматривая заброшенный фермерский дом. Мы были здесь уже два часа, окруженные покровом темноты.

Я проверил остальные позиции: Хаш и Ковбой на севере, Тэнк, Таннер и Булл на юге. Флейм и Викинг были на западе, а рядом со мной были Стикс, Смайлер и Кай. Малыш Эш и Слэш находились в полуразрушенном амбаре, который мы использовали в качестве укрытия для фургона и байков. Райдеру дали пистолет и велели охранять фургон. Ублюдок мог пригодиться в драке.

Встреча с Диаблос прошла на удивление гладко.

— Нам нужен проход в Мексику, — сказал Кай Чавесу, презу Диаблос.

Как и наш през, он унаследовал титул, когда Стикс убил его отца в мексиканской войне, сразу после того, как отец Чавеса всадил пулю в череп отцу Стикса. Между двумя сыновьями, — обоим по двадцать, одинакового телосложения и свирепости, — не было никакой любви.

Но после слов Чавеса: «Ты нам должен, и когда придет время, я этим воспользуюсь», сделка была заключена, и мы пересекли границу, без вопросов, без обнаружения картелем, пограничным патрулем или, еще лучше, Мейстером и этим Гарсией.

— Внимание, — сказал Кай рядом со мной, когда вдалеке послышался шум на грунтовой дороги.

Я присвистнул, давая понять братьям, что сейчас начнется дерьмо. А потом сфокусировал через прицел свой взгляд и наблюдал, как к нам приближается одинокий «Эскалейд».

Я усилил хватку на оружие и приготовился нанести удар. В фермерском доме воцарилась тишина, когда «Эскалейд» остановился. Он был пуленепробиваемым, бронированным. Дорогое дерьмо. Ублюдки явно каждый день ожидали неприятностей. И у них были деньги. Много денег.